Это кое-что говорит не только о степени осведомленности Гордон о жизни ее будущих избирателей. Сколь ни трудно это представить ей и Кремлеву, который, видимо, снабжает ее информацией, доступ в парк и на пляж, как и стоянка, до сих пор всегда и были в «Дракино» бесплатными. И это не о бескорыстии или, наоборот, о своекорыстии Шестуна, а лишь о том, что он был в самом деле избранным, а не назначенным главой района: допусти он продажу билетов в лес или на берег, избиратели просто снесли бы его на ближайших выборах.

Вот о чем эта история: о столкновении выборной демократии и местного самоуправления с «вертикалью» и ее жесткими инструментами принуждения — а все остальное, включая прогремевшее видеообращение Шестуна с вкраплениями записей из АП, как и уголовное дело (для возбуждения которого, однако, не нашлось повода ближе 2008 года), — только детали.

* * *

Парк «Дракино» сыграл особую роль в судьбе Шестуна и всегда был предметом его гордости. После того как в 2003 году он выиграл выборы главы района вопреки воле губернатора Бориса Громова, отношения у них были хуже некуда. Шанс завоевать его доверие представился Шестуну в виде чемпионата мира по планерному спорту, который был анонсирован годом раньше на полузаброшенном аэродроме ДОСААФ в «Дракино». Он впрягся сам, уговорил знакомых коммерсантов — в числе первых своего друга и партнера по прежнему бизнесу Бориса Криводубского, привлек инвестиции, и за несколько остававшихся месяцев они не только подготовили поле, но и создали инфраструктуру для приема гостей.

После чемпионата коммерсанты (без участия Шестуна) выкупили землю и объекты на торгах и продолжили деятельность, вскоре превратив парк в образцовый объект туристического бизнеса Подмосковья (это общепризнано).

8 апреля 2019 года Красногорский городской суд по иску Генпрокуратуры, успевшей публично рассказать о «10 миллиардах Шестуна», обратил в собственность государства земельные участки и имущество — как его семьи, так и еще 15 физических и 20 юридических «аффилированных лиц» — на сумму в 2,56 млрд руб., а совокупная оценка парка «Дракино» составила около половины этой суммы. Это расчеты прокуратуры, но бизнесмены в «Дракино» оценивают сделанные в парк за эти годы инвестиции примерно так же.

Развернутая критика решений Красногорского суда, а затем и Мособлсуда была дана «Новой» тогда же, два года назад (№ 83 за 2019 год), и возвращаться к ней нет смысла. Важно, что с весны 2019 года пять ООО, создавшие парк «Дракино» и продолжавшие работать там, оказались в подвешенном положении.

На мой взгляд, цель гражданского иска, подкрепленного доказательствами из тогда еще незавершенного уголовного дела, состояла в лишении Шестуна ресурсов для защиты, а с изъятым имуществом получившие его в управление госорганы не очень понимали, что делать. 50 объектов недвижимости в «Дракино», попавшие под конфискацию, представляли собой в основном гостиницы и предприятия питания, которые, кроме недвижимости, владели и массой другого имущества и работали по многочисленным договорам — с клиентами, банками и поставщиками, в том числе газа, электроэнергии и воды. До 2019 года эти ООО давали работу примерно 400 местным жителям и платили в бюджет района по 15 млн руб. ежегодно.

В течение полутора «подвешенных» лет прежние владельцы не раз спрашивали у органов по управлению госимуществом, что им делать, но внятных ответов не получали и продолжали работать как раньше, сохраняя от разрушения уже не свои объекты. Их перерегистрация в государственную собственность была произведена в декабре 2020-го — январе 2021 года. В затянувшейся переписке с Территориальным управлением Федерального агентства по управлению государственным имуществом Московской области последнее обещало, что все объекты в «Дракино» будут выставлены на открытые торги, в которых прежние арендаторы готовились принять участие, полагая своим преимуществом опыт работы, сложившиеся коллективы, не расторгнутые договоры и наличие необходимого оборудования.

