Н.Ф.Oднозначных решений нет
Она встречала меня каждое утро. Ее улыбка согревала меня на протяжении всего дня. Я вспоминал ее прекрасное тело вечером, а ночью она снилась мне в жарких снах. Девушка с рекламного плаката. "Ты записался добровольцем?" - спрашивала она.
По солнечной системе прокатывались войны. Марсианские колонии требовали независимости, Венерианские корпорации бились за рынки сбыта, на спутниках Юпитера вспыхивали кислородные бунты, а Земля, помня о своем статусе колыбели человечества, все еще пыталась диктовать правила игры. Враги менялись, солдаты же были нужны всегда. Моя родина в образе плакатной красотки звала меня. Земле была нужна моя помощь, смелость, преданность, моя жизнь! Я был готов отдать это все.
С детства я твердо знал, что буду пилотом-истребителем. Мой сосед, старый космический волк, был моим кумиром. Сколько раз я сидел у него дома и, раскрыв рот, слушал рассказы о войне, с трепетом рассматривая его Бриллиантовую Звезду.
- Разряды плазменных пушек выгрызали дыры в нашем строю, - он возбужденно размахивал стаканом, - но мы упорно прорывались к кораблю. Он походил на старую калошу и еле плелся, потому что эти идиоты замаскировали его под гражданский транспорт. Ха! Все знали, что в его брюхе закопался их Главнокомандующий. Мы перли напролом, потому что получили приказ: "Уничтожить"! Подфартило мне. Попал в главный двигатель. Жаль, что никто, кроме меня, не видел, как он полыхнул. Все погибли.
Содержимое стакана расплескивалось и окропляло все вокруг искрящимися брызгами, похожими на алмазы на ордене. Глаза рассказчика отливали стеклянным блеском, голос дрожал от напора эмоций. Он нащупывал орден и долго вертел его в дрожащих пальцах.
К вечеру рассказчик оказывался практически невменяем. Это меня не смущало. Я считал, что герой вправе позволить себе маленькие слабости. Как он выжил, не смогли сказать даже проектировщики космических скафандров. Увидеть свой орден ему так и не довелось.
Когда пришла пора выбирать профессию, я не секунды не сомневался - Космическая Академия. Ничто не могло поколебать моей уверенности в правильности выбора, даже прокушенный во время первого же занятия на боевом тренажере язык. Долгое время я не мог глубоко вздохнуть: болели ребра от тренировок на центрифуге. От тягомотных лекций ныли зубы: так приходилось стискивать их, чтобы не зевнуть во весь рот.
Из нас старательно и методично делали боевые машины. Мне пророчили великое будущее. Стрельбы - отлично, реакции - великолепны. Боевой дух - заслуживает отдельной награды. На тренажерах я уничтожал врагов тысячами, для меня это были просто точки на мониторе, а что находилось внутри, это была не моя печаль.
Последний экзамен. Я был уверен в себе. Поэтому спокойно открыл дверь и шагнул в тир. Инструктор был внешне строг. Он помог водрузить на голову напичканный электроникой шлем и вручил пистолет. Настоящее боевое оружие!
Хотя и анахронизм - в век лазерных пушек.
Кроме нас двоих в помещении никого не было, но я знал, все происходящее здесь транслируется на мониторы экзаменационной комиссии.
Заняв огневой рубеж, я с удивлением увидел перед собой множество плоских фигурок людей, размером не более нескольких дюймов и беспорядочно передвигающихся.
"Какой пустяк", - мелькнула мысль и я открыл стрельбу.
Пули прошивают металл, развороченные мишени падают одна за другой. Меня охватывает неведомый доселе боевой азарт, никакого сравнения с чувством, что испытываешь на тренажере. Выстрел - мишень, выстрел - мишень: я не умею промахиваться. Вскоре целей остается десять, потом семь, пять... А потом я мажу. Пуля уходит в пластик за стендом. Рука непроизвольно дрогнула: на стальном подиуме, среди механически дергающихся железяк, глаз уловил живое движение.
Белый мышонок...
Откуда он тут взялся?
"Задача: уничтожить все мишени", - напоминает инструктор.
Я послушно стреляю дважды. Мышонок в панике мечется между ними, не зная, за которой из них спрятаться. Глупыш. Ни одна из них не защитит от свинца. Я стреляю еще два раза.
Он пытается спрятаться за последней стоящей фигуркой. Поджимает одну из лапок и жалко попискивает. Ему страшно и холодно. Теперь я понимаю, что его появление здесь не случайно - это дополнительный "мешающий" фактор...
- Уничтожить ВСЕ мишени! - звучит приказ.
Я вскидываю пистолет...
Мышонок мечется из стороны в сторону. Вдруг замирает и сжимается в комочек, ожидая приближение смерти.
Я должен его убить!
Дрожащий кусочек плоти за изнанкой дурацкой мишени.
Я целюсь. Долго-долго...
Кажется, он от ужаса зажмурил глазенки. Его усы дрожат за мушкой...
Палец опускается на спусковой крючок. Мгновение - брызнет кровь, красными кляксами ляжет на серую плоскость-пустыню. Ошметки маленького тельца, разорванного пулей, разлетятся во все стороны. Крохотное сердечко вздрогнет в последних конвульсиях...
Сердце вдруг переворачивается в груди. Я понимаю, что не смогу выстрелить в это несчастное создание. Рука безвольно опускается.
- Курсант! - голос в шлеме стегает, как хлыст. - Убить!
Я оборачиваюсь и молча смотрю на инструктора. На душе пусто и холодно от осознания того, что этот приказ мне не выполнить.
