Блоги |
Авантюра (1)
16
Тихо и буднично подобралась очередная годовщина - четыре года сирийской войны Путина. Думаю, даже если федеральные каналы и вспомнят о дате, то постараются трескуче проговорить скороговорки про победу, величие и прочую требуху, после чего вернутся к глухому молчанию, которое уже прочно сопровождает эту бездарную и бесперспективную войну.
Конечно, ни о какой победе речь идти не может даже с очень большими натяжками, она существует лишь в головах откровенных фриков. Сирийская война явно не будет занесена в перечень славных деяний и побед русского оружия. Просто потому, что любая война - это не про то, чтобы накостылять кому-то. Война - это в первую очередь политический результат. Политическая ситуация, которая в результате войны становится лучше для победителя, чем довоенная. К реальным и заявленным результатам мы вернемся позже, сейчас же, что называется, повторение пройденного.
Участие России в сирийской войне обусловдено жесткой причинно-следственной связью, начало которой лежит в крахе проекта "Южный поток". В конце 14-начале 15 годов было заявлено о его закрытии и практически без перерыва - о запуске нового проекта "Турецкий поток" с теми же параметрами - 3 трубы на экспорт в Европу, одна труба - на внутренний турецкий рынок. Было сказано много красивых слов о нежной дружбе и коммерчески сияющих перспективах сотрудничества с Турцией, которая становится хабом и продавцом российского газа. Однако уже через три месяца начались сложности, а к маю 15 года Турция предельно жестко сообщила своим новым друзьям, что видит Турецкий поток принципиально иначе - только одна труба в Европу и одна - на внутренний турецкий рынок, причем эта труба не является дополнением к уже существующим объемам поставок, а лишь заменяет тот газ, который поступает (кстати, поступает и по сей день) через Трансбалканский коридор (Украина-Молдавия-Румыния-Болгария-Турция). Южное направление обхода Украины "съежилось" втрое - вместо заявленных 46 млрд кубометров экспорта в Европу при таких раскладах Турция оставляла Газпрому лишь 15. Весь проект при таких параметрах становился убыточным - окупить затраты по прокладке даже двух ниток трубопровода, одна из которых лишь замещает поступающий по Трансбалканскому коридору газ, и только одна - на экспорт в Европу, стало невозможно: срок окупаемости проекта ушел за 40 с лишним лет вместо 10-12 в "четырехтрубном варианте". То есть, турки предложили строить обе нитки Турецкого потока с заведомым убытком.
Убыток - пустяки. Газпром давно освоил метод сброса убытков на бюджет. Однако проблема носит не коммерческий, а политический характер. В случае согласия с Турцией по новым параметрам Турецкого потока сохранение объема экспорта в Европу даже при всех самых радужных надеждах на северный маршрут возможно лишь при сохранении пусть и небольшого, но все-таки транзита через Украину. А именно полный отказ от него и был той самой политической целью, которая была поставлена перед Газпромом и двумя обходными маршрутами на юге и на севере. И неуступчивость Турции, которая поставила вопрос ребром - или две трубы, или вообще ничего, в мае 15 года вынудило Кремль рассматривать эту проблему уже с военно-политической точки зрения. Требовалось создать угрозу для Турции, которую турки были бы вынуждены обменять на согласие с исходными параметрами Турекого потока.
Фактически интервенция Путина в Сирию стала неизбежной в мае-июне 15 года. И если вести отсчет этой войны, то более логично начинать считать ее начало четырьмя месяцами ранее официальной даты.
Угрозы, которые для Турции выглядят неприемлемыми, выглядят вполне читаемыми. Это сирийские беженцы и курдская угроза. Почти 5 миллионов сирийцев, которые бежали в Турцию с 2008 года (именно в 2008 и последующие два года регион поразила страшная засуха, перешедшая затем в Арабскую весну. Арабская весна, конечно, обусловлена массой иных факторов, но природная катастрофа стала последней каплей для большинства стран, в которых в 10-11 году начались революционные процессы) - так вот, эти 5 миллионов уже перешедших на турецкую сторону беженцев с 2008 по 2015 годы в случае восстановления власти Асада на севере Сирии могли дополниться еще минимум 2-3 миллионами, что для Турции, безусловно, стало бы полной катастрофой.