* * *

Утром в понедельник 28 июня к воротам парка подъехало пять больших черных машин, из которых вышли 20 мужчин, в самом деле однообразно похожих на боксеров тяжелого веса. Заменив охрану, которой в силовом смысле в «Дракино» никогда и не было, они открыли шлагбаум и подъехали к административному корпусу по дорожкам, что прежде категорически запрещалось.

а другой, представившийся «юристом», в интернете более известен как мастер нокаутов. Приехавшей по вызову полиции «боксеры» предпочли представляться как «носильщики документов», но и этих самых документов в первый день тоже не представили.

С территории парка были изгнаны не только гулявшие там мамы с детьми, но и десятки отдыхающих, оплативших номера в гостиницах. «Смена хозяев» привела к отмене трех свадебных банкетов, одних только продуктов для них было закуплено примерно на миллион — часть, по-видимому, сейчас доедают «боксеры». Они же спят на чужих простынях, плавают в бассейне и эксплуатируют оборудование, в том числе газовые котлы и электрическую подстанцию, ответственности за которые не несут. Учредителям старых компаний и сотрудникам, которых не пустили на объекты, не было позволено забрать документы, трудовые книжки, компьютеры, иное имущество ООО и личные вещи.

Полиция, покачав головой, сказала, что состава преступления или административного правонарушения здесь не видит, это «гражданско-правовые отношения», и с тем уехала. Однако при повторном ее вызове 29-го в руках у кого-то из «боксеров» мелькнула копия договора от 29 же июня между областным управлением Госкомимущества и АНО «Центр прогресса бокса» о передаче недвижимости парка «Дракино» в безвозмездную аренду сроком на 11 месяцев «для использования под уставные цели в соответствии с целевым назначением». Оригинала договора на сайте Госкомимущества, где он должен был появиться, нет, но из копии, если ей верить, понятно, что государство воспользовалось пунктом 4 части 1 ст. 17.1 ФЗ «О защите конкуренции», по которому имущество без торгов может передаваться «социально ориентированным НКО при условии осуществления ими деятельности, направленной на решение социальных проблем».

Стоит пояснить, что получить на таких условиях хотя бы комнату у бдящих за госимуществом органов обычной НКО, у которой уже есть история реализации социальных проектов, весьма проблематично. Сайт АНО «Центр прогресса бокса» информирует лишь о двух залах на окраинах Москвы, в которых предлагаются тренировки всем желающим, и о трех тренерах. Сведений об осуществлении ею «социально ориентированной деятельности» в базах данных нет.

Чуть больше сообщают открытые источники об учредителе АНО Умаре Кремлеве. Родившись в 1982 году в Таджикистане, он в начале двухтысячных появился в Серпухове, где стал заниматься бизнесом. Примерно с середины десятых он промоутирует боксерские поединки, в том числе по версии Международной ассоциации бокса AIBA, и в декабре прошлого года даже был избран ее президентом. Не все российские спортсмены поддерживают его кандидатуру, предпринятая им в прошлом году попытка заняться букмекерским бизнесом не понравилась многим и, видимо, не увенчалась успехом. А те, кто давно знает Умара по Серпухову, утверждают, что после 2006 года он взял фамилию жены, и связывают это с двумя судимостями за организованное вымогательство в 2004-м и побои в 2006 году. О том же в 2019 году писала газета «Советский спорт», заметка из которой продолжает широко цитироваться в околоспортивном интернете.

По молодости с кем не бывает, и в любом случае судимости погашены, но сведений о том, что новый «хозяин Дракино» когда-либо имел отношение к работе с детьми, нет, а судимости по этим статьям, если сведения о них верны, такую работу исключали бы. Объекты в парке предназначены для семейного отдыха, переоборудование их специально для детей если и возможно, то потребовало бы капитальных затрат. Источники денег для этого непонятны, как и смысл такого перепрофилирования. В копии типового договора аренды, впрочем, на это и не указывается, там нет ни слова про детей или сирот, а откуда про них узнала кандидат в депутаты Гордон, решившая взять боксеров под защиту, это надо спрашивать у нее.

