Блоги |
Бракованный контракт
Оспаривать брачные контракты станет сложнее, в Госдуме готовятся принять соответствующие изменения в законодательстве. О том, как сейчас банки заставляют супругов подписывать договоры у нотариуса, превращающие семейную собственность в единоличную, и как полученные в подарок золотые сережки могут стать основой для иска от бывшего мужа – в материале обозревателя Псковской Ленты Новостей Юлии Магеры.
Законотворцы на федеральном уровне работают над тем, чтобы уменьшить число оснований, по которым брачный договор может быть полностью или частично признан недействительным. Сейчас при разделе имущества один из супругов может подать иск на оспаривание контракта, если считает, что был поставлен в «крайне неблагоприятное положение». В Госдуме говорят, что формулировку следует исключить из законодательства, так как она рождает правовую неопределенность и ставит в невыгодное положение вторую сторону, которая считает, что защитила свое имущество, а потом сталкивается с судебными претензиями.
При фразе «брачный контракт» первое, что приходит на ум, – клишированный образ богатого бизнесмена, защищающего свои активы от охочей до чужого добра супруги. Однако реальность закручивает куда более интересные сюжеты. Часто защищать свое имущество приходится именно женщинам.
По требованию банка
И не всегда такая защита происходит по собственному желанию, как в истории жительницы Островского района Светланы Савельевой. Она по требованию банка превратила совместно наживаемое имущество в свое собственное, а муж под этим подписался.
Светлана замужем за гражданином СНГ. Он переехал в Псковскую область с родителями в трехлетнем возрасте. Здесь посещал детский сад, школу, получал профессиональное образование, строит карьеру. Если в паспорт не заглядывать, то от россиянина мужчина мало чем отличается. Однако в банке, куда семья обратилась за ипотекой, смотрят как раз на документы. По стандартной практике, супруги в зарегистрированном браке становятся созаемщиками ипотечного кредита. В случае каких-то неполадок с его уплатой, спрос с обоих равный. Однако если у одного – иностранный паспорт, это все меняет. Несмотря на бессрочный вид на жительство в России и официальную работу с белой зарплатой, мужу Светланы кредитов не выдают, никаких и никогда. Так банки страхуются от растворения иностранцев с российскими заемными деньгами в странах гражданства. Ипотеку банк готов был дать Светлане. Но с важным условием: от семьи требовалось составить брачный контракт, по которому и долг полностью на женщине, но и объект в конечном счете переходит единолично ей. И это несмотря на то, что ипотека гасится из семейного бюджета, больший вклад в который делает муж. Однако другого способа обзавестись собственным жильем у семьи не было.
«Никогда бы не подумала, что буду составлять брачный договор, - признается женщина. - Как-то для нашего обычного человека это звучит странно, не принято у нас, что ли. Но жизнь решила иначе. За наш договор мы заплатили нотариусу девять тысяч рублей. Перед подписанием он очень долго зачитывал все условия, спрашивал, не передумали ли, осознаем ли свои действия. Муж теперь шутит, что так и остался гол, как сокол, но это наш общий дом, мы в него вкладываем не только деньги, но и наши нервы, пот, слезы, кровь».
Бывают и другие случаи, когда брачный контракт заключается по требованию банка. Если один из супругов является неблагонадежным заемщиком, например, официально признан банкротом, то финансовые организации готовы кредитовать второго супруга, но с тем же условием: и сам кредит, и купленное на него имущество становятся ответственностью и собственностью только одной стороны.
Не читал, но осуждаю
Однако подписание контракта, а перед этим детальное зачитывание нотариусом каждой его строчки, вовсе не является гарантией отсутствия претензий при разделе имущества после развода. Юрист из Пскова Юрий Никандров второй год представляет в суде интересы местной жительницы, с которой бывший муж требует компенсацию – невзирая на наличие договора.
Семью нынешние оппоненты по судебному спору, создали в 2020 году. Женщина в тот момент еще находилась в процессе раздела имущества с предыдущим супругом. На себя и детей доли от общего имущества в прошлом браке она получила деньгами и пустила их на покупку ипотечной двушки. Чтобы недвижимость не превратилась в приобретенную в новом браке, в 2021 году подписала с мужем брачный контракт. Надеялась избежать в будущем изматывающего раздела имущества. Как в воду глядела – развод грянул уже в 2023 году. Однако от иска брачный контракт не спас.
