Блоги |
Русская рулетка-2
Продолжая.
Преамбула. Дорогие знатоки!
Я просто делаю пересказ. Для тех, кому интересно. Я не специалист в теме ВМВ, и вообще свое мнение высказывать не рискну. Тем не менее, в России даже обзорных работ, подобных «Военной логистике» ван Кревельда просто нет. Поэтому я предлагаю просто рассматривать данный материал как взгляд со стороны в первом приближении. Может быть кому-то его мысли покажутся интересными. Может наоборот, выйдет когда-нибудь книга «Анти-Кревельд» (ведь выпустил же в свое время Алексей Исаев антиСуворова).
Я конечно понимаю, что полноты информации тут явно нет, книга-то от Адама до Саддама, но как мне показалось – мысли высказаны интересные.
Ну а теперь амбула.
В общем, в ОКВ было принято, что автоколонны способны к покрытию 600 миль (в обоих направлениях) за 6 дней, включая сюда время погрузки и разгрузки. То есть на 144 дивизии требовалось бы 10 000 тонн в день или 70 тонн на дивизию в день. 1/3 полезного груза должна была состоять из провианта.
Однако согласно плану вторжения в СССР количество задействованных дивизий было увеличено до 166, в то время как Grosstransportraum рапортовал, что его средств доставки хватит только для снабжения 111 дивизий.
Вопрос же снабжения моторизированных дивизий стоял очень остро, ибо заранее было понятно, что дороги будут забиты отстающей пехотой, а это явно создаст пробки. Поэтому было принято решение бронированные острия сделать в известной степени автономными, то есть мало зависящими от поставок из Рейха. Для этого каждой танковой дивизии выделили норму в 430 тонн горючего (по принципу непобедимой Армады – все свое вожу с собой), и планировали во время военных действий поставить еще 400-500 тонн из запасов с помощью Handkoffer (контейнеров), что давало радиус действия танковым дивизиям в 250-300 миль. Таким образом, ОКХ надеялся достичь линии Двина-Днепр на одном дыхании, без остановок и пополнения припасов.
Так же было заранее понятно, что дальнейшее продвижение и снабжение войск невозможно без использования железных дорог, что требовало подготовки железнодорожных войск. Однако при подготовке к вторжению приоритет железнодорожных войск был низким, поэтому они недофинансировались и туда сплавляли разный неликвид, как с точки зрения людей, так и с точки зрения техники.
Касаемо групп армий было закреплено требование, чтобы у каждой группы была как минимум одна ветка железной дороги, направленная с запада на восток, то есть здесь логистика стала влиять на стратегию еще на этапе планирования.
Ну а далее – вторжение. Кроме изолированных крепостей типа Бреста сопротивление русских на границе было быстро сломлено, танковые клинья рванули вперед, за ними медленно шла масса пехоты. Поскольку железные дороги были разрушены или повреждены, снабжение велось исключительно автомобилями. И тут Grosstransportraum столкнулось с проблемой номер раз: нет, немцы знали, что дороги в России немногочисленны и плохи, но они были удивлены, что – Кревельд – «дорожное покрытие начало ухудшаться уже на трети день компании» (Я не знаю, что он тут имеет ввиду – асфальт ненадлежащего качества, проселочные дороги или еще что).
Через 19 дней после начала кампании из-за дорог и действий изолированных групп советских войск потери в автомобильном парке танковых дивизий достигли 25%. Неделю спустя группа армий Центр отчиталась, что потери в транспорте составили 33%. Проблема осложнялась тем, что ремонтные мощности не были перекинуты вслед за войсками и находились в Польше.
Из-за плохих дорог расчеты по потреблению топлива полетели в тартарары, и теперь войска требовали 330 000 тонн в месяц (9000 тонн топлива ежедневно) вместо заложенных ранее 250 000 тонн. Оказалось, что топлива, хватавшего Германии автомобилю на 100 км, в России хватает только на 70. Безжалостная эксплуатация двигателей привела к их быстрому износы, потребление масла увеличилось с от 2 до 5-7%. Массово выходили из строя шины, запасы каучука быстро таяли. В результате Grosstransportraum мог обеспечить непрерывное снабжение только в радиусе 60 миль (вместо требуемых 300 миль).
Проблемы была и с советской ж/д сетью. Оказалось, что хотя российские шпалы были сделаны из леса, все же изменение ширины на них было делом трудоемким. Русские рельсы были легче немецких, и короче на 1/3, то есть состыковать дорогу одновременно русскими и немецкими рельсами не предоставлялось возможным. С другой стороны, по русским рельсам, из-за их облегченности, нельзя было посылать тяжелые составы. Русский уголь не мог использоваться в немецких паровозах, поэтому проблемы решали, смешивая русский уголь с немецким, либо добавляя в уголь бензин.
