СПАСЕНИЕ НА ВОДАХ
Эта история произошла в 90-е годы, в одном из городов Западной Сибири. Интернета в то время не было, и все новости приходилось узнавать в основном из прессы. Поэтому я выписывал по почте кучу газет и журналов. Среди них была и местная городская газета. С нее все и началось.
Как-то раз, просматривая новости, я наткнулся на небольшую заметку. Название было громкое: «Наша доблестная милиция спасла жизнь рыбака!» Обычно я их мельком проскакиваю. Но тут зацепили знакомые имя и фамилия. «Это же наш механик», - подумал я и перечитал заметку еще раз. В ней говорилось, что в связи с ранними заморозками у берегов реки Обь появились заледи, и житель города, возвращавшийся с рыбалки на моторной лодке, застрял «во льдах». Но наша доблестная милиция не бросила человека в опасной для жизни ситуации и сделала все, чтобы спасти его.
По пути на работу я все думал об этом. Хотелось поскорее доехать, увидеть спасенного, посочувствовать и узнать подробности. В то время, небогатое на события такого плана (а вернее, повсеместно замалчиваемые происшествия, катастрофы и пр. ), это сообщение меня сильно взволновало. Я мысленно перебирал все факты, известные мне о механике.
Фамилия у него довольно звучная, но я назову его Сергеем Скрябиным. Не Ивановым или Петровым, далее вы узнаете, что этому есть причины.
Сергей родился и вырос в Сибири. Его родителей в свое время сослали сюда по «политической» статье. Поэтому, отношение у него к милиции своеобразное, что тоже пригодится нам в дальнейшем. Но под этим именем его мало кто знал. А вот прозвище «Хант» было широко известно среди рыбаков и охотников по всей округе. Хант – это не от английского hunt, хотя, быть может, здесь и есть какая-то лингвистическая связь. Ханты – коренные жители этих мест. Это прозвище он получил за свои знания и умения в местных промыслах, которые показывали, что он нисколько не отличался от аборигенов. Ханта народ любил и уважал, потому что человек он был веселый, незлобивый, всем помогал и делился знаниями и промысловой добычей. Что тоже делало его очень похожим на местную народность.
Как вы поняли, основными его увлечениями были рыбалка и охота. И в этом ему почти не было равных. Никто не припомнит случая, чтобы Сергей вернулся домой без трофеев. Он знал всю местность в радиусе сотен километров. Все реки, речушки и протоки. А это непросто. Во время весенних разливов в карте нашей местности сам черт ногу сломает. Заблудиться становится очень просто, а Сергей всегда знал дорогу.
Но ближе к теме моего рассказа. Приехав на работу (это одно из нефтяных месторождений), я сразу же пошел в кабинет Ханта. Открыв дверь, вижу следующую картину: Хант сидит на столе, а вокруг несколько человек. Еще на подходе я услышал доносящийся из комнаты хохот. Не дав сказать мне ни слова, народ загомонил:
– Тоже заметку прочитал?
– Ха-ха, много же здесь нас!
– Не мешай!
– Садись, слушай!
Теперь, для облегчения рассказа и вашего восприятия, перескажу произошедшие с Хантом события от первого лица.
* * *
В воскресенье это было. Я с рыбалки возвращался. Вечерело, но было еще довольно светло. Погода отличная. Легкий морозец. Плавал я на дальнее стойбище, к знакомым хантам. Отправился еще ранним утром в субботу. Заночевал тоже у них.
Рыбалка была удачная. Лодка шла тяжеловато, потому как наполовину была заполнена рыбой. Улов выдался знатный. Щука, язь и еще много всякой разно рыбицы. Но была и стерлядка, да еще пара-тройка приличных муксунов. В ночь на воскресенье ударил мороз. И днем не отпустил. И если с утра заледи были еще небольшими и тонкими, то к моему возвращению они увеличились метров до 100-150. Лодочный гараж у меня прямо напротив церкви, всего в нескольких сотнях метров от дома. На душе похорошело. Вот он, дом. Сейчас в ванну, чайку и на боковую.
