За кулисами
Когда Родион стал невидимкой, он не очень удивился, ведь это состояние было ему вполне знакомо.
Больше всего на свете Родион не любил кого-то беспокоить. С самого детства он был абсолютно непримечательным, до тошноты вежливым и совершенно замкнутым человеком. Дома он смотрел кино строго в наушниках, а когда соседи через стену кричали так, что хрусталь в шкафах лопался, он уходил на прогулку, чтобы людям было комфортно ругаться и чтобы они не переживали, что их подслушивают. Даже если на улице было три часа ночи, лил ливень, а молнии били во всё без разбору.
С таким характером к сорока годам Родион воспитал в себе абсолютно нищую, холостую и патологически неудачливую личность, у которой не было денег даже на покупку любимых книг. Поэтому бо́льшую часть своего времени Родион проводил в библиотеке, откуда библиотекарь изгоняла его пинками за полчаса до закрытия — ее личная жизнь, в отличие от жизни Родиона, была настоящим бразильским карнавалом.
— Повезло так повезло, — искренне завидовал Родиону старый друг Колька.
— Что уж тут хорошего? — удивлялся Родион. — Вот ведь цыгане трудолюбивые пошли. Раньше только пугали проклятиями, а тут взяла и на принцип пошла — сделала зачем-то невидимым. А я ведь не врал, что денег нет…
— Да ты счастливчик, тебе ж теперь всё дозволено! Ни за что больше не нужно платить, закулисье всякое разное посмотришь, банк в конце концов можно ограбить — никто и не узнает. А еще есть классный шанс выбить дурь изо всех своих обидчиков. Да и вообще заходи куда угодно — хоть в женскую раздевалку.
— В раздевалку?
— Ну да. Здорово же.
— Ну не знаю… Как-то стыдно.
— Стыдно, когда видно.
— Точно, ты прав, — наконец осознал свои преимущества Родион.
— А я о чём. Ты только не забывай про старого друга. Принеси мне хоть бриллиантов каких. Родя? Ты тут? Убежал, гад невидимый.
Почувствовав в себе безграничную силу, Родион решил начать жить на полную катушку. Он собирался выкинуть что-то поистине дерзкое, вопиющее, что-то глобальное. А тут как раз автобус подъехал.
— Отлично, — потирал руки Родион. Не заплатить за проезд для него было равносильно ограблению Эрмитажа.
В переполненном салоне, среди пассажиров, сжимающих в сальных пальцах билетики, он чувствовал себя королём. Пугала только огромная кондукторша, которая ходила по салону и, принюхиваясь, говорила: «Пахнет зайцем, найду — уши оторву».
Родион хоть и был невидим, но на всякий случай перебрался поближе к водительской кабине, где увидел то самое «закулисье».
Водитель держал руль одной рукой и частично — пузом, во второй руке у него был смартфон. Увлеченный происходящим на экране, он следил за дорогой лишь вполглаза и периодически нарушал правила движения. Родион никогда бы не сделал замечание такому индивидууму и уж тем более не стал бы лезть в чужую работу, даже в такой ситуации как сейчас: автобус ехал прямо в столб, а у водителя была финальная битва в игре. Но Родион был невидим.
Недолго думая, он схватился за руль и в последний момент крутанул его, чем спас машину и всех пассажиров от неминуемой аварии.
«О как, а мне никто и не говорил, что нам автопилот поставили», — обрадовался водитель, заметив, что его руль крутится сам по себе, да еще и ругается вполголоса. Теперь обе руки и оба глаза шофёра были сосредоточены на игре, а управлением автобуса занимался Родион.
Через две остановки, поняв, что такой стресс не стоит безбилетного проезда, Родион выскочил из автобуса и, отдышавшись, огляделся.
Перед ним сверкали двери шикарного итальянского ресторана. В обычной жизни Родион даже близко бы не подошел к такому заведению, боясь, что ему могут выставить неподъемный счет за одни лишь слюни, пускаемые им от запахов. Но Родион был невидим.
Минуя хостес, чьи серьги были дороже всего гардероба Родиона, невидимка прошёл через весь зал и побрел прямиком на кухню, чтобы бесплатно отведать изысканных яств с пылу с жару.
— Меня уволят, я точно говорю. Я розмарин забыл добавить в пасту, а ее уже отнесли в зал, — услышал Родион горькое признание одного из сотрудников.
— Да уж, там такой дядька противный. Он в прошлый раз вой поднял, когда ему зубочистки без мятного кончика подали, а тут приправа… Но уже поздно, — неумело утешал товарища коллега.
Растроганный этими крокодильими слезами, Родион тяжело вздохнул, схватил с полки стеклянную баночку с надписью «Розмарин» и, заменив по пути испачканные черри на чистые, выбросив в ведро плохие куски мяса, а из супов выловив вилкой волосы, поспешил в зал. Там, разыскивая глазами нужный столик, он заметил массу других позорных моментов, о которых говорить прямо обычно не принято. На сцене уже три минуты играла одна и та же мелодия. Красный полуживой саксофонист с дальнозоркостью никак не мог дотянуться до нотной тетради и перевернуть лист, не прерывая игры. Одна женщина не заметила, что притащила на каблуке из уборной половину рулона туалетной бумаги, а у лысого дяденьки, жадно поедающего в одиночестве стейк с кровью, на бороде почивал салат латук.
