Блоги |
М.Помпео. Коммунистический Китай и будущее свободного мира
Президентская библиотека и музей Ричарда Никсона
Йорба Линда, Калифорния
23 июля 2020 г.
ГОССЕКРЕТАРЬ ПОМПЕО: Спасибо. Спасибо вам всем. Спасибо, Губернатор, за это очень, очень доброе вступление. Это правда: когда входил в тот тренажерный зал и произносил имя «Помпео», слышался шепот. Дело в том, что у меня был брат Марк, который был хорошим – действительно очень хорошим – баскетболистом.
Давайте поаплодируем почетному караулу «Голубые орлы» и старшему летчику Кайле Хайсмит, и ее замечательному исполнению государственного гимна. (Аплодисменты.)
Спасибо также пастору Лори за эту волнующую молитву.
Я хочу поблагодарить Хью Хьюитта и Фонд Никсона за приглашение выступить в этом важном американском институте. Было здорово, что пел человек из ВВС, представленный морским пехотинцем, причем они пропустили вперед парня из армии перед парнем из флота. (Смех.) Все это классно.
Для меня большая честь быть здесь, в Йорба Линде, где отец Никсона построил дом, в котором тот родился и вырос.
Всем членам правления и сотрудникам Центра Никсона, какие сделали возможным сегодняшнюю встречу, – в наше время это трудно – спасибо за то, что сделали эту встречу возможной для меня и для моей команды.
Особое благословение нам предоставлено тем, что в аудитории присутствуют невероятно особенные люди, включая Криса, которого я знаю, – Криса Никсона. Я также хочу поблагодарить Тришу Никсон и Джули Никсон Эйзенхауэр за поддержку этого визита.
Я хочу поблагодарить нескольких смелых китайских диссидентов, присоединившихся к нам сегодня после совершения долгого путешествия.
И всем остальным уважаемым гостям – (аплодисменты) – всем остальным уважаемым гостям, спасибо, что вы здесь. Те из вас, кто попал под тент, должны были бы доплатить. (Смех).
И те из вас, кто смотрит трансляцию, спасибо за подключение.
И, наконец, как отметил губернатор, я родился здесь, в Санта-Ана, недалеко отсюда. Сегодня в аудитории находятся моя сестра и ее муж. Спасибо всем, что пришли. Могу поспорить, что никогда не думал, что буду стоять здесь.
Мое сегодняшнее выступление является четвертым в серии выступлений о Китае, которые я попросил, чтобы были сделаны советником по национальной безопасности Робертом О'Брайеном, директором ФБР Крисом Рэйем и генеральным прокурором Барром вместе со мной.
У нас есть очень четкая цель, настоящая миссия. Эти выступления призваны объяснить различные аспекты отношений Америки с Китаем, огромные дисбалансы в этих отношениях, которые накапливались в течение десятилетий, а также планы Коммунистической партии Китая по установлению гегемонии.
Нашей целью является прояснить, что угрозы американцам, на которые отвечает политика президента Трампа в отношении Китая, ясны, а наша стратегия по обеспечению этих свобод определена.
Посол О'Брайен говорил об идеологии. Директор ФБР Рэй говорил о шпионаже. Генеральный прокурор Барр рассказал об экономике. И теперь моя цель сегодня состоит в том, чтобы собрать все это вместе для американских граждан и подробно описать, что китайская угроза означает для нашей экономики, для нашей свободы и для будущего свободных демократий во всем мире.
В следующем году исполняется полвека с момента тайной миссии д-ра Киссинджера в Китай, а 50-летие поездки президента Никсона в Китай – от нас не так уж и далеко – в 2022 году.
Мир тогда сильно отличался.
Мы предполагали, что взаимодействие с Китаем приведет к будущему с ясным обещанием согласия и сотрудничества.
Но сегодня – сегодня мы все еще вынуждены носить маски и наблюдать за ростом числа погибших в ходе пандемии, потому что КПК не сдержала своих обещаний миру. Каждое утро мы читаем новые заголовки, говорящие о репрессиях в Гонконге и Синьцзяне.