В документе, составленном нотариусом, прописали, что недвижимость и долги остаются с тем, на кого они записаны. Если в квартире что-то ремонтируется или в нее покупается обстановка – это остается у владельца объекта.
«Нотариус расписал условия на четыре страницы и, как положено, зачитал каждую строчку, – рассказывает Юрий Никандров. - Теперь бывший муж моей доверительницы заявляет, что брачный договор не читал и не понимал, что подписывает. Хотя бы на квартиру не претендует, но требует 300 тысяч: половину стоимости дивана, ремонта балкона, подаренных сережек. Но если ты, сидя у нотариуса, витал в облаках, смотрел в окно и слушал птичек, при этом кивал и своей рукой подписал согласие – чьи это проблемы? Ты пришел не в библиотеку читательский билет оформлять, а за серьезными вещами».
Юрист уверен: российское общество еще не дозрело до брачных контрактов. Низкая юридическая грамотность не позволяет переложить на жизнь подписанное на бумаге. В пример он приводит ситуацию из текущего дела. Фигурирующие в нем сережки муж купил жене с помощью кредитки, когда пара гуляла по городу перед праздником. По контракту (скажем прямо – и по житейской логике) украшения остаются у того, кто их носит, а даритель несет расходы. Однако без брачного договора закон в случае развода велит делить подобные вещи, трактуя их как предмет роскоши. Подарок или нет, но ювелирка, шубы, смартфоны подлежат разделу как купленные из семейного бюджета. Поэтому истец и планирует поделить сережки, словно никакого контракта не подписывал.
«Конечно, он все понимал, - уверен Юрий Никандров - Нотариусы у нас в городе на простом языке доносят информацию, не просто зачитывают пункты договора, а дополнительно спрашивают, понимают ли стороны, что, скажем, каждая пачка вкрученных в квартире саморезов останется с недвижимостью. Брачный контракт – не фантик какой-то, его подписание – серьезная сделка».
Юрист констатирует, что разводы, в принципе, стали «невозможно дорогими», ведущими к большим потерям для обеих сторон. Простые подсчеты: недавно однокомнатная квартира в Пскове стоила полтора миллиона рублей. В практике Юрия Никандрова были случаи, когда женщины брали потребкредиты и прямо в кабинете юриста отдавали бывшему мужу половину стоимости некогда общей недвижимости. Женщина оставалась с недвижимостью и посильным кредитом, мужчина получал деньги и тоже мог с небольшой добавкой быстро обрести крышу над головой. Сегодня цена однушки стремится к четырем миллионам, а процентные ставки и вовсе улетели в космос. Что уж говорить про раздел более дорогих объектов.
«Приходит ко мне мужчина: "Не хочу, чтобы бывшая жена жила в общем доме". А есть у тебя десять миллионов отдать ее долю? Сейчас разойтись – только все продавать с молотка. Это просто катастрофа. Каждый остается у разбитого корыта, в одних носках и без возможности приобрести равноценную недвижимость в нынешних условиях».
В браке все равны
Юрий Никандров убежден, что изменения в законодательстве, связанные с ужесточением условий оспаривания брачных договоров, необходимы. Возможно, они помогут сторонам осознать невозможность вольных трактовок документа и подходить к его подписанию более осознанно.
Другой точки зрения придерживается Анна Соколова, адвокат Псковской областной коллегии адвокатов и ведущая программы «PRO-ПРАВО» на «ПЛН FM» (102.6 FM). Мнение Анны Соколовой таково, что изменение нормативной базы преждевременно как раз из-за юридической незрелости общества.
«Стороны должны иметь право на оспаривание, чтоб соблюсти права и интересы каждого, - считает адвокат. - Не просто так в Семейном кодексе записано, что доли в имуществе должны быть равными. В целях соблюдения этих прав, нужно все оставить, как есть. У нас и так не все понимают суть брачных контрактов, а ужесточение приведет к обратному эффекту: люди еще меньше перестанут пользоваться этим инструментом».
