Новый аудит - это не просто сопоставление плана с фактом, а сравнение результата с лучшими моделями

На полях московского Конгресса ИНТОСАИ Алексей Кудрин даль интервью телеканалу Russia Today.

— Алексей Леонидович, мы с вами разговариваем на полях конгресса Международной организации высших органов финансового контроля (ИНТОСАИ), где в этом году Счётная палата России стала председателем организации высших органов аудита, а вы — её президентом. Какие ключевые цели вы ставите для себя на следующие три года — на время председательства в организации?
— ИНТОСАИ — это международная организация, куда входят главы практически всех счётных палат. По масштабу это вторая после ООН организация. Она неполитическая, поэтому все страны готовы в ней участвовать — и активно участвуют. Здесь, на форуме, присутствуют представители 169 государств — это самый представительный конгресс за всю историю.
Сейчас на первый план выходит не просто финансовый аудит — то, что мы называем «аудит соответствия», когда мы подтверждаем, что вся документация достоверна. На первый план выходят вопросы эффективности и результативности тех средств и тех программ, которые принимаются. Поэтому не все страны ещё сумели перейти на этот новый уровень. Мы полгода готовили доклад о стратегических подходах к аудиту как раз по результатам мониторинга национальных целей устойчивого развития, которые провозгласила ООН.
Ещё одна задача — это вызовы технологической революции. Аудит становится цифровым, и аудиторы — самая рисковая группа, потому что их быстрее сокращают и заменяют алгоритмами или машинами. Но повышается роль аналитиков — специалистов, которые умеют анализировать, создавать модели анализа на основе больших данных. Соответственно, это мы должны повышать компетенции. Мы предлагаем целый ряд новых форматов: онлайн-курсы, обмен мнениями, базы лучших практик, которые станут доступны всем аудиторам во всём мире. Ну и конечно, открытые данные.

— Вы только что упомянули внедрение цифровых технологий. А каким образом они могут помочь в работе федеральных аудиторов?
— Новые технологии переводят много рутинной бумажной работы в электронный, автоматизированный вид. Теперь нужны аналитики, которые умеют создавать эти программы, умеют их анализировать, сопоставлять цифровые и качественные данные. Расширяется количество методов, которые мы будем использовать. Например, становится обязательным для нашей Счётной палаты анализ не просто данных, сопоставление не только с фактом, но и с лучшими моделями, или образцами, с какими-то эталонами. Использование опроса населения, опроса профессионалов — то есть разными путями мы накапливаем оценки, которые нам указывают на наличие или отсутствие проблемы. Это называется риск-ориентированный подход. Поэтому мы быстрее выйдем на нарушения. И в общем-то сегодня скрыться уже кому-то сложнее.

— Хотелось бы поговорить с вами немного и о российской экономике. Недавно Центробанк и Минэкономразвития понизили прогнозы роста ВВП страны. При этом вы, как известно, зачастую придерживаетесь более сдержанной оценки, нежели ЦБ и Минэкономразвития. На сколько, по вашему прогнозу, экономика России вырастет в 2019 и 2020 годах? Как вы считаете, какие основные факторы сейчас влияют на темпы роста ВВП России? Когда и при каких обстоятельствах возможно ускорение роста ВВП?
— Надеюсь, у нас будет рост. Если не случится мировой кризис, то у нас будет вполне небольшой рост. В этом году он будет около 1%, может, немножко больше. Конечно, 1% не даёт даже достаточного роста реальных доходов населения. В первой половине этого года было снижение реальных доходов населения, то есть уровень жизни снижался. Понятно, что не у всех, но в среднем у отдельных групп он всё-таки снижается.
Нужно проводить реформы, потому что нужно ускорять рост производительности в стране. У нас очень плохо с ростом трудовых ресурсов. Сокращается даже трудоспособная часть населения. Это означает, что нужно вкладывать в технологии, методы управления, организацию, логистику, удешевление транспортных расходов, цифровизацию экономики. Если мы этого не сделаем, то у нас рост не пойдёт выше 2% или 3%. У нас масштаб вот этого движения пока недостаточный.

— Многие рассчитывают на нацпроекты.На 2020—2022 годы правительство выделит 7 трлн рублей.
— Нацпроекты действительно решают отдельные задачи. Я даже назвал недавно это эволюционным ростом, но не прорывным. Вот пока не получается взять новую планку. То есть это хорошие, правильные меры, они улучшают ситуацию в каких-то отраслях. Но пока не влияют в целом на экономику так, как хотелось бы. Вот почему я немного всё время так критически высказываюсь. Имея в виду, что надо обратить на это внимание. Это не позиция, что вот, ничего не получится. Нет, это позиция — давайте обратим на это внимание, чтобы двинуться дальше.

— Представители власти и экспертного сообщества отмечают заметное снижение роста потребительских цен в стране. В августе Росстат впервые за два года зафиксировал дефляцию. По оценке ЦБ и Минэка, уже до конца года инфляция может опуститься ниже 4%. Вот только многие эксперты считают, что низкая инфляция — это скорее плохо, чем хорошо для экономики. Как вы сейчас оцениваете инфляционную ситуацию?
— Это непростой вопрос. У нас есть такое понятие — цель по инфляции, которую поставил Центробанк. Он как раз и должен её придерживаться. Эта цель сейчас около 4% и признана оптимальной величиной для нашей экономики.
Когда в целом средний темп роста невысокий и когда мы чуть-чуть идём на снижение инфляции — допустим, с 4% на 3%, то действительно этот период скорее сдерживает рост. А вот сезонное снижение, в августе — это, вообще-то, должно быть каждый год, по идее. То есть когда у нас новый урожай — обычно он как раз и снижает общую инфляцию.