(В скобках отмечу, что именно эта причина является базовой, по которой Эрдоган любой ценой будет препятствовать захвату Большого Идлиба Дамаском. Если при этом ему придется сбить еще российский самолет или нанести удар по Хмеймиму - он сделает это не дрогнув. Угроза дополнительного наплыва огромного числа беженцев настолько велика, что никакие последствия прямого столкновения с Россией не сравнятся с ней. И именно поэтому успехи России именно в продвижении к северной сирийской границе выглядят настолько невпечатляющими - но об этом ниже)
О курдской угрозе можно говорить весьма долго, однако достаточно понять основную проблему: новое поколение курдских "сепаратистов" с презрением относится к старшему поколению "соглашателей" и не считает его авторитетом. Практически все достигнутые (и с достаточно большими проблемами и кровью) соглашения с прежним поколением курдских борцов за независимость с новым поколением не работают совершенно. А потому курдская проблема выглядит для Турции совершенно нешуточно. При этом боевые отряды сирийских курдов за годы гражданской войны в Сирии получили и опыт, и оружие, и неплохую организационную базу, что делает их гораздо более серьезным противником, чем их отцы, борьба с которыми была для Турции крайне сложным и невероятно проблемным мероприятием.
По сути, летом 15 война в Сирии представлялась российским руководителям делом вполне посильным: заходим - гоним боевиков до границы, ставим на границе курдские отряды и нагружаем Турцию проблемами по самое не могу. После чего предлагаем вернуться к разговору о Турецком потоке. Будут показывать свой османский гонор - узнают, что такое курдский терроризм по всей южной Турции. Плюс мухабарат Асада добавит еще миллион-два беженцев, бегущих от репрессий. Ничего личного - только газ.
Крайне сложную ситуацию, в которую попал Путин, практически мгновенно оценили и в Иране, после чего в Москву как на работу, зачелночили представители КСИР и главный по ближневосточной агрессии Ирана - генерал Сулеймани. Какую именно лапшу он развешивал российскому руководству, сказать сложно, но руководство, говоря откровенно, понятия не имело, что вообще происходит в регионе, так как с 11 года действовала установка, высказанная лично Путиным (тогда еще премьер-министром):
"...Почему-то складывается мнение, что у нас какие-то особые отношения с Сирией. Когда-то в советское время были какие-то особые отношения. Сейчас этого нет. Сейчас у Сирии, скорее, особые отношения с Францией. У нас нет там никаких особых интересов: ни военных баз, ни крупных проектов, ни наших капиталовложений многомиллиардных, которые мы должны были бы там защищать. Там ничего нет... Путин указал, что в данной ситуации не очень понятно, "что же там на самом деле происходит: кто конкретно, чего добиваются, какие цели перед собой ставят..."
Во исполнение этой установки из Сирии уже в 2012 году был выведен Аппарат Главного военного советника - по сути, центр всей российской военной разведки в регионе, а после начала штурма Дамаска летом 12 года был почти полностью эвакуирован и персонал российского посольства. По сути, никакой информации из региона Кремль не получал до самого начала войны. А потому генерал Сулеймани мог с чистым сердцем нести полную пургу про блестящие перспективы российского вторжения, так как проверить эту пургу было банально нечем. Трудно сказать, начинала ли когда-нибудь российская армия войну в условиях, когда информацию о будущем театре военных действий можно было почерпнуть только в библиотеке. А там, кстати, красной нитью проходило очень веское мнение очень умного (не в пример нынешним военным руководителям страны, получивших большие звезды на погонах неизвестно за какие заслуги) и боевого советского военачальника. Маршал Огарков еще в 70 годы говорил предельно конкретно: Сирия - это ловушка. При перекрытии Босфора и воздушного пространства любая по численности группировка советских сил в Сирии обречена на полное уничтожение в кратчайшие сроки.
