Блоги |
Нерадостные цифры
19
Согласно данным статистики дела Газпрома в Европе идут не просто плохо, а хуже всех. В первом полугодии он потерял 4% доли европейского рынка, которая снизилась с 38 до 34 процентов. Алжир, к примеру, потерял 1%. Раз кто-то теряет, то кто-то, соответственно, приобретает - норвежская Equinor умудрилась "подобрать" европейский рынок на 1 процент по сравнению с прошлым годом, хотя в физическом выражении сократила продажи газа на 4 млрд кубометров в течение нынешнего года.
Падение газпромовских показателей идет сразу в двух динамических средах: падают объемы (за 5 месяцев падение составило 23% от показателей прошлого года или 73 млрд кубометров) и падают цены на газ. Если в апреле средняя цена продаваемого Газпромом газа на европейском направлении составляла 109 долларов за 1000 кубометров, то уже в мае - 94 доллара. Соответственно, майская выручка дотянула лишь до 1,1 млрд долларов, что на 15 процентов ниже апрельской (хотя в мае на 1 день больше).
Июньская статистика будет позже, но уже известно, что она будет хуже майской - здесь дополнительно ее ухудшит турецкий рынок, который категорически снижает импорт российского газа, причем в этом году снижение приобретает обвальный характер, из-за чего, собственно, и встал "Голубой поток" - тут одну-единственную трубу "Турецкого потока" загрузить бы.
С начала года Газпром прекратил публиковать внутреннюю статистику, вследствие чего общие данные можно получать только из третьих источников - российской ФТС или иностранных статистических ведомств. Они в целом дают общую картину, но сейчас все более важными становятся детали. Дело в том, что Газпром довольно быстро подходит к катастрофическому сюжету, причем в совершенно классическом сценарии. Катастрофа, напомню - это качественное и резкое изменение состояния системы при плавном и постепенном изменении её динамических параметров.
Параметры в данном случае - объемы экспорта и цена. Газпром при этом существует в пространстве, в котором неизвестная нам часть его выручки уходит в непроизводительную область - проще говоря, изымается из производственного процесса. Что-то крадут, что-то вбухивают в бессмысленные стройки с нулевым экономическим эффектом, что-то уходит на имиджевые проекты вроде "Зенита". Мы понимаем, что эта доля велика, но насколько - можно лишь догадываться и приблизительно оценивать. Какие-то дыры в газпромовском бюджете закрываются государством в виде всевозможных льгот, что-то Газпром "добирает" за счет своего монопольного положения на рынке, а значит, имеет возможность перекладывать свои потери на потребителей - нас с вами. Эта часть "бизнеса" Газпрома засекречена, но она не является переменным параметром - в целом весь этот комплекс засекреченных финансовых потоков достаточно стабилен. Поэтому может показаться парадоксальным, но уровень воровства и просчетов Газпрома, а также его возможности по компенсациям этих потерь в расчете надвигающейся катастрофы практически бесполезны - это величины стационарные и не меняются быстро. Строго математически катастрофа - это решение дифференциального уравнения, определение экстремума функции состояния системы, а раз дифференцируемая постоянная величина в таких расчетах всегда дает ноль, то она и не важна.
При этом есть два параметра, которые позволяют оценивать скорость нарастания катастрофических процессов - это реальная себестоимость газа (не та фиктивная, которая публикуется в отчетах, а реальная, с учетом всех производственных и непроизводственных расходов - и последние-то как раз есть величина неизвестная), и финансовые резервы компании. Наличность на счетах. С наличностью, судя по всему, плохо, так как за последний год Газпром уже трижды пытался с разной степенью успешности занимать на рынке. Себестоимость примерно тоже известна - она превышает 100, а скорее всего, даже 110 долларов за тысячу кубометров (с учетом всех указанных стационарных параметров). Учитывая всё это, можно с достаточной степенью уверенности говорить, что при текущем падении объемов и цен Газпром уже вышел за пределы состояния с низким уровнем катастрофичности и вошел в состояние предкатастрофическое.
