Татьяна Тарасова раскритиковала фильм "Роднина", две великие женщины продолжают поливать друг друга жёсткими комментариями

Если бы кто-то решил снять сериал о самой долгой вражде в истории российского спорта, то сюжет Татьяны Тарасовой и Ирины Родниной подошёл бы идеально. Две легенды, две железные леди, два абсолютно непримиримых взгляда на прошлое. И вот на этом уже давно потухшем вулкане недавно произошло новое извержение — вышел фильм «Роднина», который, кажется, не понравился даже тем, кто его снимал.

История советского и российского фигурного катания знает немало драматических страниц, но противостояние Ирины Родниной и Татьяны Тарасовой занимает среди них особое место.

Это не просто личный конфликт — это столкновение двух сильных характеров, двух разных взглядов на спорт и жизнь, которое продолжается вот уже более четырех десятилетий.

И недавний выход фильма "Роднина" вновь всколыхнул эту, казалось бы, подзабытую историю, выведя ее на новый виток общественного обсуждения.

Когда в прокат вышла биографическая лента о трехкратной олимпийской чемпионке, многие ожидали, что она если и не поставит точку в этом затянувшемся противостоянии, то хотя бы предложит зрителям взвешенный взгляд на события прошлого. Однако получилось ровно наоборот.

Фильм, созданный с явным намерением показать жизненный путь великой фигуристки в героическом свете, столкнулся с неожиданной проблемой — отсутствием искреннего зрительского отклика. Кассовые сборы, едва превысившие 200 миллионов рублей при бюджете около 600 миллионов, красноречиво свидетельствовали о том, что современный зритель уже не готов безоговорочно принимать предлагаемую ему версию событий.

Особенно показательной стала реакция Татьяны Тарасовой, чье имя неразрывно связано с успехами Родниной на льду. Легендарный тренер, воспитавший плеяду чемпионов, не стала скрывать своего скептического отношения к фильму. "Не смотрела и не планирую" — таков был ее лаконичный, но весьма красноречивый ответ на вопрос журналистов. Для человека, обычно охотно делящегося своими мнениями по самым разным вопросам, такое демонстративное игнорирование выглядело более чем показательно.

Но что действительно заставило общественность вновь заговорить об этом давнем конфликте, так это последующие высказывания Тарасовой. Комментируя один из эпизодов фильма, где показано, как Станислав Жук якобы убеждал Роднину выйти на лед, Татьяна Анатольевна не просто выразила несогласие — она прямо обвинила создателей картины в искажении фактов. 

"Она с ним не разговаривала до самой его смерти", — заявила тренер, подчеркивая, что в те моменты рядом с Родниной была именно она, Тарасова.

Эти слова прозвучали как открытый вызов не только авторам фильма, но и самой Родниной. Ведь речь шла уже не просто о личных обидах — под вопрос ставилась достоверность показанных в картине событий, их соответствие реальной истории. И это принципиально важный момент, потому что биографическое кино всегда балансирует на грани между художественным вымыслом и исторической правдой. Когда же в дело вступают живые свидетели событий, готовые оспаривать показанное на экране, это неизбежно ставит перед зрителем сложные вопросы: кому верить? Как отделить правду от вымысла? Где заканчивается допустимая художественная интерпретация и начинается искажение фактов?

Конфликт между Тарасовой и Родниной, начавшийся еще в начале 1980-х годов, давно перестал быть просто личной неприязнью двух выдающихся женщин. Он превратился в своеобразный символ тех сложных, порой драматичных отношений, которые могут складываться между тренером и учеником, между двумя сильными личностями, каждая из которых по-своему видит путь к успеху. История с переходом хореографа Елены Черкасской из группы Тарасовой к начинающему тренеру Родниной — лишь внешнее проявление более глубоких противоречий.

Интересно, что обе стороны по-разному интерпретируют одни и те же события. Роднина в своих воспоминаниях описывает ситуацию как вполне цивилизованный переход специалиста, согласованный со всеми сторонами. Тарасова же говорит о предательстве и нарушении негласных правил тренерского сообщества. Кто из них прав? Возможно, истина, как это часто бывает, находится где-то посередине. Но сам факт, что даже спустя десятилетия каждая из сторон продолжает настаивать на своей версии, говорит о том, насколько глубоко задели тогдашние события обеих женщин.

По версии Родниной, она всё сделала красиво и благородно: пришла к Татьяне Анатольевне, спросила разрешения, та якобы ответила: «Конечно, друзья — это важно!»

Но Тарасова вспоминает иначе:

— Это бред сумасшедшего! Лена Черкасская была больна раком, а Роднина отправила её в Австралию на соревнования, хотя та даже воду пить не могла.