С другой стороны Eisenbahntruppe (ж/д войска) были заняты восстановлением прежде всего мостов, путей и т.п., поэтому некоторые задачи типа создания баз с углем, крытые ангары для локомотивов, и т.д. вообще не исполнялись.
Наконец, захваченный русский вагонный парк, как оказалось, не мог использоваться вне России, так же как и невозможно было переделать паровозы (их немцы отдали финнам, но в это мало верится, думаю – знатоки поправят).
Не оправдались и надежды на захват больших масс продовольствия. Красная армия просто распределила провиант прямо с поездов между дивизиями, и только немного продовольственных складов были захвачены немцами.
Далее Кревельд рассматривает логистику на примере группы Лееба.
Легче всего с точки зрения логистики приходилось группе армий Север – расстояние от Кенигсберга до Ленинграда всего 500 миль, и Прибалтика имела вполне сносные дороги, в том числе и железные, вдоль всего побережья. Транспортно-логистический отдел у Лееба имел 50 автоколонн и 10 моторизованных рот с пекарнями скотобойнями и прочим. Главные склады располагались в Тильзите и Гумбинене, там были сосредоточены 27 803 тонны боеприпасов, 44 658 тонн продуктов и 39 899 тонн топлива и другие материалы.
Силы Лееба были разделены на три армии – 16-ю, 18-ю, и 4-ю танковую группу. 4-я танковая группа по плану должна была получать 300 тонн поставок в день, остальные – по 200 тонн. 22 июня 4-я группа, зажатая между двумя армиями, вырвалась вперед, действуя наподобие острия копья, уже через пять дней (27 июня) вторгнувшись на 200 миль на русскую территорию. Однако следующая за танковой группой пехота заполонила все дороги и тем самым прервала ее снабжение, пытались снабжать самолетами, но это не спасло от нехватки топлива в обоих танковых корпусах. В результате до 4 июля 4-я танковая группа стояла на месте, пока не были созданы склады топлива на захваченной территории и пока не были сделаны необходимые поставки.
Второй рывок – опять 200 миль. И вот уже 10 июля Рейнхард у Луги (200 миль от Динабурга и в 80 миль от Ленинграда), а Манштейн на озере Ильмень. Но опять – проблема поставок, плюс – оба корпуса сильно оторвались от пехоты. Кроме того, танковая группа не может взять город, особенно такой как Ленинград, для этого нужна пехота – то есть 16-я и 18-я армии.
Ж/д войска с напряжением всех сил перешивали колею на немецкую, к 10 июля некоторые ж/дороги были восстановлены на глубину в 300 миль (Тильзит-Динабург), но пропускная способность очень низка – вместо 10 составов в день – всего один. Проблема была в том, что Динабург уже находился в паре сотен миль позади фронта, и оттуда тоже надо было как-то все везти.
Пробовали действовать через перегрузочные пункты – то есть до границы с СССР все везется на немецких поездах, потом все перегружается на советские составы, и доставляется дальше. В теории выглядело логично. В реальности начались пробки на перегрузочных пунктах, время перегрузки варьировалось от 3 до 12, 24, а иногда и 80 часов (больше трех суток!). Генерал-квартирмейстер группы армии Север отмечал, что вместо 34 составов в день (450 тонн полезного груза каждый, этого бы хватило Леебу) он может отправлять только 18, и то, 18 – это самый оптимистичный случай, чаще всего 8-10 (ЗЫ: что-то с количеством составов какая-то лажа, толи неправильно перевел, то ли речь не про количество составов в день).
Понятно, что Гепнер начал обвинять отдел снабжения и конкретно генерала Вагнера, жалуясь Тому Кого Нельзя Называть на то, что предназначенные ему поезда угнаны для нужд других армий. Вагнер все сваливал на Герке, типа он у нас по железным дорогам – с ним и разбирайтесь.
В общем, получилась следующая ситуация. Танковая группа Лееба могла совершить рывок примерно на 200 миль, даже следовала 6-8-дневная остановка, за время которой базы снабжения выносились вперед, сама танковая группа снабжалась необходимым, и теперь была готова к новому рывку. На чем дальше танковая группа отдалялась от своих баз, тем сложнее ее было снабжать. С другой стороны русские, отступая, в данном конкретном случае приближались к своим базам (Ленинград), и рано или поздно должен был наступить момент, когда русские свои войска насытят быстрее, чем это смогут сделать немцы. Что и случилось. Немцы возобновили движение только 8 августа, но к этому времени русские успели сосредоточить войска и начать полноценную оборону Лениграда. Да, сложно, да теряя территории и отступая, но главное – что теперь такие действия, какие были 22 июня, уже просто были невозможны. Период с 10 июля по 8 августа стал для немцев полным провалом для их планов на северном направлении.