Если Газпром не сумеет скомпенсировать выпадающие доходы в ближайшие три-пять месяцев увеличением резервов на счетах (это возможно, если, к примеру, государство раскроет фонд национального благосостояния и зальет Газпром наличностью), но если этого не произойдет, то к концу года Газпром неизбежно войдет в мета-стабильное состояние, в котором любая микро-проблема может окончательно обрушить его. Не обязательно это произойдет вот прямо сразу - мета-стабильные состояния могут сохранять устойчивость, и не такое уж малое время (как пример - переохлажденная жидкость), но такое состояние при сохранении внешних параметров системы неизбежно заканчивается катастрофой. Переходом в другое фазовое состояние. В случае Газпрома - юридическое банкротство. Правда, вливания из ФНБ не спасут, а просто оттянут неизбежное, фактически уйдя в песок. Сама модель бизнеса Газпрома потерпела крах - его тянут на дно тотальные управленческие просчеты руководства (которые уже невозможно откатить назад) и рентный характер значительной части его расходов. Фактически Газпром - рентная поляна (одна из нескольких, конечно) правящей клики, а эта клика в принципе не может отказаться от поступлений с нее, в противном случае наступит вполне естественный конец: с исчезновением рентного источника всегда исчезает и та социальная группа, которая "с него кормится".
Пока можно лишь констатировать, что направление, в котором Газпром движется, вполне устойчиво. Теперь динамические параметры - цена и объемы экспорта - лишь ускорят или немного отдалят вход "национального достояния" в мета-стабильную фазу. Но отменить его (вход) они уже не могут, здесь система набрала ход и инерцию событий. Даже если вдруг случится чудо и цены завтра стабилизируются, доля на рынке все равно будет сокращаться (сценарий инерционный и сокращение доли остановиться может не сразу, а в течение какого-то времени - полгода или даже больше).
В случае "второй волны" коронавируса в Европе или каких-то новых катаклизмов и эпидемий скорость, с которой Газпром будет окончательно входить в катастрофический сценарий, увеличится. Однако в любом случае его крах и банкротство, даже если и произойдет неожиданно в информационном смысле ("Ну кто бы мог подумать!"), но уже предопределено, сегодняшние параметры вполне уверенно маркируют наступление подобной развязки.
Чудес, увы, не бывает. Хотя, безусловно, даже из катастрофы всегда есть выход. В случае с Газпромом он известен - раздел компании (причем как по вертикали - с разделом по видам деятельности, так и по горизонтали - с территориальным разделом добычи газа (и нефти) на несколько региональных компаний. Что-то, конечно, перейдет в руки кредиторов, что-то попытается удержать за собой государство, выкупив часть долгов. Но в любом случае банкротство - процесс юридический, бумажный. В реальном мире останется и инфраструктура, и мощности, и люди. Однако, конечно, для правящей клики это будет тяжелый удар - создать систему разворовывания страны через одну монопольную компанию значительно проще, чем через много меньших. Тем более, что с частью из них так или иначе, но придется распрощаться. Да и в аппаратном смысле это будет серьезное поражение пресловутого кооператива "Озеро", которое продемонстрирует его слабость. А в мафиозном государстве проявить слабость - это всегда риск быть съеденным конкурирующей братвой.
Падение газпромовских показателей идет сразу в двух динамических средах: падают объемы (за 5 месяцев падение составило 23% от показателей прошлого года или 73 млрд кубометров) и падают цены на газ. Если в апреле средняя цена продаваемого Газпромом газа на европейском направлении составляла 109 долларов за 1000 кубометров, то уже в мае - 94 доллара. Соответственно, майская выручка дотянула лишь до 1,1 млрд долларов, что на 15 процентов ниже апрельской (хотя в мае на 1 день больше).
Июньская статистика будет позже, но уже известно, что она будет хуже майской - здесь дополнительно ее ухудшит турецкий рынок, который категорически снижает импорт российского газа, причем в этом году снижение приобретает обвальный характер, из-за чего, собственно, и встал "Голубой поток" - тут одну-единственную трубу "Турецкого потока" загрузить бы.
С начала года Газпром прекратил публиковать внутреннюю статистику, вследствие чего общие данные можно получать только из третьих источников - российской ФТС или иностранных статистических ведомств. Они в целом дают общую картину, но сейчас все более важными становятся детали. Дело в том, что Газпром довольно быстро подходит к катастрофическому сюжету, причем в совершенно классическом сценарии. Катастрофа, напомню - это качественное и резкое изменение состояния системы при плавном и постепенном изменении её динамических параметров.
Параметры в данном случае - объемы экспорта и цена. Газпром при этом существует в пространстве, в котором неизвестная нам часть его выручки уходит в непроизводительную область - проще говоря, изымается из производственного процесса. Что-то крадут, что-то вбухивают в бессмысленные стройки с нулевым экономическим эффектом, что-то уходит на имиджевые проекты вроде "Зенита". Мы понимаем, что эта доля велика, но насколько - можно лишь догадываться и приблизительно оценивать. Какие-то дыры в газпромовском бюджете закрываются государством в виде всевозможных льгот, что-то Газпром "добирает" за счет своего монопольного положения на рынке, а значит, имеет возможность перекладывать свои потери на потребителей - нас с вами. Эта часть "бизнеса" Газпрома засекречена, но она не является переменным параметром - в целом весь этот комплекс засекреченных финансовых потоков достаточно стабилен. Поэтому может показаться парадоксальным, но уровень воровства и просчетов Газпрома, а также его возможности по компенсациям этих потерь в расчете надвигающейся катастрофы практически бесполезны - это величины стационарные и не меняются быстро. Строго математически катастрофа - это решение дифференциального уравнения, определение экстремума функции состояния системы, а раз дифференцируемая постоянная величина в таких расчетах всегда дает ноль, то она и не важна.