Но тут неожиданно зачихал мотор. Бензин закончился. А жаль. Так бы я с разгона в несколько заходов пробил бы себе дорогу. Благо и лодка тяжелая. Чем не ледокол? Но ничего страшного. В первый раз, что ли? Для этого у нас есть якорь с веревкой. Дело не хитрое. Бросаешь якорь подальше по ходу. Он лед пробивает (для этого я еще груз подвязал). И тянешь по-тихому за веревку, подтягивая лодку. Работа, конечно, трудная, но за час-полтора я бы справился. Горячая ванна немного откладывается, но тем приятнее будет ее принять после тяжелой работы.
Все шло точно по моим расчетам. За полчаса я уже треть расстояния до гаража прошел.
За этим занятием меня и заметил наряд патрульно-постовой службы, объезжающий набережную на служебном "УАЗике". Не знаю уж, о чем они подумали. Может быть, просто скучно было, может, правда помочь хотели, а скорее и то, и другое.
– Мужик, держись там! Сейчас мы тебя вытащим! –прокричали они мне по громкоговорителю. Я в ответ:
– Не надо! Сам выберусь!
Но до берега было далековато, да еще ветер дул в мою сторону, то ли услышали, то ли нет. Смотрю, развернулись и упылили.
– Ну и ладно. Сам справлюсь, – подумал я.
И все у меня шло по плану. Прошло еще полчаса, прошел еще треть пути. Вдруг слышу сзади застучал мотор. Громко, видимо солидная машина. Оборачиваюсь, большой буксирный катер ко мне плывет. Сначала я их как-то не связал с милицией. Но после их крика: «Держись, мужик! », картинка сложилась. Думаю, что делать? В баню их с их долбаной помощью. Мне до берега рукой подать. С ними только время потеряешь. И я еще энергичнее занялся ледокольными делами.
– Малахольный, хорош надрываться! –кричат мне с катера. - Сейчас подгребем и вытащим тебя!
Судно приближалось. Я понял, что не успею добраться до берега. Попытался найти устраивающий меня, выход:
– Ребята, пробейте тогда лед до берега.
– Нет. Вдруг в песке застрянем.
– Да там глубоко, метра три у самого берега.
– Рисковать не будем! Сейчас тебе «конец» бросим. Хватайся.
Я запаниковал. Куда я с ними? А как же лодка? А с рыбой что делать? А муксун-то и стерлядка – браконьерство. Они мне веревку бросают, а я за свою с якорем изо всех сил тяну. Морякам не понравилось. Слышу, говорят между собой (они уже рядом, речь слышно):
– Мишка, делай петлю. Набрасывай на него. Видишь, он не в себе. То ли пьяный, то ли псих.
Я еще энергичней за якорь тяну.
– Давай, давай, Мишка! Набрасывай прямо на шею. Не боись, если трепыхаться не будет, не успеет задохнуться.
– Мужик, мать-перемать, хватай «конец», а то раздавим к черту твою лодку.
Тут надо сказать, что все их слова перемежались с таким количеством непечатного великого и могучего, что даже у меня «уши вяли».
– Мужик, тебе говорят! Хорош кочевряжиться. Лучше по-хорошему давай. Раздолбаем твою лодку к такой-то матери.
Я понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Последний раз взглянул на берег. Не успею. Эх, еще бы минуток двадцать…. Обреченно я ухватился за брошенную веревку.
Вытащили меня быстро. Но, видимо, процесс был не очень отработан. Пару раз меня хорошо к борту приложило. На палубу я ступил покачиваясь.
– Я же говорил, что он пьяный, –кричит один из матросов.
– Да нет, ребя, от напряжения это у меня. Сейчас пройдет.
– Да, ладно! Нам все равно. Можем и еще налить. В такой ситуации полезно, –смеются они.
