Блоги |
Обычный сюжет
Конец эпохи Эво Моралеса, судя по всему, знаменует качественный переход Боливии в новую фазу развития и конец прежней фазы архаичного индейского социализма.
Вообще, когда наши леваки заламывают руки про "цветную революцию" и проамериканских реакционеров, они, как обычно, просто слабо знакомы с предметом обсуждения. Рыбки гуппи с минутной памятью - всё, как всегда.
Парадокс Боливии в том, что все без исключения ее предыдущие власти были именно левыми. Разной степени левизны и с весьма разной спецификой. Реальный фашизм в Боливии был только один раз - в начале 70 годов. Но даже он был откровенно с левым уклоном, и, кстати, именно при боливийских фашистах экономика Боливии совершила резкий рывок, были созданы новые отрасли, рост достигал 5-7% в год. Естественно, за счет тотального отказа от социальных расходов, но касалась эта практика в основном коренного населения - индейцев. Социальные гарантии белому меньшинству при фашистах были весьма впечатляющими.
В тридцатые годы левые Боливии восторгались одновременно и Советской Россией и Гитлером, внедряя у себя практики тех и других - в общем, эклектика социализма в боливийском исполнении зашкаливала всегда.
В конце 20 века стал набирать силу индейский социализм - поначалу он был воспламенён идеями перуанской "Сендеро Луминосо" - откровенно людоедского движения леваков-индейцев со сложной постмаоистской риторикой и практиками, весьма близкими к Пол Поту и Иенг Сари из Кампучии, которых "Сендеро" считала своими ближайшими соратниками. "Луминоса" провозглашала тотальный геноцид неиндейского населения и была большой головной болью для перуанских властей. В Боливии это движение приобрело чуть менее зверский характер, хотя точечные эксцессы были не редкость, а на рубеже 80-90 годов в Боливии действовала даже партизанская армия имени Тупака Калари, идейно близкая к "Сияющему пути - Сендеро Луминосо".
Эво Моралес - представитель именно индейского социализма, ориентированного в глубокое индейское прошлое. В славные времена Инкской империи. Чем-то Моралес близок по духу к ваххабитам, которые тоже выступают за возрат к благостным временам праведных предков - современников Пророка. Когда трава была зеленее, девки толще и вообще вокруг было благорастворение в воздусях. Индейские ваххабиты шли к власти долго и упорно. Для Латинской Америки власть индейцев - нонсенс, так как коренные народы очень специфически воспринимают саму концепцию государственного управления, а потому социальные лифты работают для коренных народов крайне избирательно и весьма точечно. Однако именно в Боливии индейцы смогли воспользоваться кризисом и последующим крахом традиционной политической элиты начала нулевых годов 21 века, и движение Моралеса МАС, вообще-то говоря, левым было только по названию, а генезис его можно проследить от осколков профашистской Фаланги, индихенистских (политических индейских) полутеррористических группировок, союзных "Сендеро Луминосо" и представлявших остатки партизанской армии имени Тупака Калари, профсоюзов кокальерос (производителей коки). МАС организационно продолжил созданную Моралесом "Ассамблею суверенитета народов" - сетевую полутеррористическую индейскую группировку, исповедующую принцип непререкаемого повиновения своему каудильо - именно Моралесу.
В общем, Моралес - это не какой-то индейский дикарь с гор, а вполне зрелый политик, сознательно занимавший именно маргинальную позицию по отношению к правящему в Боливии классу. Он ждал своего часа - и дождался, когда творец "боливийского чуда" Лосада не сумел повторить свой успех середины 90 годов и не вытащил Боливию из очередного кризиса, который носил в 2003-205 годах название "газовые войны".
