Андрей Кивинов: Основано на реальных событиях

Творчество этого автора – уникальный сплав профессионального опыта и великолепного юмора. С его помощью различные истории перемещаются не только на страницы книг, но и на телеэкран, превращаясь в увлекательные приключения запоминающихся персонажей, таких как Ларин, Дукалис, Мухомор. Ведь, как оказалось, лучший источник цепляющих сюжетов – сама жизнь. Произведения нашего гостя – бывшего оперативника, а ныне популярного писателя и сценариста Андрея Кивинова прямое тому доказательство.

– Андрей Владимирович, вы учились в морском техническом университете, как попали в МВД?

– Действительно, я окончил «корабелку» по специальности «проектирование морских судов», но понимал, что никаких перспектив у меня в этой области нет, поскольку изначально был гуманитарием. Служить в органах хотел с детства, может, потому, что недалеко от дома находилась школа милиции. Учился на вечернем, днём занимался плазменной резкой металла в НИИ «Технологии судостроения». Потом понял – нужно что-то в жизни менять, иначе зачахну. Рискнул пойти в отдел кадров районного управления внутренних дел. Через год меня аттестовали и направили на высшие курсы МВД. Они были организованы для людей с высшим образованием, которые решили стать сыщиками. Там было, по-моему, пять или шесть выпусков. Среди них – актёры, спортсмены, инженеры, ветеринары, педагоги. То есть люди совершенно разных профессий, интересные, образованные и объединённые одной мечтой – работать в органах.

– Получается, вы стали писать, только когда начали служить в милиции?

– Нет, я пробовал создавать какие-то рассказы ещё в институте. Естественно, не издавал и не собирался заниматься этим всерьёз. Первые пять лет отработал в обычном территориальном отделе, а потом, когда переходил в РУВД, решил сочинить маленькую повесть и подарить ребятам на память по экземпляру. Так и появился «Кошмар на улице Стачек». Дело в том, что наше отделение находилось на проспекте Стачек. Было обидно – накопилось столько баек, забавных и страшных историй, а про них не узнают. Потом мою повесть отнёс в издательство муж сестры, который работал там переводчиком. Предложил почитать, и они сразу вышли на меня, сказав: «Давай, продолжай в том же духе. Мы издадим книгу. Про милицию так ещё никто не писал».

– Почему вы стали Кивиновым, ведь ваша настоящая фамилия Пименов?

– Это не из КВН, как можно подумать. Всё из-за моего друга и коллеги Володи Малинина. Я его дразнил Клубникиным, а он меня в ответ Кивиновым, потому что это самая созвучная фруктовая фамилия. Потом, когда вышла моя первая книжка, не захотел рисковать и взял этот псевдоним, чтобы меня сразу не уволили. Там как раз есть такой персонаж – Клубникин, которого убивают в самом начале, и больше он не появляется. Мы как-то поссорились, я сказал: «Я тебя убью». И убил.

– Говорите, чтобы не уволили, то есть волновались, как к такому отнесутся на службе?

– Я боялся не коллег, потому что для них и писал. Когда читал, всем было весело – посмеялись. Но руководство зачастую не очень любит выносить сор из избы. Мне повезло – на районном уровне меня хорошо приняли, даже в РУВД устроили презентацию. А с руководством главка сложилось так, что в 1994 году, как раз тогда вышла книжка, прежнего начальника уволили, а нового ещё не назначили. Поэтому там было не до меня.

– Всё описанное вами имело место в действительности?

– Сюжет, конечно, вымышленный. Это всё-таки не документальное повествование. Были ситуации преувеличенные, доведённые до гротеска, но характерные для того времени и потому узнаваемые.

Есть фрагменты, взятые полностью из жизни. Например, история про одного идиота, который, когда сильно напивался, любил пострелять по собакам, ориентируясь на лай. И вот однажды он попал в женщину, которая гуляла с питомцем, и убил наповал. А у неё остались больная мать и маленький сын. Или рассказ в «Попутчиках», где говорится о типичном преступлении 90-х, когда нападали на водителей, чтобы забрать машину. Самое интересное, я эту схему взял из головы, а через год в телевизионных новостях увидел сообщения о подобных происшествиях. Понятно, это не из-за того, что кто-то книжку мою прочитал и решил воспользоваться идеей. Она, видимо, лежала на поверхности.

Были и забавные хохмы, тоже имевшие место в реальности. Например, приходит женщина и буквально достаёт жалобами оперативника, что у неё украли головной убор. Тогда он провёл её по пустым кабинетам и сказал: «Видите, никого нет – все ищут вашу шапку». Или эпизод, когда Ларин пролез через окно в квартиру оформлять мёртвую бабулю. Он даже одежду оставил снаружи, чтобы не провоняла, и надел противогаз. А оказалось, она не скончалась, а просто из дома не выходила и, естественно, появился запах. Милиционер, не зная этого, стал описывать труп. Тут бабушка просыпается и видит человека в противогазе и тельняшке. Кондратий чуть обоих не хватил. Подобные зарисовки, взятые из жизни, потом становяться мемами.