Мы видим ошеломляющие статистические данные о злоупотреблениях в торговле со стороны Китая, которые отнимают у американцев рабочие места и наносят огромный удар по экономике всей Америки, в том числе и здесь, в южной Калифорнии. И мы наблюдаем за тем, как китайские вооруженные силы становятся все сильнее и сильнее, и действительно все более угрожающими.
Я повторю вопросы, какие звучат в сердцах и умах американцев от Калифорнии до моего штата Канзас и за его пределами:
- Что получил американский народ за 50 лет взаимодействия с Китаем?
- Действительно ли теории наших лидеров, предполагавшие эволюцию Китая к свободе и демократии, подтвердились?
- Это китайское определение беспроигрышной ситуации?
- И главное, с точки зрения государственного секретаря, стала ли Америка безопаснее? Есть ли у нас большая вероятность мира для себя и мира для поколений, следующих за нами?
Мы должны признать жесткую правду. Мы должны признать суровую истину, какой нам следует руководствоваться в предстоящие годы и десятилетия: если мы хотим иметь свободное 21-е столетие, а не век Китая, о котором мечтает Си Цзиньпин, старая парадигма слепого сотрудничества с Китаем просто не позволит этого сделать. Мы не должны это продолжать и не должны возвращаться к нему.
Как президент Трамп очень ясно дал понять, нам нужна стратегия, защищающая американскую экономику и, по большому счету, наш образ жизни. Свободный мир должен победить эту новую тиранию.
Прежде чем похоронить наследие президента Никсона, я хотел бы пояснить, что он делал то, что, по его мнению, было лучше всего для американского народа в то время, и он вполне мог быть прав.
Он был превосходным исследователем Китая, жестким бойцом Холодной войны и огромным поклонником китайского народа, так же, как я думаю, и мы все.
Он заслуживает огромной похвалы за то, что осознал, что Китай слишком важен, чтобы его игнорировать, даже тогда, когда страна была ослаблена из-за собственной коммунистической жестокости.
В 1967 году в очень известной статье в журнале Foreign Affairs Никсон объяснил свою будущую стратегию. Вот что он тогда написал:
«С точки зрения долгосрочной перспективы мы просто не можем позволить себе навсегда оставить Китай вне содружества наций... Мир не может быть в безопасности, пока Китай не изменится. Таким образом, наша цель – в той степени, насколько возможно, заключается в том, что мы должны влиять на события. Нашей целью должно быть побуждать к изменениям».
Я думаю, что это ключевая фраза во всей статье: «побуждать к изменениям».
Итак, в ходе той исторической поездки в Пекин президент Никсон начал реализацию нашей стратегии взаимодействия. Он благородно искал возможность создания более свободного и безопасного мира и надеялся, что Коммунистическая партия Китая вернет это обязательство.
С течением времени американские политики все больше полагали, что по мере того, как Китай станет более процветающим, он откроется, он станет свободнее дома и будет представлять меньшую угрозу за рубежом, он станет более дружелюбным. Все это казалось, я уверен, таким неизбежным.
Но этот период неизбежности закончился. Политика взаимодействия, какую мы проводили, не принесла в Китай изменений, на которые надеялся президент Никсон.
Правда состоит в том, что наша политика – и политика других свободных стран – воскресила несостоятельную экономику Китая, только чтобы увидеть, как Пекин кусает руки международного сообщества, какие питали его.
Мы раскрыли наши объятия гражданам Китая только для того, чтобы увидеть, как Компартия Китая использует наше свободное и открытое общество. Китай направил пропагандистов на наши пресс-конференции, в наши исследовательские центры, в наши средние школы, в наши колледжи и даже на наши собрания родителей-учителей-студентов.
Мы маргинализировали наших настоящих друзей на Тайване, какой впоследствии превратился в энергичную демократию.
Мы дали Компартии Китая особый экономический режим только для того, чтобы КПК настаивала на замалчивании нарушений прав человека в качестве платы за вход западных компаний в Китай.
Посол О'Брайен на днях привел несколько примеров: Marriott, American Airlines, Delta, United удалили ссылки на Тайвань со своих корпоративных сайтов, чтобы не раздражать Пекин.