Но мы ведь понимаем - когда на кону газовые миллиарды, то все мудрые советы идут лесом. Мы тут как-нибудь сами разберемся. Не построили еще такую квартиру, которую кремлевская братва не сумеет подломить. А потому решение было принято, колесо закрутилось.
(продолжение следует)
Конечно, ни о какой победе речь идти не может даже с очень большими натяжками, она существует лишь в головах откровенных фриков. Сирийская война явно не будет занесена в перечень славных деяний и побед русского оружия. Просто потому, что любая война - это не про то, чтобы накостылять кому-то. Война - это в первую очередь политический результат. Политическая ситуация, которая в результате войны становится лучше для победителя, чем довоенная. К реальным и заявленным результатам мы вернемся позже, сейчас же, что называется, повторение пройденного.
Участие России в сирийской войне обусловдено жесткой причинно-следственной связью, начало которой лежит в крахе проекта "Южный поток". В конце 14-начале 15 годов было заявлено о его закрытии и практически без перерыва - о запуске нового проекта "Турецкий поток" с теми же параметрами - 3 трубы на экспорт в Европу, одна труба - на внутренний турецкий рынок. Было сказано много красивых слов о нежной дружбе и коммерчески сияющих перспективах сотрудничества с Турцией, которая становится хабом и продавцом российского газа. Однако уже через три месяца начались сложности, а к маю 15 года Турция предельно жестко сообщила своим новым друзьям, что видит Турецкий поток принципиально иначе - только одна труба в Европу и одна - на внутренний турецкий рынок, причем эта труба не является дополнением к уже существующим объемам поставок, а лишь заменяет тот газ, который поступает (кстати, поступает и по сей день) через Трансбалканский коридор (Украина-Молдавия-Румыния-Болгария-Турция). Южное направление обхода Украины "съежилось" втрое - вместо заявленных 46 млрд кубометров экспорта в Европу при таких раскладах Турция оставляла Газпрому лишь 15. Весь проект при таких параметрах становился убыточным - окупить затраты по прокладке даже двух ниток трубопровода, одна из которых лишь замещает поступающий по Трансбалканскому коридору газ, и только одна - на экспорт в Европу, стало невозможно: срок окупаемости проекта ушел за 40 с лишним лет вместо 10-12 в "четырехтрубном варианте". То есть, турки предложили строить обе нитки Турецкого потока с заведомым убытком.
Убыток - пустяки. Газпром давно освоил метод сброса убытков на бюджет. Однако проблема носит не коммерческий, а политический характер. В случае согласия с Турцией по новым параметрам Турецкого потока сохранение объема экспорта в Европу даже при всех самых радужных надеждах на северный маршрут возможно лишь при сохранении пусть и небольшого, но все-таки транзита через Украину. А именно полный отказ от него и был той самой политической целью, которая была поставлена перед Газпромом и двумя обходными маршрутами на юге и на севере. И неуступчивость Турции, которая поставила вопрос ребром - или две трубы, или вообще ничего, в мае 15 года вынудило Кремль рассматривать эту проблему уже с военно-политической точки зрения. Требовалось создать угрозу для Турции, которую турки были бы вынуждены обменять на согласие с исходными параметрами Турекого потока.
Фактически интервенция Путина в Сирию стала неизбежной в мае-июне 15 года. И если вести отсчет этой войны, то более логично начинать считать ее начало четырьмя месяцами ранее официальной даты.
Угрозы, которые для Турции выглядят неприемлемыми, выглядят вполне читаемыми. Это сирийские беженцы и курдская угроза. Почти 5 миллионов сирийцев, которые бежали в Турцию с 2008 года (именно в 2008 и последующие два года регион поразила страшная засуха, перешедшая затем в Арабскую весну. Арабская весна, конечно, обусловлена массой иных факторов, но природная катастрофа стала последней каплей для большинства стран, в которых в 10-11 году начались революционные процессы) - так вот, эти 5 миллионов уже перешедших на турецкую сторону беженцев с 2008 по 2015 годы в случае восстановления власти Асада на севере Сирии могли дополниться еще минимум 2-3 миллионами, что для Турции, безусловно, стало бы полной катастрофой.
