Как Гриша эмигрировал в Канаду. (Поучительная история с невероятным финалом, подтекстом и ненавязчивым юмором)
Поздним зимним вечером раздался звонок. Незнакомый мужчина в трубке сказал, что он только что прилетел из Москвы, находится в аэропорту и просит его оттуда забрать. И передал привет от Маши, моей самой старой подруги – со второго класса. Ради неё я даже готова согласиться, чтобы муж погнал ночью в аэропорт за 40 километров встречать незнакомого Гришу.
Да надоело всё
Через какое-то время Гриша материализовался. Ростом он был мал, носом велик, головой лыс, глаза горят, и в них читается решимость покорить Канаду в самые сжатые сроки. Симпатичный круглый человек. Похож на Дэнни Де Вито, хотя и не такой смешной.
Пока я кормила его ужином, он рассказал, что уехал из Москвы навсегда. Там на чемоданах сидит его семья – жена и два сына. Он их вызовет, как только устроится. Рассчитывает уложиться в пару месяцев. Почему уехал? Да надоело всё. Поругался в очереди. Обозвали жидом. Потом на дороге подрезали и обматерили. Ну и ещё что-то в этом роде. Решил, пусть дети растут в цивилизованной стране.
По профессии Гриша был автоинженером. Профессия не самая популярная в Канаде, не имеющей своего автопрома. Но его энергия и уверенность в светлом будущем передались нам, и мы стали помогать. С утра кто-то из нас шёл за газетами, притаскивал домой солидную кипу, Гриша садился на диван, обкладывался объявлениями и с карандашом в руке внимательно их изучал.
Когда мы возвращались с работы, газетная кипа была изучена, нужные телефоны подчёркнуты, а Гриша составлял текст предполагаемых переговоров. Это было непросто. Следовало учесть все варианты развития беседы. Сценарии записывались и заучивались. Гришин лексикон многократно превосходил словарный запас среднестатистического уроженца Канады. Кажется, не было слова, которого Гриша не знал. Но произнести он практически ничего не мог – был перфекционистом и боялся сделать ошибку.
В конце концов он перестал составлять сценарии, а просто, отчитываясь о проделанной работе, отдавал мне газеты с отчёркнутыми телефонами. От амбициозных планов устроиться инженером Гриша стал постепенно отходить ввиду их фантастичности и начал потихоньку присматриваться к вакансии помощника механика в гараже на окраине Торонто. Эта работа Грише не нравилась, она грязная и низкооплачиваемая, не за этим он ехал в Канаду, но и на неё его не брали. Перья у Гриши стали понемногу опускаться.
Больше месяца он жил у нас в гостиной на диване. Единственная комната, где семья собиралась, чтобы поесть-поболтать, превратилась в спальню. При этом он никак не мог переключиться на канадское время, поэтому засыпал в восемь вечера, и мы ходили мимо на цыпочках в темноте, разговаривали шёпотом под здоровый храп нестарого мужчины. В общем, нервы у нас начали сдавать, и я стала задаваться вопросом, настолько ли я люблю подругу Машу.
О том, чтобы снять жильё, Гриша не хотел даже думать. Он не собирался тратить деньги, пока не начнёт зарабатывать. Как только я заводила разговор, что пора ему начать самостоятельную жизнь, он хватал меня за руку, смотрел в глаза своими чудными маслинами и говорил: «Вы же не бросите меня, правда?» Много раз я отвечала: «Не бросим». Но однажды, коварно воспользовавшись протянутой мне рукой, я эту руку схватила и поволокла её владельца в ближайший русский магазин через дорогу от нашего дома.
Подвал вместо пентхауса
Встав посреди магазина и крепко держа приволоченного Гришу, я отчаянно крикнула: «Кто-нибудь сдаёт комнату?» И несколько человек откликнулись. Так мы нашли Грише жильё. Потом я подошла к продавщице и спросила, нет ли у них работы. Любой. И работа нашлась. Грузчика-уборщика. Так за пять минут я решила Гришины и свои проблемы. Видимо, Господь увидел, что с нас достаточно.
Мы перевезли Гришу в арендованный подвал (многие новоприбывшие живут в подвалах частных домов, и наша семья два месяца провела, глядя из оконца на уровне земли на проходящие мимо ноги). Ещё мы нашли для Гриши на улице матрас и что-то из мебели, выдали какую-то посуду и кухонную утварь и сочли миссию выполненной.
Не тут-то было. Каждый вечер Гриша приходил в гости и рассказывал в подробностях о своих злоключениях. Как он получал какие-то документы, как заехал не туда на автобусе, как жена кричит по телефону и требует, чтобы он устроился на работу с хорошей зарплатой, и называет неудачником.
