святочный Галковский
Посмотрел видеовыступление Галковского от 22 июля 2020, посвященное выходу третьего издания «Бесконечного тупика». У меня втрое издание. Зачитанное до дыр.
Дмитрий Евгеньевич открыл очередную тайну своей горемычной жизни. Оказывается, в своё время он написал обидное про Булата Шалвовича Окуджаву. Поленился уточнять, что именно. Насколько помню, что Окуджава всю жизнь просидел под бильярдом в номенклатурном санатории. Истинная интеллигенция смертельно обиделась за Уважаемого Интеллигента и поклялась бойкотировать выскочку и хама Галковского. Среди своих душителей Дмитрий Евгеньевич помянул Егора Тимуровича Гайдара.
Почему Дмитрий Евгеньевич тогда был столь неосторожен? Должно быть мещанские пережитки сознания. Бойкот старших товарищей Интеллигентов стал уроком молодому писателю на всю его творческую жизнь. Галковский осознал критическую важность сословной солидарности интеллигенции.
Ах да, молодёжь не знает, что за человек был Окуджава. А кто должен бы помнить, мог уже позабыть. Нет, не директор Сандуновских бань. Другой, но тоже очень уважаемый советской интеллигенцией человек. Далее коротко об Окуджаве, самая суть.
Михаил Елизаров. Песня про Окуджаву
P.S.
Дмитрий Евгеньевич опять повествовал о своём чудовищно несчастном детстве. Двадцать лет читаю, слушаю, и всякий раз пробирает чуть не до слёз. С недавних пор новая тема для печали, Дмитрий Евгеньевич сетует на старость и немощь, говорит, умру скоро, наверное. Кажется, я был невнимателен и что-то упустил. Почему собираем средства на «Роллс-ройс», а не на покупку участка на кладбище или надгробный памятник Галковскому? Может быть, подразумевается «Роллс-ройс» катафалк?
P.P.S.
В этот раз Дмитрий Евгеньевич был особенно жалостлив. Говорил о себе в третьем лице, поминал свои громадные заслуги перед русской культурой. Вспоминал трудный жизненный путь. Родители маленького Диму ненавидели, убить хотели. Чудом выживший Дмитрий Евгеньевич читал самые трогательные фрагменты из «Бесконечного тупика» и плакал.
А под конец выложил главный козырь. Мать моя, говорит, припадочная психопатка, сестра и того хуже – злобная шизофреничка. Алкоголик отец был психически болен. А сам я абсолютно нормальный, психически здоровый человек. У меня медицинская справка о психическом заболевании, потому что я косил от призыва в армию. И посмотрел на зрителей ясными добрыми глазами.
P.P.P.S.
Судорога жалости и приступ сочувствия, наконец, отпустили. Подумал. Не иначе к Дмитрию Евгеньевичу прибыла ревизия насчёт расходования средств спонсоров, исландских инвестиций в «Цифровую машину» и тому подобное унылое мещанство. Это многое объясняет. Включая анальную проституцию в Ютубе. Удачи, Дмитрию Евгеньевичу!
P.P.P.P.S.
Где-то я уже видел эти добрые глаза!.. Ага, любимое нами, мещанами, произведение.
— Самое лучшее,— сказал Швейк,— выдавать себя за идиота. Когда я сидел в гарнизонной тюрьме, с нами там был очень умный, образованный человек, преподаватель торговой школы. Он дезертировал с поля сражения, из-за этого даже хотели устроить громкий процесс и на страх другим осудить его и повесить. А он вывернулся очень просто: начал корчить душевнобольного с тяжелой наследственностью и на освидетельствовании заявил штабному врачу, что он вовсе не дезертировал, а просто с юных лет любит странствовать, его всегда тянет куда-то далеко; раз как-то он проснулся в Гамбурге, а другой раз в Лондоне, сам не зная, как туда попал. Отец его был алкоголик и кончил жизнь самоубийством незадолго до его рождения; мать была проституткой, вечно пьяная, и умерла от белой горячки, младшая сестра утопилась, старшая бросилась под поезд, брат бросился с вышеградского железнодорожного моста. Дедушка убил свою жену, облил себя керосином и сгорел; другая бабушка шаталась с цыганами и отравилась в тюрьме спичками; двоюродный брат несколько раз судился за поджог и в Картоузах перерезал себе куском стекла сонную артерию; двоюродная сестра с отцовской стороны бросилась в Вене с шестого этажа. За его воспитанием никто не следил, и до десяти лет он не умел говорить, так как однажды, когда ему было шесть месяцев и его пеленали на столе, все из комнаты куда-то отлучились, а кошка стащила его со стола, и он, падая, ударился головой. Периодически у него бывают сильные головные боли, в эти моменты он не сознает, что делает, именно в таком-то состоянии он и ушел с фронта в Прагу, и только позднее, когда его арестовала "У Флеков" военная полиция, пришел в себя. Надо было видеть, как живо его освободили от военной службы; и человек пять солдат, сидевших с ним в одной камере, на всякий случай записали на бумажке:
Отец — алкоголик. Мать — проститутка,
I. Сестра (утопилась).
II. Сестра (поезд).
III. Брат (с моста).
IV. Дедушка — жену, керосин, поджог.
V. Бабушка (цыгане, спички) + и т.д.Один из них начал болтать все это штабному врачу и не успел еще перевалить через двоюродного брата, штабной врач (это был уже третий случай!) прервал его: "А твоя двоюродная сестра с отцовской стороны бросилась в Вене с шестого этажа, за твоим воспитанием— лодырь ты этакий!— никто не следил, но тебя перевоспитают в арестантских ротах". Ну, отвели в тюрьму, связали в козлы — и с него как рукой сняло и плохое воспитание, и отца-алкоголика, и мать-проститутку, и он предпочел добровольно пойти на фронт.
— Нынче, — сказал вольноопределяющийся, — на военной службе уже никто не верит в тяжелую наследственность, а то все генеральные штабы пришлось бы запереть в сумасшедший дом.