Практика пришедшей к власти МАС, тем не менее, была вполне левой - Моралес быстро национализировал все доходные экспортоориентированные отрасли промышленности (в первую очередь нефть и газ, причем нефти в Боливии кот наплакал, а вот газа более чем прилично - он даже экспортируется в Аргентину и Бразилию). Массированные социальные программы, направленные в первую очередь на индейское население, с одной стороны, стимулировали потребительскую активность и запустили внутренний рынок (хотя Боливия была и остается самой нищей страной Латинской Америки - хуже нее выглядит только Гаити, находящаяся в перманентной катастрофе. Даже сегодняшняя Венесуэла имеет лучшие показатели экономики, чем Боливия.) Тем не менее в относительных цифрах боливийская экономика выглядит очень неплохо - рост под 5% - самый высокий в Латинской Америке. Но понятно, откуда эти показатели - "эффект низкой базы". С другой стороны - потребительский бум стимулировал чахлую, но тем не менее существующую внутреннюю производящую промышленность - в первую очередь, аграрный сектор.
Несмотря на левую риторику, Моралес весьма неплохо балансировал левые практики с принципами либерализма, чем, кстати, заслужил вполне либеральную премию "CNN-деньги", которой награждают приверженцев именно либеральных ценностей.
Перечень достижений и умелых действий Моралеса можно было бы продолжать довольно долго - это весьма нетривиальный политик и вполне умелый аппаратчик. Но специфика архаичных форм организации социума (а Моралес придерживался именно архаичной концепции устройства социума) идет вразрез с идеями развития.
Моралес смог накормить народ Боливии, уменьшив вдвое число нищих и бедных людей в стране. Но делать их зажиточными он не спешил. Проблема в том, что зажиточное население - это новая ступень развития социума. Когда люди перестают быть голодными, они начинают хотеть свободы. Они начинают хотеть странного. А вот этого архаичный социализм Моралеса принципиально обеспечить им не мог.
Моралес управлял Боливией как своей "Ассамблеей суверенитета народов", где была полная демократия, но при жестком условии безоговорочного подчинения единственному лидеру - самому Моралесу. Иного индейская психика не могла принять. Именно поэтому перед Моралесом никогда не стояла проблема воспитания и продвижения преемника - принцип единственного и неповторимого вождя племени исключает институт преемничества. Отсюда и третий срок Моралеса, здесь же и причины четвертой попытки возглавить страну.
Однако индейский социализм перестал устраивать даже индейцев - неплохие социальные программы Моралеса, вытавщившие немалую часть хронически нищего индейского населения из кромешной нищеты, создали пусть и плохонький, но вполне многочисленный индейский средний класс. С совершенно иными интересами, выходящими за рамки той архаики, которую строил Моралес. Плюс белое меньшинство креолов как было несогласно с приходом во власть индейца, так и не воспринимало Моралеса в качестве легитимного президента. Законного - да, но отнюдь не легитимного.
Российский МИД и наши леваки привычно взвыли сегодня про "цветной переворот" и кровавую руку госдепа. МИД - понятно, российский режим отрабатывает охранительскую стратегию тотальной мертвечинной стабильности (Вы что, хотите как на Украине (Париже, Боливии, Чили - нужное подчеркнуть)?). Российские же леваки (точнее, считающие себя по недоразумению левыми) в массе своей просто глупы, тупы и невежественны, а потому обращать внимание на их вопли - не уважать себя. В Боливии произошел вполне классический сюжет, когда намертво застывший в своем развитии руководитель становится тормозом для своих собственных успехов. Таким был Каддафи, первые лет пятнадцать двигавший Ливию в развитии, а вот остальные четверть века занимавшийся только тем, что цеплялся за власть любой ценой. Та же история повторилась и в Боливии: Моралес был неплохим и даже прогрессивным лидером - первое время. Однако он же себя и похоронил - тем, что перестал соответствовать своим собственным достижениям. Пришло время уходить. Технически он мог повторить успех Каддафи и даже попытаться противостоять неизбежному. Но в конце его наверняка ожидало бы очередное "вау!" при просмотре его славной кончины. Будучи весьма неглупым человеком, он решил эту часть обязательной программы просто не откатывать.