Роднина парировала:

— Черкасской не стало в 2001-м, а конфликт был в 80-х. У Тарасовой «слетело с мозгами».

На что Тарасова выдала убийственную фразу:

— Она — **** законченная!

И так уже 40 лет.

Особую пикантность ситуации придает то, что конфликт этот давно перестал быть частным делом двух людей. И Роднина, и Тарасова — фигуры публичные, их имена известны далеко за пределами мира спорта. Поэтому каждое их высказывание друг о друге неизбежно становится предметом общественного обсуждения, обрастает интерпретациями и домыслами.

Фильм "Роднина", казалось бы, должен был стать попыткой зафиксировать одну из версий этой истории — версию самой фигуристки. Однако реакция Тарасовой показала, что даже спустя столько лет эта тема остается болезненной. И что попытки представить события в определенном свете неизбежно вызывают отклик у тех, кто помнит их иначе.

Что же касается самого фильма, то его провал в прокате можно объяснить не только и не столько противоречиями вокруг фигуры Родниной. Скорее, это симптом более общей проблемы современного российского биографического кино. Зрители все чаще скептически относятся к "официальным" версиям биографий известных людей, предпочитая им более сложные, многогранные истории. Когда же на экране вместо живого человека со всеми его достоинствами и недостатками показывают безупречного героя, это вызывает не доверие, а отторжение.

Возможно, именно поэтому слова Тарасовой нашли такой отклик у публики. В них звучала та самая "неудобная" правда, которой так не хватало официальной версии событий. Не случайно многие зрители, комментируя эту историю, отмечали: нам интересны не идеальные герои, а реальные люди со всеми их противоречиями и сложностями.

Интересно, что сам фильм, судя по всему, пытался обойти острые углы. Во время его презентации журналистов даже просили не задавать вопросов о Тарасовой — факт сам по себе показательный. Когда же избежать этой темы все же не удалось, Роднина предпочла свести все к формальному: "Мы не ругались, просто не общались". Но разве может такая версия удовлетворить зрителей, знающих историю этого конфликта?

А когда журналисты всё же спросили: «Хотите, чтобы Тарасова посмотрела фильм?», Роднина ответила уклончиво:

— Это её право. При чём тут моё желание?

А на намёк о возможном примирении отреагировала ещё резче:

— Я с ней не ругалась. Если мы не общаемся, это не значит, что был скандал.

Но скандал был. И он до сих пор жив.

В конечном счете, история с фильмом "Роднина" и реакцией на него Тарасовой высветила несколько важных моментов. Во-первых, она показала, что даже спустя десятилетия некоторые раны не заживают, а некоторые конфликты не находят разрешения. Во-вторых, продемонстрировала, насколько осторожно нужно подходить к созданию биографических картин, особенно когда живые участники событий могут выступить с альтернативной версией. И наконец, она лишний раз подтвердила, что современный зритель стал более требовательным — он хочет видеть на экране не парадный портрет, а живого человека со всеми его противоречиями.

Остается открытым вопрос: мог ли этот фильм стать мостом через пропасть многолетнего конфликта? Судя по всему, нет. Слишком разными остаются взгляды двух этих выдающихся женщин на события прошлого. Слишком по-разному они видят свою роль в истории советского фигурного катания. И пока каждая из них продолжает настаивать на своей правоте, вряд ли стоит ожидать примирения.

Но может быть, в этом и нет необходимости? В конце концов, спортивные достижения и Родниной, и учеников Тарасовой говорят сами за себя. А их конфликт — это всего лишь напоминание о том, что за громкими победами всегда стоят сложные человеческие истории, которые не укладываются в простые схемы и не всегда имеют однозначное разрешение. И возможно, именно в этой сложности, в этом отсутствии простых ответов и заключается главная правда — та самая, которую так трудно показать в байопике, но которую зрители чувствуют интуитивно.

Вывод: кому всё это нужно?

Фильм «Роднина» провалился не потому, что его плохо рекламировали. И не потому, что армяне занижали оценки (серьёзно, вот это вообще как аргумент?).

Он провалился, потому что зрители устали от фальши. От лакированных биографий, от выдуманных героев, от попыток переписать историю.

Тарасова не стала молчать — и за это ей респект. Потому что если даже легендарный тренер говорит, что в фильме враньё, то почему мы должны верить в эту сказку?

А что думаете вы?

• Кто прав в этом конфликте?
• Стоило ли снимать такой фильм?
• И когда, наконец, эти две великие женщины перестанут поливать друг друга жёсткими комментариями?

Пишите в комментариях! А то вдруг и правда дойдёт до дуэли на коньках — будет что обсудить!