Наши собственные дела шли не очень, но в присутствии Гриши мы о них забывали, пытаясь придумать, как помочь ему. Одной из важнейших задач был переход из категории пешеходов в категорию автомобилистов. В Канаде практически невозможно существовать, не имея машины. Пешеходов здесь не уважают, транспорт ходит плохо. На многих улицах нет даже тротуаров, так что случайный безлошадный вынужден топать по проезжей части.
В общем, Грише следовало купить машину. Но для начала он должен был сдать на права. Излишне говорить, что на экзамены доставляли его мы. И мы же потом привозили его домой, утешая, что с первого раза никто не сдаёт и жизнь на этом не кончается. Сдал он с третьего раза. И это неплохо.
После мы осуществляли операцию по покупке авто, долгими вечерами обсуждали достоинства и недостатки той или иной машины. Была у Гриши особенность. Он очень любил просить советов, но практически никогда им не следовал. Так получилось и с машиной. К нашему дому Гриша подъехал совсем не на том, что было нами совместно выбрано, ну да бог с ним. Главное, теперь он мог передвигаться самостоятельно.
Прошло уже полгода с момента его триумфального въезда в Канаду. Пора было отпускать его в свободное плавание. Тем более что какую-то карьеру он уже сделал. С должности уборщика-грузчика в русском магазине он продвинулся на позицию помощника слесаря в русском гараже. Он похудел, осунулся, одевался в треники и майки, купленные в секонд-хендах. Но тем не менее можно было сказать, что он, хоть и нетвёрдо, но стоял на ногах.
Гриша начал поговаривать, что пора вызывать семью, все ещё сидящую на чемоданах в Москве. Мы успокоились и на пару недель о нём забыли. Пока он не появился снова. Оказалось, что Гришу уволили из гаража, потому что он пытался объяснить начальству, как лучше ремонтировать машины. Он же инженер из Москвы, а у начальства десять классов средней школы в Житомире.
А за пару дней до трагического увольнения мне позвонила из Москвы Гришина жена и сказала, что Гриша стал очень странный. На вопросы не отвечает, отмашку на переезд не даёт. Я рассказала, как идут дела и какими видятся мне ближайшие Гришины перспективы. То есть дела неважно, а перспектив никаких.
Через неделю на пороге возникла усталая немолодая женщина с двумя сыновьями-подростками и тремя чемоданами. Гришина семья приехала прямо к нам, потому что Гриша не сообщил свой адрес.
В два приёма мы передислоцировали их к Грише и оставили в момент семейных объятий. Не смогу забыть взгляда жены, брошенного на ржавого железного коня, стоящего возле дома. И конечно, расширившиеся глаза, когда мы спускались в подвал.
Где родился там и...
На следующий день Гриша позвонил и сказал, что они уезжают в Москву. Завершение дел потребовало пары месяцев. Надо было продать машину и дожить свой срок в подвале, чтобы не потерять внесённый аванс.
В общем, впереди маячило два месяца приятной жизни не иммигранта, а туриста. Жизнь стала налаживаться. Через пару недель Гриша позвонил и сказал, что его подростки познакомились с другими русскими подростками и приняли участие в вечеринке с марихуаной, где укурились до тошноты и беспамятства. И не хотят уезжать в Москву, потому что им тут классно. С продажей машины тоже не всё гладко. После долгих торгов удалось получить за неё половину цены. Ну и ладно, пора завершать канадскую эпопею. Пусть с потерями, но выскочить живым.
Понятно, что мы поехали провожать их в аэропорт. Пришлось нанять такси, потому что в одну машину все не влезали. По дороге Гриша стонал, что он слабак и убийца своих детей, потому что теперь их заберут в армию. Он бился головой о дверь машины и размазывал по лицу вовсе не скупые слёзы. Ещё он говорил, что если бы мы ему так не помогали, он бы давно выбился в люди. Или умер. И, возможно, это был лучший выход.
Мы проводили их до таможни. Расцеловались. Когда они скрылись из виду, мы вздохнули и пошли обессиленные. Вся эта история оставила в наших сердцах глубокую зарубку своей чудовищной бессмысленностью.
Через пару лет, приехав в Москву, мы отправились навестить мою самую старую подругу Машу и во дворе её дома встретили Гришу. Подкатила дорогая машина, из неё вышли гладкий ухоженный Гриша и его поразительно помолодевшая жена. Увидев нас, он смутился. Но сделать вид, что мы незнакомы, было уже невозможно. Мы улыбались, обнимались и слушали его рассказ. После возвращения из Канады он опять устроился на свою работу, на совместное российско-немецкое автомобильное предприятие. Ему даже прибавили зарплату. Жена работает в банке менеджером. Старший сын окончил школу и учится в университете. Младший заканчивает и мечтает стать инженером, как отец.
Про Канаду они стараются не вспоминать.
Елена
Фрумина-Ситникова,
Торонто