В Голливуде – не слишком далеко отсюда – эпицентре американской творческой свободы и самозванном арбитре социальной справедливости – самоцензурируют даже самое мягкое неблагоприятное упоминание Китая.
Такое корпоративное подчинение КПК происходит и во всем мире.
И как же сработала эта корпоративная верность? Эта лесть вознаграждена? Я приведу цитату из выступления генерала Барра, генерального прокурора Барра. В своей речи на прошлой неделе он сказал, что «конечная цель китайских правителей заключается не в том, чтобы торговать с Соединенными Штатами. Конечная цель – это совершать рейды на Соединенные Штаты».
Китай воровал нашу ценную интеллектуальную собственность и коммерческую тайну, приведя к потере миллионов рабочих мест по всей Америке.
Он оторвал цепочки поставок от Америки, а затем стал поставлять товары, произведенные в результате рабского труда.
Он сделал ключевые водные пути мира менее безопасными для международной торговли.
Президент Никсон однажды сказал, что опасается, не породил ли он «Франкенштейна», открыв мир для КПК. И вот мы здесь.
Теперь люди доброй воли могут спорить, почему свободные нации позволяли всем этим отвратительным вещам происходить все это время. Возможно, мы были наивны в отношении типа коммунизма в Китае. Или же были слишком триумфалистичными в результате нашей победы в холодной войне. Или были слишком страстно капиталистическими. Или же оказались обманутыми разговорами Пекина о «мирном подъеме».
Какова бы ни была причина этому, сегодня Китай является все более авторитарным у себя дома и все более агрессивным в своей враждебности к свободе во всем мире.
И тогда президент Трамп сказал: хватит.
Я не думаю, что многие люди по обе стороны политического спектра оспаривают факты, изложенные мной сегодня. Но даже сейчас некоторые настаивают на том, чтобы мы сохранили диалог только ради диалога.
Чтобы было ясно, мы будем продолжать говорить. Но разговоры теперь стали другими. Несколько недель назад я поехал в Гонолулу, чтобы встретиться с Ян Цзечи.
Это была та же старая история – было много слов, но абсолютно не было предложено изменить какое-либо поведение.
Обещания Яна, как и многие другие, сделанные КПК до этого, были пустыми. Полагаю, что он ожидал, что я уступлю их требованиям, потому что, честно говоря, это то, что делали слишком многие предыдущие администрации США. Я не уступил. И президент Трамп также не будет уступать.
Как хорошо объяснил посол О'Брайен, мы должны помнить, что режим КПК является марксистско-ленинским режимом. Генеральный секретарь Си Цзиньпин – истинный сторонник несостоятельной тоталитарной идеологии.
Именно эта идеология определяет многолетнее стремление к глобальной гегемонии китайского коммунизма. Америка больше не может игнорировать фундаментальные политические и идеологические различия между нашими странами – точно так же, как КПК никогда не игнорировала их.
Мой опыт работы в Комитете по разведке Палаты представителей, а затем на посту директора Центрального разведывательного управления, и мои два с лишним года на посту госсекретаря США привели меня к следующему главному пониманию:
Единственный способ по-настоящему изменить коммунистический Китай – это действовать на основе не того, что говорят китайские лидеры, а на основе того, как они себя ведут. И вы можете видеть, как американская политика реагирует на этот вывод. Президент Рейган сказал, что имел дело с Советским Союзом на основе принципа «доверяй, но проверяй». Когда дело доходит до КПК, я говорю, что мы должны не доверять и проверять. (Аплодисменты.)
Мы, свободолюбивые страны мира, должны побудить Китай измениться, как того хотел и президент Никсон. Мы должны побудить Китай к более творческим и настойчивым изменениям, потому что действия Пекина угрожают нашему народу и нашему процветанию.
Мы должны начать с изменения того, как наши люди и наши партнеры воспринимают Коммунистическую партию Китая. Мы должны сказать правду. Мы не можем относиться к этому воплощению Китая как нормальному.
Мы знаем, что торговля с Китаем не похожа на торговлю с нормальной, законопослушной нацией. Пекин угрожает международным соглашениям – он рассматривает международные соглашения как инструменты глобального господства.
