Давайте начнем с того, кто такой художник-люминист и как отличить его работы от полотен "романтиков". Ведь многие художники, представляющие различные течения и школы, занимались "дистилляцией" чистого света. Граница между этой техникой и приемами романтического течения живописи становится очень тонкой. Например, русские художники Куинджи и Крыжицкий считаются чистыми люминистами, но их обычно описывают как мастеров пейзажа, усиливающих настроение и символизм композиций через освещение.
После переезда через Атлантику идеи Клода Моне слились с приемами лирического пейзажа в работах Чёрча, Коула и Бирштадта, которые впоследствии стали основателями Гудзонской школы пейзажа. Однако их чаще называют неоромантиками, а не люминистами. Таким образом, тема чистого света часто утрачивает свою значимость.
Что же нужно сделать, чтобы быть названным "люминистом" даже демонстрирующим лоты в торговом доме Сотбис? Творческий путь Томаса Кинкейда может стать идеальным ответом на этот вопрос. Однако использовать его "рецепт" не так просто. Это требует отступления от установок и наставлений педагогов, даже до такой степени, чтобы скрывать свое авторство под псевдонимом.
Для Кинкейда это было противостоянием постимпрессионизму и стремление к выражению характера явлений и вещей, меняющихся в разные моменты времени.
Приняв псевдоним Роберта Джиррарда, он экспериментировал с постимпрессионистскими сюжетами и мазками. Этого было достаточно, чтобы выделить его из консервативных художников Восточного побережья, но не достаточно для удовлетворения его потребности в максимальной выразительности портретов и пейзажей. В результате он пришел к выводу, что проблема заключается в нем самом, и решил внести на свои полотна несколько источников освещения, скрытых за единым, мощным светом.
И вот это произошло! Годы творческих экспериментов на природе, изучение акварельной живописи и шелкографии, периоды неудач и глубоких размышлений оказались запутанным путешествием к блестящему успеху. Человеческие фигуры, черты лиц, очертания предметов и границы между ними на полотнах Кинкейда потеряли свою прежнюю четкость.
Вместо этого художник предложил зрителям стать соавторами его произведений, позволив им воображать движение и мерцание, переходы форм и тонов.
Сам художник создал общее возвышенное и оптимистическое настроение на своих ярких полотнах, предоставив зрителям возможность выбирать собственный "маршрут" взгляда. На его картинах все элементы равнозначны, играя в едином оркестре слитного "звучания" темпа, ритма и тембра мизансцены.
Они способны поддерживать и дополнять друг друга, создавая сугубую реальность идеалистической утопии, сохраняя при этом достоверность ландшафта. Кинкейд смог сочетать пастельные тона и яркое разнообразие, объединяя пейзаж невесомыми, но неразрывными нитями вездесущего солнечного света...
Для того чтобы разрушить магию всепоглощающего умиротворения в его работах, хватило бы всего одного элемента, выбивающегося из общего замысла. Даже самого малого. Однако талант и профессионализм художника не позволяли допустить подобных эмоциональных "помарок". Его светлые идиллические сцены, его "постоянную переменчивость" (парадокс, не так ли?) тонкого люминизма были поняты, приняты и полюблены как по одну, так и по другую сторону океана. Его живопись, переплетающуюся с сериографией, была признана эталоном.