Я так и поступил, написав Гордон в том же ее инстаграме и в фейсбуке, тем более что контактная информация учредителя «Центра прогресса бокса» в базах отсутствует. Я предложил ей обсудить ситуацию в парке «Дракино» вместе с Кремлевым, найти которого Гордон, очевидно, смогла бы — в ее инстаграме вывешены их совместные фотографии, — но никакого ответа от нее я не получил. В инстаграм за прошедшие дни с этой историей она больше не выходила.

* * *

В 2003 году, когда Умар (тогда еще не Кремлев) начинал свои завоевания в Серпухове, в Москве было возбуждено «дело ЮКОСа», но разграбление собственности компании не ставилось тогда как цель. «Система» — ровесница «дела ЮКОСа» не запрещает влиятельным людям быть еще и богатыми, и среди депутатов всех уровней, губернаторов и глав районов средние доходы — исключение, а не правило. Богатым и влиятельным опасно быть только непослушным — жить и выдумывать по-своему могут позволить себе лишь те, кто «не в обойме».

Михаил Ходорковский отсидел десятку за идею улучшить состав Государственной думы, для чего он финансировал избирательные кампании ряда кандидатов, то есть за попытку развития парламентаризма в России по примеру многих демократических стран. Разграбление созданной им компании — это заодно: что ж добру-то пропадать. Эта схема потом повторялась на разных уровнях и в разных масштабах неоднократно: приказ или санкция (разумеется, неформальные) на возбуждение дела «силовиками» всегда — искренне или не очень — мотивируются политической целесообразностью, иначе «это не по понятиям!». Но за генералами, которых интересует карьера, идут рядовые: не рассчитывая на иные награды, они получают на откуп имущество «казненных». Ровно это произошло и с Шестуном — когда он, по его утверждению в видеобращении к Путину, отказался выполнить требование губернатора Воробьева «сдать район».

Почему на поверхность в «Дракино» всплыли именно «боксеры»? Да кто их знает, кто они на самом деле. Чересчур уж откровенный захват и явная непродуманность дальнейших действий могут указывать как на низовую партизанщину в расчете на то, что само имя Шестуна отпугнет любых защитников, так и, наоборот, на наличие какой-то «крыши». А вообще «спортсмены»: боксеры, борцы, стрелки и т.п., — как и «ветераны боевых действий», появляются в Подмосковье в такого рода операциях почти всегда. Еще их удобно использовать, например, для борьбы с «мусорными» протестами, а они в Серпуховском районе вспыхивают регулярно.

С «делом ЮКОСа» у Шестуна было еще одно многозначительное пересечение, образовавшее развилку его судьбы. В 2003 году он как раз собирался в Госдуму, только продвигал его кандидатуру не ЮКОС, а «Лукойл», где решили последовать примеру Ходорковского. После возбуждения «дела ЮКОСа» остальные мечтатели о парламентаризме от этой идеи тоже быстренько отказались, а то сидел бы Шестун в Думе, ни за что особо не отвечая, и голосовал бы за поправки к Конституции, отменяющие местное самоуправление. Или не голосовал бы? А может, если бы не «дело ЮКОСа», у нас и парламент, и местное самоуправление были бы совсем другими?

Но тут уж как вышло, так вышло. А эпический сюжет про Шестуна, который продолжает объявлять голодовки в учреждениях ФСИН Тверской области, с появлением «боксеров» обретает некую законченность и то, что в старинных баснях называлось «мораль».

Леонид Никитинский, обозреватель, член СПЧ

При участии отдела расследований «Новой» (Владимир Прокушев)