(В скобках отмечу, что именно эта причина является базовой, по которой Эрдоган любой ценой будет препятствовать захвату Большого Идлиба Дамаском. Если при этом ему придется сбить еще российский самолет или нанести удар по Хмеймиму - он сделает это не дрогнув. Угроза дополнительного наплыва огромного числа беженцев настолько велика, что никакие последствия прямого столкновения с Россией не сравнятся с ней. И именно поэтому успехи России именно в продвижении к северной сирийской границе выглядят настолько невпечатляющими - но об этом ниже)
О курдской угрозе можно говорить весьма долго, однако достаточно понять основную проблему: новое поколение курдских "сепаратистов" с презрением относится к старшему поколению "соглашателей" и не считает его авторитетом. Практически все достигнутые (и с достаточно большими проблемами и кровью) соглашения с прежним поколением курдских борцов за независимость с новым поколением не работают совершенно. А потому курдская проблема выглядит для Турции совершенно нешуточно. При этом боевые отряды сирийских курдов за годы гражданской войны в Сирии получили и опыт, и оружие, и неплохую организационную базу, что делает их гораздо более серьезным противником, чем их отцы, борьба с которыми была для Турции крайне сложным и невероятно проблемным мероприятием.
По сути, летом 15 война в Сирии представлялась российским руководителям делом вполне посильным: заходим - гоним боевиков до границы, ставим на границе курдские отряды и нагружаем Турцию проблемами по самое не могу. После чего предлагаем вернуться к разговору о Турецком потоке. Будут показывать свой османский гонор - узнают, что такое курдский терроризм по всей южной Турции. Плюс мухабарат Асада добавит еще миллион-два беженцев, бегущих от репрессий. Ничего личного - только газ.
Крайне сложную ситуацию, в которую попал Путин, практически мгновенно оценили и в Иране, после чего в Москву как на работу, зачелночили представители КСИР и главный по ближневосточной агрессии Ирана - генерал Сулеймани. Какую именно лапшу он развешивал российскому руководству, сказать сложно, но руководство, говоря откровенно, понятия не имело, что вообще происходит в регионе, так как с 11 года действовала установка, высказанная лично Путиным (тогда еще премьер-министром):
"...Почему-то складывается мнение, что у нас какие-то особые отношения с Сирией. Когда-то в советское время были какие-то особые отношения. Сейчас этого нет. Сейчас у Сирии, скорее, особые отношения с Францией. У нас нет там никаких особых интересов: ни военных баз, ни крупных проектов, ни наших капиталовложений многомиллиардных, которые мы должны были бы там защищать. Там ничего нет... Путин указал, что в данной ситуации не очень понятно, "что же там на самом деле происходит: кто конкретно, чего добиваются, какие цели перед собой ставят..."
Во исполнение этой установки из Сирии уже в 2012 году был выведен Аппарат Главного военного советника - по сути, центр всей российской военной разведки в регионе, а после начала штурма Дамаска летом 12 года был почти полностью эвакуирован и персонал российского посольства. По сути, никакой информации из региона Кремль не получал до самого начала войны. А потому генерал Сулеймани мог с чистым сердцем нести полную пургу про блестящие перспективы российского вторжения, так как проверить эту пургу было банально нечем. Трудно сказать, начинала ли когда-нибудь российская армия войну в условиях, когда информацию о будущем театре военных действий можно было почерпнуть только в библиотеке. А там, кстати, красной нитью проходило очень веское мнение очень умного (не в пример нынешним военным руководителям страны, получивших большие звезды на погонах неизвестно за какие заслуги) и боевого советского военачальника. Маршал Огарков еще в 70 годы говорил предельно конкретно: Сирия - это ловушка. При перекрытии Босфора и воздушного пространства любая по численности группировка советских сил в Сирии обречена на полное уничтожение в кратчайшие сроки.
Но мы ведь понимаем - когда на кону газовые миллиарды, то все мудрые советы идут лесом. Мы тут как-нибудь сами разберемся. Не построили еще такую квартиру, которую кремлевская братва не сумеет подломить. А потому решение было принято, колесо закрутилось.
(продолжение следует)