Известно, где два юриста – там три мнения. А точку в этом споре сможет поставить Госдума, если примет обсуждаемое решение.
Юлия Магера
Законотворцы на федеральном уровне работают над тем, чтобы уменьшить число оснований, по которым брачный договор может быть полностью или частично признан недействительным. Сейчас при разделе имущества один из супругов может подать иск на оспаривание контракта, если считает, что был поставлен в «крайне неблагоприятное положение». В Госдуме говорят, что формулировку следует исключить из законодательства, так как она рождает правовую неопределенность и ставит в невыгодное положение вторую сторону, которая считает, что защитила свое имущество, а потом сталкивается с судебными претензиями.
При фразе «брачный контракт» первое, что приходит на ум, – клишированный образ богатого бизнесмена, защищающего свои активы от охочей до чужого добра супруги. Однако реальность закручивает куда более интересные сюжеты. Часто защищать свое имущество приходится именно женщинам.
По требованию банка
И не всегда такая защита происходит по собственному желанию, как в истории жительницы Островского района Светланы Савельевой. Она по требованию банка превратила совместно наживаемое имущество в свое собственное, а муж под этим подписался.
Светлана замужем за гражданином СНГ. Он переехал в Псковскую область с родителями в трехлетнем возрасте. Здесь посещал детский сад, школу, получал профессиональное образование, строит карьеру. Если в паспорт не заглядывать, то от россиянина мужчина мало чем отличается. Однако в банке, куда семья обратилась за ипотекой, смотрят как раз на документы. По стандартной практике, супруги в зарегистрированном браке становятся созаемщиками ипотечного кредита. В случае каких-то неполадок с его уплатой, спрос с обоих равный. Однако если у одного – иностранный паспорт, это все меняет. Несмотря на бессрочный вид на жительство в России и официальную работу с белой зарплатой, мужу Светланы кредитов не выдают, никаких и никогда. Так банки страхуются от растворения иностранцев с российскими заемными деньгами в странах гражданства. Ипотеку банк готов был дать Светлане. Но с важным условием: от семьи требовалось составить брачный контракт, по которому и долг полностью на женщине, но и объект в конечном счете переходит единолично ей. И это несмотря на то, что ипотека гасится из семейного бюджета, больший вклад в который делает муж. Однако другого способа обзавестись собственным жильем у семьи не было.
«Никогда бы не подумала, что буду составлять брачный договор, - признается женщина. - Как-то для нашего обычного человека это звучит странно, не принято у нас, что ли. Но жизнь решила иначе. За наш договор мы заплатили нотариусу девять тысяч рублей. Перед подписанием он очень долго зачитывал все условия, спрашивал, не передумали ли, осознаем ли свои действия. Муж теперь шутит, что так и остался гол, как сокол, но это наш общий дом, мы в него вкладываем не только деньги, но и наши нервы, пот, слезы, кровь».
Бывают и другие случаи, когда брачный контракт заключается по требованию банка. Если один из супругов является неблагонадежным заемщиком, например, официально признан банкротом, то финансовые организации готовы кредитовать второго супруга, но с тем же условием: и сам кредит, и купленное на него имущество становятся ответственностью и собственностью только одной стороны.
Не читал, но осуждаю
Однако подписание контракта, а перед этим детальное зачитывание нотариусом каждой его строчки, вовсе не является гарантией отсутствия претензий при разделе имущества после развода. Юрист из Пскова Юрий Никандров второй год представляет в суде интересы местной жительницы, с которой бывший муж требует компенсацию – невзирая на наличие договора.
Семью нынешние оппоненты по судебному спору, создали в 2020 году. Женщина в тот момент еще находилась в процессе раздела имущества с предыдущим супругом. На себя и детей доли от общего имущества в прошлом браке она получила деньгами и пустила их на покупку ипотечной двушки. Чтобы недвижимость не превратилась в приобретенную в новом браке, в 2021 году подписала с мужем брачный контракт. Надеялась избежать в будущем изматывающего раздела имущества. Как в воду глядела – развод грянул уже в 2023 году. Однако от иска брачный контракт не спас.