Вообще, когда наши леваки заламывают руки про "цветную революцию" и проамериканских реакционеров, они, как обычно, просто слабо знакомы с предметом обсуждения. Рыбки гуппи с минутной памятью - всё, как всегда.
Парадокс Боливии в том, что все без исключения ее предыдущие власти были именно левыми. Разной степени левизны и с весьма разной спецификой. Реальный фашизм в Боливии был только один раз - в начале 70 годов. Но даже он был откровенно с левым уклоном, и, кстати, именно при боливийских фашистах экономика Боливии совершила резкий рывок, были созданы новые отрасли, рост достигал 5-7% в год. Естественно, за счет тотального отказа от социальных расходов, но касалась эта практика в основном коренного населения - индейцев. Социальные гарантии белому меньшинству при фашистах были весьма впечатляющими.
В тридцатые годы левые Боливии восторгались одновременно и Советской Россией и Гитлером, внедряя у себя практики тех и других - в общем, эклектика социализма в боливийском исполнении зашкаливала всегда.
В конце 20 века стал набирать силу индейский социализм - поначалу он был воспламенён идеями перуанской "Сендеро Луминосо" - откровенно людоедского движения леваков-индейцев со сложной постмаоистской риторикой и практиками, весьма близкими к Пол Поту и Иенг Сари из Кампучии, которых "Сендеро" считала своими ближайшими соратниками. "Луминоса" провозглашала тотальный геноцид неиндейского населения и была большой головной болью для перуанских властей. В Боливии это движение приобрело чуть менее зверский характер, хотя точечные эксцессы были не редкость, а на рубеже 80-90 годов в Боливии действовала даже партизанская армия имени Тупака Калари, идейно близкая к "Сияющему пути - Сендеро Луминосо".
Эво Моралес - представитель именно индейского социализма, ориентированного в глубокое индейское прошлое. В славные времена Инкской империи. Чем-то Моралес близок по духу к ваххабитам, которые тоже выступают за возрат к благостным временам праведных предков - современников Пророка. Когда трава была зеленее, девки толще и вообще вокруг было благорастворение в воздусях. Индейские ваххабиты шли к власти долго и упорно. Для Латинской Америки власть индейцев - нонсенс, так как коренные народы очень специфически воспринимают саму концепцию государственного управления, а потому социальные лифты работают для коренных народов крайне избирательно и весьма точечно. Однако именно в Боливии индейцы смогли воспользоваться кризисом и последующим крахом традиционной политической элиты начала нулевых годов 21 века, и движение Моралеса МАС, вообще-то говоря, левым было только по названию, а генезис его можно проследить от осколков профашистской Фаланги, индихенистских (политических индейских) полутеррористических группировок, союзных "Сендеро Луминосо" и представлявших остатки партизанской армии имени Тупака Калари, профсоюзов кокальерос (производителей коки). МАС организационно продолжил созданную Моралесом "Ассамблею суверенитета народов" - сетевую полутеррористическую индейскую группировку, исповедующую принцип непререкаемого повиновения своему каудильо - именно Моралесу.
В общем, Моралес - это не какой-то индейский дикарь с гор, а вполне зрелый политик, сознательно занимавший именно маргинальную позицию по отношению к правящему в Боливии классу. Он ждал своего часа - и дождался, когда творец "боливийского чуда" Лосада не сумел повторить свой успех середины 90 годов и не вытащил Боливию из очередного кризиса, который носил в 2003-205 годах название "газовые войны".