Преамбула. Дорогие знатоки!
Я просто делаю пересказ. Для тех, кому интересно. Я не специалист в теме ВМВ, и вообще свое мнение высказывать не рискну. Тем не менее, в России даже обзорных работ, подобных «Военной логистике» ван Кревельда просто нет. Поэтому я предлагаю просто рассматривать данный материал как взгляд со стороны в первом приближении. Может быть кому-то его мысли покажутся интересными. Может наоборот, выйдет когда-нибудь книга «Анти-Кревельд» (ведь выпустил же в свое время Алексей Исаев антиСуворова).
Я конечно понимаю, что полноты информации тут явно нет, книга-то от Адама до Саддама, но как мне показалось – мысли высказаны интересные.
Ну а теперь амбула.
В общем, в ОКВ было принято, что автоколонны способны к покрытию 600 миль (в обоих направлениях) за 6 дней, включая сюда время погрузки и разгрузки. То есть на 144 дивизии требовалось бы 10 000 тонн в день или 70 тонн на дивизию в день. 1/3 полезного груза должна была состоять из провианта.
Однако согласно плану вторжения в СССР количество задействованных дивизий было увеличено до 166, в то время как Grosstransportraum рапортовал, что его средств доставки хватит только для снабжения 111 дивизий.
Вопрос же снабжения моторизированных дивизий стоял очень остро, ибо заранее было понятно, что дороги будут забиты отстающей пехотой, а это явно создаст пробки. Поэтому было принято решение бронированные острия сделать в известной степени автономными, то есть мало зависящими от поставок из Рейха. Для этого каждой танковой дивизии выделили норму в 430 тонн горючего (по принципу непобедимой Армады – все свое вожу с собой), и планировали во время военных действий поставить еще 400-500 тонн из запасов с помощью Handkoffer (контейнеров), что давало радиус действия танковым дивизиям в 250-300 миль. Таким образом, ОКХ надеялся достичь линии Двина-Днепр на одном дыхании, без остановок и пополнения припасов.
Так же было заранее понятно, что дальнейшее продвижение и снабжение войск невозможно без использования железных дорог, что требовало подготовки железнодорожных войск. Однако при подготовке к вторжению приоритет железнодорожных войск был низким, поэтому они недофинансировались и туда сплавляли разный неликвид, как с точки зрения людей, так и с точки зрения техники.
Касаемо групп армий было закреплено требование, чтобы у каждой группы была как минимум одна ветка железной дороги, направленная с запада на восток, то есть здесь логистика стала влиять на стратегию еще на этапе планирования.
Ну а далее – вторжение. Кроме изолированных крепостей типа Бреста сопротивление русских на границе было быстро сломлено, танковые клинья рванули вперед, за ними медленно шла масса пехоты. Поскольку железные дороги были разрушены или повреждены, снабжение велось исключительно автомобилями. И тут Grosstransportraum столкнулось с проблемой номер раз: нет, немцы знали, что дороги в России немногочисленны и плохи, но они были удивлены, что – Кревельд – «дорожное покрытие начало ухудшаться уже на трети день компании» (Я не знаю, что он тут имеет ввиду – асфальт ненадлежащего качества, проселочные дороги или еще что).
Через 19 дней после начала кампании из-за дорог и действий изолированных групп советских войск потери в автомобильном парке танковых дивизий достигли 25%. Неделю спустя группа армий Центр отчиталась, что потери в транспорте составили 33%. Проблема осложнялась тем, что ремонтные мощности не были перекинуты вслед за войсками и находились в Польше.
Из-за плохих дорог расчеты по потреблению топлива полетели в тартарары, и теперь войска требовали 330 000 тонн в месяц (9000 тонн топлива ежедневно) вместо заложенных ранее 250 000 тонн. Оказалось, что топлива, хватавшего Германии автомобилю на 100 км, в России хватает только на 70. Безжалостная эксплуатация двигателей привела к их быстрому износы, потребление масла увеличилось с от 2 до 5-7%. Массово выходили из строя шины, запасы каучука быстро таяли. В результате Grosstransportraum мог обеспечить непрерывное снабжение только в радиусе 60 миль (вместо требуемых 300 миль).
Проблемы была и с советской ж/д сетью. Оказалось, что хотя российские шпалы были сделаны из леса, все же изменение ширины на них было делом трудоемким. Русские рельсы были легче немецких, и короче на 1/3, то есть состыковать дорогу одновременно русскими и немецкими рельсами не предоставлялось возможным. С другой стороны, по русским рельсам, из-за их облегченности, нельзя было посылать тяжелые составы. Русский уголь не мог использоваться в немецких паровозах, поэтому проблемы решали, смешивая русский уголь с немецким, либо добавляя в уголь бензин.