– А что насчёт прототипов персонажей?

– Они относительно реальны. Я коллег вывел в геройском костюме – в жизни, конечно, мы так не бегали и не стреляли. В первой рукописи – на память о нашем коллективе – я вообще всех под своими фамилиями туда поместил. Потом, когда стало известно, что издадут книгу, сидел и лихорадочно переписывал, чтобы их не сразу узнали.

– Как появилась идея снять «Улицы разбитых фонарей» по вашему произведению?

– Началось всё достаточно прозаично. Перестройка – время не очень богатое, кино не снималось. А книжки, кстати, покупали. По легенде первым книгу заметил Виктор Бычков – знаменитый экранный егерь Кузьмич. Он её прочитал и отнёс Александру Рогожкину, который как раз работал над «Особенностями национальной охоты». А тот отдал на Ленфильм продюсеру Александру Капице. Он, в свою очередь, обратился на канал «Россия», сказал, что есть хороший материал, и там выделили какие-то совершенно маленькие деньги. То ли не верили, то ли просто не было средств тогда. И вот кое-как провели кастинг, ведь звёзд пригласить не могли, поэтому набирали неизвестных актёров. Тем не менее режиссёры были именитые, потому что все сидели без работы и хотели снимать. Нам давали восемь дней на серию – как хотите, так и крутитесь. Мало того, обычно кино делают с мая по ноябрь, а тут наоборот. Первый сезон весь зимний, так как в октябре уже снег пошёл. Завершили где-то в марте, поэтому в первых сериях сплошная грязь и слякоть. Кстати, 30 лет уже прошло с начала съёмок. Юбилейный год.

– Вы присутствовали на площадке?

– В первый день был, а потом редко появлялся. Мне просто не хватало времени. Тогда я возглавлял районный отдел по расследованию убийств. Так что кино снимали без нас. Мы пару раз приехали с ребятами, однажды все вместе попали в кадр в эпизоде про опознание. А я в пивбаре как-то пьяницу изображал, потому что массовки как таковой не было и приходилось задействовать любого из съёмочной группы.

– С создателями фильма разногласий не возникало, ведь вы могли представлять себе всё иначе, когда писали?

– Каждую серию снимал новый режиссёр, и у всех был свой подход. Например, вариант Рогожкина меня шокировал. Он делал упор на короткие зарисовки, как сейчас называют, гэги, то есть на смешные моменты. А меня волновал общий сюжет. Я к продюсеру: «Слушайте, я ничего не понял, это ужас какой-то». Но у Рогожкина свой стиль, и его переубедить нельзя. Он никогда ничего не переделывал. Правда, мне пошли навстречу, немножко увеличив серию с 52 минут до одного часа, чтобы хоть что-то стало понятно.

Да, порой возникали конфликты, но в кино в основном решает продюсер. Бывали случаи, когда финал изменяли, и даже меня как сценариста не ставили в известность. Похожая история с полным метром «Курьер из рая», где планировалась гигантская преамбула и полная сборка тянула на три часа. А фильм сделали полуторачасовым. Актёры приходили на премьеру, смотрели, а потом удивлялись: «А где мы?» Их просто вырезали целиком. Или, например, сценарий «Каникулы строгого режима» переписывался больше 25 раз. Потому что кино большое, постоянно происходит творческое обсуждение, то есть это коллективный процесс. Вот с книгами проще – там я сам за себя отвечаю.

– Кстати, раз уж заговорили про «Каникулы строгого режима». Как вообще возникла идея сценария, ведь это какая-то абсолютно нереальная ситуация?

– Тем не менее история из жизни. Моя жена была редактором журнала «Вне закона». И один из авторов, Фёдор Крестовой, присылал ей заметки прямо с зоны. Она их публиковала.

А потом, когда освободился, они встретились, и он рассказал ей байку про зека, который сбежал из лагеря и спрятался у своей супруги в пионерском лагере под видом подсобного рабочего. Естественно, через неделю его поймали, и он всем говорил: «А я особой разницы не заметил: что тут лагерь, что там лагерь». Собственно, тогда и решил взять за основу эту историю. И мы вместе придумали сюжет, а я написал текст. Так вышла сначала книга, а потом появилось кино, которое показали на большом экране.

– В одном из ваших интервью двухлетней давности вы говорили, что собираетесь закончить с писательской деятельностью. Не изменили свои планы с тех пор?

– Да, у меня была такая мысль, потому что устал и думал: зачем этим заниматься, если сейчас очень востребованы сериалы, и я плотно загружен сценариями? Последний из них, кстати, вышел в мае этого года – «Домохозяин». Тоже про полицейского с Павлом Чинарёвым в главной роли.

Но сейчас появилось время, и я вновь взялся за литературу, решившись на необычный эксперимент: вернуть прежних персонажей. Не буду говорить, кого – это секрет. Сами они давным-давно уже на пенсии и становятся советчиками своих детей, которые теперь выступают в качестве главных героев. Думаю, обязательно закончу новый роман уже в этом году.