При этом есть два параметра, которые позволяют оценивать скорость нарастания катастрофических процессов - это реальная себестоимость газа (не та фиктивная, которая публикуется в отчетах, а реальная, с учетом всех производственных и непроизводственных расходов - и последние-то как раз есть величина неизвестная), и финансовые резервы компании. Наличность на счетах. С наличностью, судя по всему, плохо, так как за последний год Газпром уже трижды пытался с разной степенью успешности занимать на рынке. Себестоимость примерно тоже известна - она превышает 100, а скорее всего, даже 110 долларов за тысячу кубометров (с учетом всех указанных стационарных параметров). Учитывая всё это, можно с достаточной степенью уверенности говорить, что при текущем падении объемов и цен Газпром уже вышел за пределы состояния с низким уровнем катастрофичности и вошел в состояние предкатастрофическое.
Если Газпром не сумеет скомпенсировать выпадающие доходы в ближайшие три-пять месяцев увеличением резервов на счетах (это возможно, если, к примеру, государство раскроет фонд национального благосостояния и зальет Газпром наличностью), но если этого не произойдет, то к концу года Газпром неизбежно войдет в мета-стабильное состояние, в котором любая микро-проблема может окончательно обрушить его. Не обязательно это произойдет вот прямо сразу - мета-стабильные состояния могут сохранять устойчивость, и не такое уж малое время (как пример - переохлажденная жидкость), но такое состояние при сохранении внешних параметров системы неизбежно заканчивается катастрофой. Переходом в другое фазовое состояние. В случае Газпрома - юридическое банкротство. Правда, вливания из ФНБ не спасут, а просто оттянут неизбежное, фактически уйдя в песок. Сама модель бизнеса Газпрома потерпела крах - его тянут на дно тотальные управленческие просчеты руководства (которые уже невозможно откатить назад) и рентный характер значительной части его расходов. Фактически Газпром - рентная поляна (одна из нескольких, конечно) правящей клики, а эта клика в принципе не может отказаться от поступлений с нее, в противном случае наступит вполне естественный конец: с исчезновением рентного источника всегда исчезает и та социальная группа, которая "с него кормится".
Пока можно лишь констатировать, что направление, в котором Газпром движется, вполне устойчиво. Теперь динамические параметры - цена и объемы экспорта - лишь ускорят или немного отдалят вход "национального достояния" в мета-стабильную фазу. Но отменить его (вход) они уже не могут, здесь система набрала ход и инерцию событий. Даже если вдруг случится чудо и цены завтра стабилизируются, доля на рынке все равно будет сокращаться (сценарий инерционный и сокращение доли остановиться может не сразу, а в течение какого-то времени - полгода или даже больше).
В случае "второй волны" коронавируса в Европе или каких-то новых катаклизмов и эпидемий скорость, с которой Газпром будет окончательно входить в катастрофический сценарий, увеличится. Однако в любом случае его крах и банкротство, даже если и произойдет неожиданно в информационном смысле ("Ну кто бы мог подумать!"), но уже предопределено, сегодняшние параметры вполне уверенно маркируют наступление подобной развязки.
Чудес, увы, не бывает. Хотя, безусловно, даже из катастрофы всегда есть выход. В случае с Газпромом он известен - раздел компании (причем как по вертикали - с разделом по видам деятельности, так и по горизонтали - с территориальным разделом добычи газа (и нефти) на несколько региональных компаний. Что-то, конечно, перейдет в руки кредиторов, что-то попытается удержать за собой государство, выкупив часть долгов. Но в любом случае банкротство - процесс юридический, бумажный. В реальном мире останется и инфраструктура, и мощности, и люди. Однако, конечно, для правящей клики это будет тяжелый удар - создать систему разворовывания страны через одну монопольную компанию значительно проще, чем через много меньших. Тем более, что с частью из них так или иначе, но придется распрощаться. Да и в аппаратном смысле это будет серьезное поражение пресловутого кооператива "Озеро", которое продемонстрирует его слабость. А в мафиозном государстве проявить слабость - это всегда риск быть съеденным конкурирующей братвой.