С другой стороны Eisenbahntruppe (ж/д войска) были заняты восстановлением прежде всего мостов, путей и т.п., поэтому некоторые задачи типа создания баз с углем, крытые ангары для локомотивов, и т.д. вообще не исполнялись.
Наконец, захваченный русский вагонный парк, как оказалось, не мог использоваться вне России, так же как и невозможно было переделать паровозы (их немцы отдали финнам, но в это мало верится, думаю – знатоки поправят).
Не оправдались и надежды на захват больших масс продовольствия. Красная армия просто распределила провиант прямо с поездов между дивизиями, и только немного продовольственных складов были захвачены немцами.
Далее Кревельд рассматривает логистику на примере группы Лееба.
Легче всего с точки зрения логистики приходилось группе армий Север – расстояние от Кенигсберга до Ленинграда всего 500 миль, и Прибалтика имела вполне сносные дороги, в том числе и железные, вдоль всего побережья. Транспортно-логистический отдел у Лееба имел 50 автоколонн и 10 моторизованных рот с пекарнями скотобойнями и прочим. Главные склады располагались в Тильзите и Гумбинене, там были сосредоточены 27 803 тонны боеприпасов, 44 658 тонн продуктов и 39 899 тонн топлива и другие материалы.
Силы Лееба были разделены на три армии – 16-ю, 18-ю, и 4-ю танковую группу. 4-я танковая группа по плану должна была получать 300 тонн поставок в день, остальные – по 200 тонн. 22 июня 4-я группа, зажатая между двумя армиями, вырвалась вперед, действуя наподобие острия копья, уже через пять дней (27 июня) вторгнувшись на 200 миль на русскую территорию. Однако следующая за танковой группой пехота заполонила все дороги и тем самым прервала ее снабжение, пытались снабжать самолетами, но это не спасло от нехватки топлива в обоих танковых корпусах. В результате до 4 июля 4-я танковая группа стояла на месте, пока не были созданы склады топлива на захваченной территории и пока не были сделаны необходимые поставки.
Второй рывок – опять 200 миль. И вот уже 10 июля Рейнхард у Луги (200 миль от Динабурга и в 80 миль от Ленинграда), а Манштейн на озере Ильмень. Но опять – проблема поставок, плюс – оба корпуса сильно оторвались от пехоты. Кроме того, танковая группа не может взять город, особенно такой как Ленинград, для этого нужна пехота – то есть 16-я и 18-я армии.
Ж/д войска с напряжением всех сил перешивали колею на немецкую, к 10 июля некоторые ж/дороги были восстановлены на глубину в 300 миль (Тильзит-Динабург), но пропускная способность очень низка – вместо 10 составов в день – всего один. Проблема была в том, что Динабург уже находился в паре сотен миль позади фронта, и оттуда тоже надо было как-то все везти.
Пробовали действовать через перегрузочные пункты – то есть до границы с СССР все везется на немецких поездах, потом все перегружается на советские составы, и доставляется дальше. В теории выглядело логично. В реальности начались пробки на перегрузочных пунктах, время перегрузки варьировалось от 3 до 12, 24, а иногда и 80 часов (больше трех суток!). Генерал-квартирмейстер группы армии Север отмечал, что вместо 34 составов в день (450 тонн полезного груза каждый, этого бы хватило Леебу) он может отправлять только 18, и то, 18 – это самый оптимистичный случай, чаще всего 8-10 (ЗЫ: что-то с количеством составов какая-то лажа, толи неправильно перевел, то ли речь не про количество составов в день).
Понятно, что Гепнер начал обвинять отдел снабжения и конкретно генерала Вагнера, жалуясь Тому Кого Нельзя Называть на то, что предназначенные ему поезда угнаны для нужд других армий. Вагнер все сваливал на Герке, типа он у нас по железным дорогам – с ним и разбирайтесь.
В общем, получилась следующая ситуация. Танковая группа Лееба могла совершить рывок примерно на 200 миль, даже следовала 6-8-дневная остановка, за время которой базы снабжения выносились вперед, сама танковая группа снабжалась необходимым, и теперь была готова к новому рывку. На чем дальше танковая группа отдалялась от своих баз, тем сложнее ее было снабжать. С другой стороны русские, отступая, в данном конкретном случае приближались к своим базам (Ленинград), и рано или поздно должен был наступить момент, когда русские свои войска насытят быстрее, чем это смогут сделать немцы. Что и случилось. Немцы возобновили движение только 8 августа, но к этому времени русские успели сосредоточить войска и начать полноценную оборону Лениграда. Да, сложно, да теряя территории и отступая, но главное – что теперь такие действия, какие были 22 июня, уже просто были невозможны. Период с 10 июля по 8 августа стал для немцев полным провалом для их планов на северном направлении.