В документе, составленном нотариусом, прописали, что недвижимость и долги остаются с тем, на кого они записаны. Если в квартире что-то ремонтируется или в нее покупается обстановка – это остается у владельца объекта.
«Нотариус расписал условия на четыре страницы и, как положено, зачитал каждую строчку, – рассказывает Юрий Никандров. - Теперь бывший муж моей доверительницы заявляет, что брачный договор не читал и не понимал, что подписывает. Хотя бы на квартиру не претендует, но требует 300 тысяч: половину стоимости дивана, ремонта балкона, подаренных сережек. Но если ты, сидя у нотариуса, витал в облаках, смотрел в окно и слушал птичек, при этом кивал и своей рукой подписал согласие – чьи это проблемы? Ты пришел не в библиотеку читательский билет оформлять, а за серьезными вещами».
Юрист уверен: российское общество еще не дозрело до брачных контрактов. Низкая юридическая грамотность не позволяет переложить на жизнь подписанное на бумаге. В пример он приводит ситуацию из текущего дела. Фигурирующие в нем сережки муж купил жене с помощью кредитки, когда пара гуляла по городу перед праздником. По контракту (скажем прямо – и по житейской логике) украшения остаются у того, кто их носит, а даритель несет расходы. Однако без брачного договора закон в случае развода велит делить подобные вещи, трактуя их как предмет роскоши. Подарок или нет, но ювелирка, шубы, смартфоны подлежат разделу как купленные из семейного бюджета. Поэтому истец и планирует поделить сережки, словно никакого контракта не подписывал.
«Конечно, он все понимал, - уверен Юрий Никандров - Нотариусы у нас в городе на простом языке доносят информацию, не просто зачитывают пункты договора, а дополнительно спрашивают, понимают ли стороны, что, скажем, каждая пачка вкрученных в квартире саморезов останется с недвижимостью. Брачный контракт – не фантик какой-то, его подписание – серьезная сделка».
Юрист констатирует, что разводы, в принципе, стали «невозможно дорогими», ведущими к большим потерям для обеих сторон. Простые подсчеты: недавно однокомнатная квартира в Пскове стоила полтора миллиона рублей. В практике Юрия Никандрова были случаи, когда женщины брали потребкредиты и прямо в кабинете юриста отдавали бывшему мужу половину стоимости некогда общей недвижимости. Женщина оставалась с недвижимостью и посильным кредитом, мужчина получал деньги и тоже мог с небольшой добавкой быстро обрести крышу над головой. Сегодня цена однушки стремится к четырем миллионам, а процентные ставки и вовсе улетели в космос. Что уж говорить про раздел более дорогих объектов.
«Приходит ко мне мужчина: "Не хочу, чтобы бывшая жена жила в общем доме". А есть у тебя десять миллионов отдать ее долю? Сейчас разойтись – только все продавать с молотка. Это просто катастрофа. Каждый остается у разбитого корыта, в одних носках и без возможности приобрести равноценную недвижимость в нынешних условиях».
В браке все равны
Юрий Никандров убежден, что изменения в законодательстве, связанные с ужесточением условий оспаривания брачных договоров, необходимы. Возможно, они помогут сторонам осознать невозможность вольных трактовок документа и подходить к его подписанию более осознанно.
Другой точки зрения придерживается Анна Соколова, адвокат Псковской областной коллегии адвокатов и ведущая программы «PRO-ПРАВО» на «ПЛН FM» (102.6 FM). Мнение Анны Соколовой таково, что изменение нормативной базы преждевременно как раз из-за юридической незрелости общества.
«Стороны должны иметь право на оспаривание, чтоб соблюсти права и интересы каждого, - считает адвокат. - Не просто так в Семейном кодексе записано, что доли в имуществе должны быть равными. В целях соблюдения этих прав, нужно все оставить, как есть. У нас и так не все понимают суть брачных контрактов, а ужесточение приведет к обратному эффекту: люди еще меньше перестанут пользоваться этим инструментом».
Известно, где два юриста – там три мнения. А точку в этом споре сможет поставить Госдума, если примет обсуждаемое решение.
Юлия Магера