Практика пришедшей к власти МАС, тем не менее, была вполне левой - Моралес быстро национализировал все доходные экспортоориентированные отрасли промышленности (в первую очередь нефть и газ, причем нефти в Боливии кот наплакал, а вот газа более чем прилично - он даже экспортируется в Аргентину и Бразилию). Массированные социальные программы, направленные в первую очередь на индейское население, с одной стороны, стимулировали потребительскую активность и запустили внутренний рынок (хотя Боливия была и остается самой нищей страной Латинской Америки - хуже нее выглядит только Гаити, находящаяся в перманентной катастрофе. Даже сегодняшняя Венесуэла имеет лучшие показатели экономики, чем Боливия.) Тем не менее в относительных цифрах боливийская экономика выглядит очень неплохо - рост под 5% - самый высокий в Латинской Америке. Но понятно, откуда эти показатели - "эффект низкой базы". С другой стороны - потребительский бум стимулировал чахлую, но тем не менее существующую внутреннюю производящую промышленность - в первую очередь, аграрный сектор.
Несмотря на левую риторику, Моралес весьма неплохо балансировал левые практики с принципами либерализма, чем, кстати, заслужил вполне либеральную премию "CNN-деньги", которой награждают приверженцев именно либеральных ценностей.
Перечень достижений и умелых действий Моралеса можно было бы продолжать довольно долго - это весьма нетривиальный политик и вполне умелый аппаратчик. Но специфика архаичных форм организации социума (а Моралес придерживался именно архаичной концепции устройства социума) идет вразрез с идеями развития.
Моралес смог накормить народ Боливии, уменьшив вдвое число нищих и бедных людей в стране. Но делать их зажиточными он не спешил. Проблема в том, что зажиточное население - это новая ступень развития социума. Когда люди перестают быть голодными, они начинают хотеть свободы. Они начинают хотеть странного. А вот этого архаичный социализм Моралеса принципиально обеспечить им не мог.
Моралес управлял Боливией как своей "Ассамблеей суверенитета народов", где была полная демократия, но при жестком условии безоговорочного подчинения единственному лидеру - самому Моралесу. Иного индейская психика не могла принять. Именно поэтому перед Моралесом никогда не стояла проблема воспитания и продвижения преемника - принцип единственного и неповторимого вождя племени исключает институт преемничества. Отсюда и третий срок Моралеса, здесь же и причины четвертой попытки возглавить страну.
Однако индейский социализм перестал устраивать даже индейцев - неплохие социальные программы Моралеса, вытавщившие немалую часть хронически нищего индейского населения из кромешной нищеты, создали пусть и плохонький, но вполне многочисленный индейский средний класс. С совершенно иными интересами, выходящими за рамки той архаики, которую строил Моралес. Плюс белое меньшинство креолов как было несогласно с приходом во власть индейца, так и не воспринимало Моралеса в качестве легитимного президента. Законного - да, но отнюдь не легитимного.
Российский МИД и наши леваки привычно взвыли сегодня про "цветной переворот" и кровавую руку госдепа. МИД - понятно, российский режим отрабатывает охранительскую стратегию тотальной мертвечинной стабильности (Вы что, хотите как на Украине (Париже, Боливии, Чили - нужное подчеркнуть)?). Российские же леваки (точнее, считающие себя по недоразумению левыми) в массе своей просто глупы, тупы и невежественны, а потому обращать внимание на их вопли - не уважать себя. В Боливии произошел вполне классический сюжет, когда намертво застывший в своем развитии руководитель становится тормозом для своих собственных успехов. Таким был Каддафи, первые лет пятнадцать двигавший Ливию в развитии, а вот остальные четверть века занимавшийся только тем, что цеплялся за власть любой ценой. Та же история повторилась и в Боливии: Моралес был неплохим и даже прогрессивным лидером - первое время. Однако он же себя и похоронил - тем, что перестал соответствовать своим собственным достижениям. Пришло время уходить. Технически он мог повторить успех Каддафи и даже попытаться противостоять неизбежному. Но в конце его наверняка ожидало бы очередное "вау!" при просмотре его славной кончины. Будучи весьма неглупым человеком, он решил эту часть обязательной программы просто не откатывать.