– Спасибо, не надо. А с лодкой моей что будет? –спросил я капитана, решив, что кто команды отдает, тот и главный.
– Не боись, рыбачок! Все будет в лучшем виде! – слышу в ответ. –Мишка, спускайся в лодку. Степаныч, заводи лебедку, – это к мужику, который среди них самый старший по возрасту.
Тут и на самом деле все произошло быстро и аккуратно. Видно было, что это у них было отработано до автоматизма.
«Ох, не рыбнадзор ли? – пронеслось в голове. - Да, нет, не похоже. Ни формы, ни опознавательных знаков на корабле. »
– Ну вот, мужик! Все в порядке. Сейчас до пристани тебя доставим и все дела, - сказал капитан, когда лодку опустили на палубу. Пошли в рубку.
После его слов все направились за ним. При этом посыпалась куча вопросов:
– Ты как?
– Как тебя угораздило?
– Как себя чувствуешь то?
– Зачем поперся в такую погоду?
Я односложно что-то отвечал. А в голове крутилось: «Слава Богу, в лодку не полезли. Значит, все-таки, не рыбнадзор. »
До пристани было недалеко, минут 15 ходу. Поэтому долгого и содержательного разговора у нас не получилось. Причалив, меня проводили на речной вокзал. Здесь нас встретил дежурный, который попросил меня и капитана зайти в кабинет, чтобы все запротоколировать. Я все про свою лодку спрашивал. Капитан ответил:
– За лодку не беспокойся. Завтра можешь забрать на РЭБ Флота. Мы тебе сейчас квитанцию выпишем.
У меня немного отлегло.
Формальности длились недолго. Составили акт. Кто? Что? Зачем? Почему?
Поблагодарив «спасителей», я уже намеревался отправиться домой. Но не тут-то было. Подлетает милицейский УАЗик. Выскакивают патрульные. Возбужденные. Давай меня обнимать, руки жать. Довольные. Видимо ждут благодарности. Пришлось выполнить долг. Спасибо сказать. А в голове только не нормативная лексика в их адрес.
– Далеко живешь? –спрашивает старший.
– Рядом. Пешком два шага. – отвечаю.
– Нет, нет! Давай подвезем. Устал, наверное? Да и на нервах ты весь. Мы ведь понимаем. – искренне предложили они.
Поняв, что не отвязаться, я полез в машину. По пути было много вопросов. Меня напрягло, что они имя и фамилию спросили. Конечно, это они по привычке, формальности соблюли. Но мне это не понравилось. Отношения моей семьи с органами довольно специфические. Родители мои – ссыльные политпоселенцы. Крови у нас было выпито немало. Это даже и я помню. Контроль и предвзятое отношение к нашей семье даже в школе меня доставали. Это сейчас все изменилось. А лет тридцать -сорок назад все по-другому было. Поэтому доверия к системе у меня маловато было. И я на всякий случай представился Петром Сидоровым. Что потом имело непредвиденное продолжение.
Доехали быстро. Расставаясь, еще раз, уже искренне, поблагодарил молодых милиционеров. На душе как-то полегчало. Ребятам я от души посочувствовал и наехал на себя за плохое к ним отношение. Отличная молодежь! Не бросили человека в беде!
В приподнятом настроении зашел домой. Все позади! Дальше все пошло по плану: ванна, ужин… Про улов сказал жене, что все раздал. Она не удивилась, так как я это делал часто. Даже рада была. В рыбе у нас никогда нехватки не ощущалось. А сегодня ей не пришлось возиться с ее обработкой. А это, кто знает, та еще работенка. Свою промысловую добычу я в основном за хорошие отношения отдаю. Чаще тем же местным аборигенам. За то, что дружат со мной. Места рыбные (охотничьи, ягодные, грибные, кедровые и пр. ) от меня не прячут. Много рассказывают о себе, о жизни, о родовом промысле. Мне это интересно очень и важно. Также друзьям и знакомым раздаю. Они мне в чем-то другом помогут. Некоторые, правда, деньги дают. Я не отказываюсь, если в меру. Всегда пригодятся. Бензин, снасти… да мало ли затрат.