Взбешенный офицер рвет оружие из моей мягкой ладони.
- Смотри, сопляк, как это делается! - он решительно вскидывает пистолет.
Неожиданно я бью его кулаком в подбородок. Резко, без замаха - как и учили на занятиях по рукопашному бою.
Тоже анахронизм, если разобраться, эти занятия...
Адмирал Звездного флота, полный кавалер Пурпурной Галактики, бывший Главнокомандующий в битвах за спутники Юпитера, прочел, наконец, мое личное дело. С треском захлопнул папку.
- Значит, мышь не смог прихлопнуть? - его голос был неприятен, как скрип ножа по стеклу. - Лучший курсант моей Академии!? Отличник! Первый из потока, допущенный к самостоятельным полетам. Блестящая аварийная посадка на Луне... и такое фиаско... - уголки его губ слегка дрогнули и приподнялись, обозначив разочарованную улыбку.
- В космическом сражении, сынок, - в его голосе появились доверительные нотки - ты должен уничтожать противника, не думая о том, что внутри космического корабля находятся люди. Ты - боевая машина. Машина не имеет право на выбор. Получив приказ, ты отвечаешь: " Есть!" - и жмешь на все гашетки.
Сцепив пальцы, он положил руки на стол и слегка наклонился в мою сторону.
- Будь на твоем месте другой, этого разговора не было бы. Но я не могу позволить себе роскоши терять столь обученные кадры. На самом деле смысл его прост - обычный тест, определяющий скорость реакции: время между появлением на стенде беззащитного существа и выстрелом. Стреляющие без колебаний отправляются в ударные истребительные эскадры; те, кто чуть мешкает, попадают охранять конвои. Твой же случай, вообще ни в какие ворота не лезет...
- Это глупый и жестокий тест.
- А что ты хотел? - адмирал тяжело вздохнул. Как не называй нашу профессию - солдат, истребитель, воин, - суть ее не изменится. Ты - убийца. Если сможешь убить живое существо - ничто не помешает тебе и в дальнейшем делать это еще и еще.
Он откинулся на спинку кресла.
- Я не формалист. Если ты сейчас, в моем присутствии пристрелишь эту тварь, то мы забудем о твоем провале. Ограничимся дисциплинарным взысканием за драку с офицером.
Он открыл ящик стола, достал из него свой пистолет и положил на стол. Моя рука непроизвольно дернулась к карману, где сидел мышонок. После стычки около стенда я схватил его и сунул за пазуху прежде, чем подоспевшая охрана скрутила меня.
- Бери! - Пистолет заскользил по гладкой поверхности в мою сторону.
Я поймал его, не дав упасть на пол. Долго и задумчиво смотрел на вороненую сталь. Наслаждался его тяжестью. Потом любовно провел рукой по стволу, по рукоятке, кожей ощущая ее шероховатость. Я прощался с боевым оружием, понимая, что никогда больше мне держать его в руках.
Адмирал напряженно наблюдал за мной. Вздохнув, я положил пистолет на стол.
- Нет.
- Что?! Ты понимаешь, что говоришь? Ты знаешь, что тебе за это грозит? - от волнения он лишился привычного для него командно-приказного тона.
- Да, сэр, - мой ответ был краток.
- Понятно, - устало произнес адмирал. - Ты сам выбрал это. Он медленно, как в забытьи, протянул руку, взял пистолет и положил его обратно. На несколько секунд воцарилась тишина. Потом он вздохнул и начал диктовать приказ в микрофон терминала. Слова падали на мою судьбу, погребая мечту о бесконечных просторах галактики, а я стоял и глупо улыбался, прислушиваясь к возне в моем кармане.
Мне удалось найти работу в одной маленькой компании. Каждый день, приходя с работы, я находил своего мышонка в совершенно неожиданных местах. Иногда он спал на моей подушке, один раз ему пришла в голову мысль поплавать в аквариуме с рыбками, а однажды я нашел его в микроволновке. Хорошо, что это случилось до того, как я решил разогреть ужин. Мышонок никак не хотел жить в своем домике. Я не сердился - как можно сердиться на единственного друга?
Только одно незаконченное дело оставалось в прошлой жизни.
Своего кумира я застал с бутылкой в руках, лежащего в полуобморочном состоянии на диване. Багровые пятна испещряли его одутловатое лицо. Запекшиеся губы были покрыты сизым винным налетом. Он тяжело, с хрипом дышал. Ниточка слюны протянулась из уголка рта к грязной подушке. "А ведь ему еще нет и тридцати", - подумал я, тряхнув его за плечо. С трудом сев, ветеран дрожащей рукой провел по спутанным волосам, на ощупь нашел стоящий на полу стакан. Налил полный и залпом выпил. Только после этого я смог задать ему мучивший меня вопрос.
- Сколько людей было в том транспорте?
- Стандартный пассажирский межпланетный лайнер. Полная загрузка. - Oн совершенно не удивился. - Там были беженцы... - повернувшись на мой голос, он поднял лицо; из искусственных глаз сочились слезы, - Около полутора тысяч. И я их всех, из-за одного... Я... Выполнял приказ... - его голос сорвался. - Я выполнял приказ!..- летел вдогонку мне крик.
На улице я поднял голову и долго смотрел на далекие звезды, ставшие для меня недостижимыми.
- Ты записался добровольцем? - привычно спросила меня с плаката моя бывшая мечта.
-Нет, - ответил я.
У меня еще был шанс стать человеком.
Бакк Ольга