Сгорая от испанского стыда, привыкший попадать в неудобные ситуации Родион не мог оставить бедных богачей и других людей тонуть в своём унижении и бросился на помощь. Он перевернул лист, и музыкант наконец смог закончить мелодию, сыграв всего одну ноту, которую забыл. С каблука была удалена туалетная бумага, официантам поправлены бабочки и вытерты сопливые носы, бороды гостей очищены, недолитые барменом бокалы наполнены, а розмарин добавлен в пасту и ещё на всякий случай — в суп и салат. Вернувшись на кухню, Родион схватил кусок хлеба — единственное, что не вызывало у него недоверия — и двинулся в банк.
В банке Родион так и не дошел до сейфа. Какая-то бабушка, родом явно из восемнадцатого века, заблокировала вход, решив оплатить квитанции за коммунальные услуги в единственном работающем сегодня банкомате, и собрала возле себя огромную непроходимую очередь. Старушка напрочь отказывалась подпускать к себе сотрудников банка и других людей для помощи.
— Пенсию мою хотите похитить! — гавкала женщина на благожелателей.
Родион подошел к банкомату и, взяв в руку бабкин палец, начал тыкать им по разделам меню.
Шокированные посетители с интересом наблюдали за резкими переменами. Старушка легко и непринужденно, словно бывалый пользователь, выбирала нужный раздел и вводила данные. Пару раз она даже засыпала в процессе, но не останавливалась.
Помимо оплаты квитанций бабуля пополнила телефон, перевела деньги сестре, погасила кредит сына и сделала благотворительные взносы в тринадцать приютов для животных.
Когда они закончили, офис уже закрылся, и Родион не смог попасть к заветным деньгам.
Уже порядком утомленный, невидимый Родион двинулся дальше — на поиски женской раздевалки. Ближайшая была на хлебокомбинате, куда Родион попал с третьего раза, ведь его одежда всё еще пахла рестораном, и заводские псы несколько раз куснули его за невидимый зад, пока гоняли по территории.
Тяжело вздохнув и зачем-то пригладив рукой жидкие волосы на голове, Родион вошёл в раздевалку, готовый лицезреть запретное. Внутри было темно, пахло вишней, крепким потом и сыростью из душевой. Лишь несколько фонарей от телефонов служили маяками для тех, кто был внутри. Несколько раз щелкнув выключателем, Родион понял, что свет не работает.
Найдя на ощупь автомат, Родион в нетерпении щёлкнул им и открыл глаза как можно шире, чтобы охватить взглядом как можно больше прекрасного. Перед его взором предстала полуголая смена с линии рулетов. Необъятные и только что отработавшие двенадцать часов на ногах возле горячей печи операторши выглядели, мягко говоря, неэротично.
«О, наконец свет починили, — заметила одна из них, — можно и в душ пойти». После этих слов они все встали в полный рост и начали раздеваться.
С криком «Не-е-е-т!» Родион вылетел прочь.
Ноги сами понесли его в знакомое место. Туда, где он чувствовал себя в безопасности и всегда был в хорошем настроении — в городскую библиотеку.
До закрытия оставалось всего десять минут, и Родион еще надеялся успокоить нервы после дня вседозволенности за томиком какого-нибудь эпического фэнтези. Найдя подходящую книгу, он погрузился в чтение и сам не заметил, как дверь в читальный зал захлопнулась, а свет погас.
«Точно, я же невидимый, вот и не выгнали!» — с радостью понял он.
Это было первый и единственный плюс за весь день. В тишине и одиночестве, сидя среди любимых книжек, Родион вдруг чётко осознал, что физическая невидимость мало чем отличается от повседневной, а все эти преимущества, которые так красочно расписывал Колька, — весьма сомнительны. Об увиденном за кулисами он вообще мечтал бы поскорее забыть.
— Ограбление банка? Выбивание дури из обидчиков? О чём я вообще думал?! — сказал вслух Родион и тут услышал чей-то голос:
— Кто здесь?
Родион огляделся по сторонам, но никого не увидел. Вдруг из-под стола показалась чья-то голова. Родион присмотрелся и понял, что голова была женская.
— Вы призрак? — спросила голова.
— Ага, дух библиотеки, — грустно пошутил Родион, — живу здесь.
— Правда? Здорово! — ответила голова, и через секунду наружу вылезла остальная часть человека. Хозяйкой головы оказалась женщина средних лет с весьма обычной, но довольно приятной внешностью.
— Вы не злитесь, дорогой дух, я просто не люблю дома читать — никак не могу сосредоточиться. А мне очень хотелось дочитать одну книгу! Вот я и спряталась, чтобы остаться после закрытия.
— Понимаю, — ответил Родион, который также не мог читать дома.
— Дорогой дух, скажите, а вы не в курсе, куда пропал худой лохматый мужчина с родимым пятном на пол-лица? Он тут обычно каждый день до закрытия сидит.
Понимая, что речь идёт о нём самом, Родион замешкался с ответом.
— Я всё никак не решалась к нему подойти и познакомиться в течение нескольких месяцев, а тут… Боюсь, что он теперь исчез навсегда.
— И я боюсь, — признался Родион. Он и представить не мог, что кто-то знает о его существовании, а тут, оказывается, что с ним еще и познакомиться хотели. Не вовремя он исчез. — А вы, случайно, не знаете, где у нас в городе цыгане живут? — спросил он у женщины.
— Знаю, за плотиной их поселок. Вам зачем? Они должны что-то в библиотеку?
— Ага, один экземпляр вернуть… — задумчиво произнёс Родион.
— Ну, они вам так просто ничего не отдадут. Готовьте либо золото, либо лошадей — для обмена, — хихикнула женщина.
— Понял, — сказал Родион и, схватив с полки толстую книгу сказок с золотой антилопой на обложке, поспешил к выходу. — Никуда не уходите, прошу, — сказал он, открывая замок.
— Не уйду. А вы куда?
— Выбивать дурь из обидчиков.