«Увидим» – ключевое слово
Никто не способен согрешить только одним грехом.
И никто не способен совершить лишь одну добродетель.
Добродетели и грехи переплетены и связаны так, что слегка потянув за одно звено цепи, невольно вытащишь большую или меньшую часть ее. Нет в жизни ничего локального, замкнутого в себе, совершенно отдельного. Эти слова справедливы и в отношении чудес.
Чудеса подобны матрешкам. В них всегда за оболочкой явного события, которое трудно не заметить, хранится еще одно чудесное событие, которое меньше по масштабу и узнаваемости, но более изящно.
А там, глядишь, и еще одно чудо скрывается, совсем крохотное, но оттого более ценное, как гвоздики, Левшой смастеренные. Таким многослойным чудом предстает дарование зрения слепому от рождения.
Глаз – самый, вероятно, тонкий орган человеческого тела.
Ювелирная работа великого Художника, вот что такое глаз, и чтобы в этом убедиться, достаточно пообщаться с офтальмологом, или познакомиться с соответствующей популярной литературой.
В силу необходимости, все, что тонко и изящно, то легко ломается и трудно восстанавливается.
Таков и орган нашего зрения. Повредить его легко, но исцелить трудно.
Поэтому дарование зрения совершенно слепому человеку есть дело большего могущества, нежели хождение по водам или изгнание демонов.
Но это – первый слой. Человек был с рожденья слеп. Он никогда не видел ничего! Получив же возможность видеть, он стал смотреть на мир так, словно у него уже была эта способность.
Попробую пояснить. Человек после рождения почти слеп.
Он не сразу видит мир ясно, но постепенно привыкает к нему, узнает его и себя в нем.
Иначе огромный мир ворвется в сознание человека и разорвет его.
Тот же исцеленный сразу увидел мир и увидел так, словно всегда привычно на него смотрел. Христос, таким образом, не просто дал ему зрение, но дал и ту способность видеть, которая в обычном порядке приобретается постепенно.
Еще одно. Если человек болен глазами и перенес операцию, то повязки никогда не снимают резко.
Та вынужденная тьма, которая стоит перед больным человеком, должна рассеиваться постепенно.
Повязки снимают не сразу, глаз приучается сперва к сумеркам и боится ослепительного света.
Иначе – можно вновь ослепнуть.
Здесь же – подлинное чудо, поскольку никогда не видевший солнца человек, смотрит на огромный мир и не ослепляется его сиянием. Это – чудо в чуде.
И третье. Христа долго и напряженно ожидали. Его хотели увидеть все, кто веровал. Но не видели и умирали в вере, передавая эстафету ожидания новым поколениям.
Чтобы верить, нужно слышать. Чтобы знать, нужно видеть, созерцать. Блаженными называл Христос очи учеников, поскольку очи эти видели то, что так сильно хотели видеть древние праведники. А вот слепому оказана нечаянная милость.
Он, ничего не видавший никогда, прозрев, сподобился видеть вскоре не что-то рядовое, а глаза Воплотившегося Господа, глаза долгожданного Мессии.
Сам Христос спросил его, верует ли он в Сына Божия? А тот в радостной простоте отвечал вопросом: а кто Он, чтобы мне веровать в Него?
И тогда услышал от Иисуса: «и видел ты Его, и Он говорит с тобою». После этих слов бывший слепой сказал, что верует, и поклонился Истине.
Поклон Христу завершает дело. Горестно то чудо, которое не ведет к благодарности.
Если же исцеленный или помилованный человек говорит «верую» и совершает поклон, то перед нами подлинное спасение.
В духовном отношении мы все слепы, и «верою ходим, а не видением». Вера, если видит, то уже не есть вера, но знание. Это знание нас ожидает в будущем. Когда и увидим мы Господа, и поклонимся Ему.
А до этого времени подобает потерпеть свою слепоту и ходить в вере, доверяя зрячему сердцу более, нежели обманчивому глазу.
Будущая жизнь не зря называется Царством Света.
Там все озарится, что было некогда окутано мраком. Дух наш от Духа Божия уже знает, что мы усыновлены Богу, только «еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2) «Увидим» здесь – ключевое слово.