Анне тридцать четыре года. Она из "понаехавших" в столицу: живет здесь уже десять лет, работает, снимает квартиру.

Совсем не шикует, денег у нее, по московским меркам, впритык. От зарплаты до зарплаты. Накоплений практически нет.

 

Впрочем, в последнее время, можно сказать, наметился прорыв – Анна уже пару месяцев встречается с мужчиной, который ей нравится, и, кажется, симпатия взаимна. Какие–то далекоидущие планы строить рано, но Анна искренне надеется, что с этим человеком она создаст семью, и возможно, даже успеет еще родить ребенка.

– Всю жизнь об этом мечтала, но не складывалось. И вот только сейчас, кажется – тьфу–тьфу–тьфу! – признается Анна.

Но счастливое Аннино будущее снова под угрозой. После последнего телефонного разговора с мамой она сама не своя.

Родители ее живут в небольшом городке на Урале. Им около шестидесяти, и у них еще, кроме Анны, пятнадцатилетняя дочь, поздний ребенок, которую родили "себе на старость". Пубертат сносит девочке крышу, и родители в шоке – не думали, что так бывает вообще, и в страшном сне не предполагали, что ТАКОЕ вырастет в их семье.

– Со мной все было совершенно иначе! – рассказывает Аня. – Я была тихая, прилежная, самостоятельная, никогда не доставляла проблем. Сестра же врет, дерзит, пропускает школу, побрилась налысо, с огромным трудом на тройки закончила восьмой класс, завела каких–то странных друзей и только чудом еще не наворотила дел. Хотя может и наворотила уже, кто знает…

Единственный человек, которого трудный подросток еще как–то воспринимает и слушается, это старшая сестра Аня – с ее помощью девочка мечтает когда–нибудь уехать в Москву.

– Полгода назад мать с отцом еще хорохорились, никому не признавались, что просто не справляются с дочерью! – говорит Аня. – Но сейчас опустили руки… Кажется, отдали бы куда угодно уже, но кто ее в 15 лет после восьмого класса возьмет. На работу рано еще, в детдом поздно.

Еще год родители с ней просто не выдержат, ужасно боятся, что девчонка куда–нибудь впутается, и, как видимо, не зря.

Мама плачет, давление у нее такое, что страшно и цифры назвать, у отца в марте был инсульт, восстанавливается тяжело и непросто. Им самим бы выжить сейчас, а у них на руках еще и сбрендивший трудный подросток.

Сестру надо спасать. И родителей тоже.

А спасать некому, кроме Анны. И у Анны сейчас три пути.

1. Бросить все, ехать домой, устраиваться там на работу, пасти сестру, лечить родителей, решать проблемы. Это, конечно, красиво и благородно, но для Анны это крест на своей жизни. Зарплаты в городке очень небольшие, жить придется всем вместе в родительской квартире. Московский кавалер за ней туда поедет вряд ли, тем более на данном этапе развития отношений. Мужчину там не найти, а если чудом и найдешь, привести его будет некуда.

2. Забирать сестру в Москву, устраивать ее тут в 9 класс, доучивать, нанимать репетиторов, чтоб восполнить пробелы, и опять же пасти. Родители пусть там как–нибудь сами, для них и то будет огромная помощь. Непросто, да – без прописки, без денег, без связи, да еще с тройками, даже в школу–то устроить девочку – проблема. Молодой человек Анны явно не придет в восторг от перспектив получить на руки еще и 15летнего подростка, так что на личной жизни тоже придется поставить крест. Как и на планах родить своего ребенка. Если сейчас заниматься с сестрой, будет явно не до беременности и младенцев, а откладывать рождение детей Анна не хочет – видит воочию, к чему приводят поздние роды.

3. Ничего не предпринимать, никому не помогать, никто никому ничего не должен. Жить своей жизнью, выходить замуж, рожать, если получится. Анна сама не в том положении, чтобы помогать родственникам, и тоже имеет право прожить свою жизнь для себя. Родители знали, на что шли, когда в 45 решили родить ребенка, вот пусть и расхлебывают.

Да еще и неизвестно, сможет ли Анна действительно помочь, даже если все бросит и приедет к родителям. Как вести себя с детьми, да еще и трудными, Анна представляет слабо.

Впрочем, этот третий путь чреват. А если что с родителями? Вон отца инсульт уже разбил, много ли еще надо, а Анне потом с этим жить, зная, что ее просили помочь, а она не шевельнулась.

Как поступить?