В кровать пошел с легким сердцем. Заснул быстро. Жена не «мешала», видела, что сильно устал. Хотя я ничего ей не рассказал о случившемся. Только о том, что пришлось заледь ломать. Зачем ее расстраивать лишними подробностями.
И снились мне распрекрасные сны! Проснулся я тоже в отличном настроении! Как говориться: «Ничто не предвещало…»
Время половина седьмого утра. Я в ванной. Длинный звонок в дверь. Я еще подумал: «Что за наглость, с утра так трезвонить. »
Подошел к двери, смотрю в глазок – милиция! Меня аж в пот бросило и ноги подкосились. В голове рой вопросов. Основной: «До рыбы добрались?! Эх, браконьерством пахнет. Надо срочно звонить знакомым. Улаживать как-то…» Мысли крутятся, а сам уже куртку накинул и дверь открываю.
– Такой-то, такой-то? – спрашивают меня два сержанта, называя мое имя.
– Да, – отвечаю.
– Быстро собирайся. Начальник УВД вызывает.
– А что случилось? По какому поводу?
– Не знаем ничего. Приказали доставить. Вроде как на беседу.
Жена разволновалась сильно.
– Не беспокойся, – говорю, – все нормально будет.
А самого колотит всего. Не люблю я с властями пересекаться. Ничего хорошего от этого не жду.
Оделся по-быстрому. Позвонил начальству, предупредил, что, возможно, опоздаю, и вышел с нарядом. У подъезда стояла патрульная машина. Сев в нее, мы быстро домчались по пустому утреннему городу до здания УВД.
На входе нас встречал дежурный старлей.
– Ты почему не своим именем назвался? – с ходу начал он, – Ты знаешь, сколько Петров Сидоровых в городе? Пять!!! Всех ночью поднимать пришлось. Начальник приказал доставить утром рыбака на встречу с журналистами. Такую работу провели, пока тебя вычислили. Хорошо, что додумались протокол на пристани посмотреть.
Но голос у него был радостный и дружелюбный. Видимо, был счастлив, что приказ выполнил! Я пытался что-то ответить в оправдание. Но дежурный перебил:
– Да, ладно! Не дрейфь! Главное, что мне ночью не скучно было! Такую операцию провернул! Меня уже начальство похвалило!
У меня от сердца отлегло! Встречаться с журналистами не очень хотелось, но это ни шло ни в какое сравнение с теми страхами, которые мне виделись раньше.
Дальше ничего особо интересного не происходило. Сначала пришлось долго ждать, пока журналисты приедут, пока все подготовят, пока начальство освободится… Начальник УВД выступил с короткой речью о «доблестной милиции, которая днем и ночью думает о благе сограждан и людей в беде не бросает». Потом журналисты начали вопросы задавать. Мне даже понравилось. Как-то я проникся ситуацией. Мысли высокие появились о мужестве, о жизни, о людях. Все душевно было, хоть и пафосно немного.
По окончание мероприятия я поехал на РЭБфлота лодку забирать. Здесь тоже все несложно было. Пришлось, правда, немного нашей бюрократии хлебнуть. Но где-то через час меня допустили к лодке и помогли спустить ее на воду.
Рыбы я в ней, конечно, не обнаружил. Да я и не надеялся, и не расстроился. Выйти из этой истории без улова было самым меньшим из тех бед, что могли обрушиться на мою голову. Все остальное было в целости и сохранности. Спасибо морякам!
Самое интересное произошло после того, как я договорился взять у ребят немного бензина и полез за канистрой. У меня обычно всегда с собой две десятилитровки. Схватил я одну из них, а там бултыхнуло. Четверть канистры, точно! Этого мне вполне хватит не только до дома доплыть.
А если бы я вчера удосужился проверить? Вот ведь какой сюжет закрутился из-за этого. Да-а-а…!