Настаивая на справедливых условиях, как это сделал наш торговый представитель при заключении нашей первой торговой сделки, мы можем заставить Китай считаться с кражей интеллектуальной собственности, и политикой, наносящей вред американским рабочим.
Мы также знаем, что вести бизнес с компанией, поддерживаемой КПК, – это не то же самое, что вести бизнес, скажем, с канадской компанией. Они не подчиняются независимым управляющим, многие из них финансируются государством, и поэтому не стремятся к получению прибыли.
Хорошим примером является компания Huawei. Мы перестали притворяться, что Huawei – невинная телекоммуникационная компания, которая просто появляется, чтобы убедиться, что вы можете поговорить со своими друзьями. Мы назвали это «настоящей угрозой национальной безопасности» и приняли соответствующие меры.
Мы также знаем, что если наши компании инвестируют в Китай, то они могут вольно или невольно поддержать грубые нарушения Компартией прав человека.
Таким образом, наши министерства финансов и торговли санкционировали и поместили в черный список китайских лидеров и организации, наносящие ущерб и нарушающие базовые права человека во всем мире. Несколько агентств совместно работали над бизнес-консультациями, чтобы удостовериться, что руководители наших компаний проинформированы о том, как их цепочки поставок ведут себя в Китае.
Мы также знаем, что не все китайские студенты и работники являются обычными студентами и работниками, приезжающими сюда, чтобы заработать немного денег и получить некоторые знания. Слишком многие из них приезжают сюда, чтобы украсть нашу интеллектуальную собственность и забрать ее обратно в свою страну.
Министерство юстиции и другие органы активно преследуют за эти преступления.
Мы знаем, что Народно-освободительная армия – это не нормальная армия. Ее цель – поддержать абсолютное правление элиты Компартии Китая и расширить китайскую империю, а не защищать китайский народ.
Поэтому наше министерство обороны активизировало свои усилия по обеспечению свободы судоходства около и в пределах Восточного и Южно-Китайского морей, а также в Тайваньском проливе. И мы создали Космические силы, чтобы удержать Китай от агрессии на этом последнем рубеже.
Кроме того, мы разработали новую политику Государственного департамента в отношении Китая, продвигая цели президента Трампа по справедливости и взаимности, чтобы изменить дисбалансы, которые увеличивались в течение десятилетий.
Только на этой неделе мы объявили о закрытии китайского консульства в Хьюстоне, потому что это был центр шпионажа и кражи интеллектуальной собственности. (Аплодисменты.)
Две недели назад мы обратили вспять восьмилетний переворот в отношении международного права в Южно-Китайском море.
Мы призвали Китай привести свои ядерные возможности в соответствие со стратегическими реалиями нашего времени.
И Государственный департамент – на всех уровнях, по всему миру – взаимодействует с нашими китайскими коллегами только для того, чтобы требовать от них справедливости и взаимности.
Однако наш подход не может быть просто жестким. Таоке вряд ли приведет к желаемому результату. Мы также должны привлекать и расширять возможности китайского народа – динамичного, свободолюбивого народа, который полностью отличается от Коммунистической партии Китая.
Наш подход начинается с личной дипломатии. (Аплодисменты.) Где бы я ни был, я везде встречал китайских мужчин и женщин с большими талантами и трудолюбием.
Я встречался с уйгурами и этническими казахами, которые бежали из концентрационных лагерей Синьцзяна. Я разговаривал с лидерами демократического движения в Гонконге – от кардинала Дзена до Джимми Лая. Два дня назад в Лондоне я встретился с борцом за свободу Гонконга Натаном Лоу.
А в прошлом месяце в своем кабинете я услышал истории выживших на площади Тяньаньмэнь. Один из них здесь сегодня.
Ван Дань тогда был студентом, никогда не перестававшим бороться за свободу для китайского народа. Г-н Ван, не могли бы вы встать, чтобы мы могли вас увидеть? (Аплодисменты.)
Также с нами сегодня находится отец китайского демократического движения Вэй Цзиншен. За его защиту он провел десятилетия в китайских трудовых лагерях. Г-н Вэй, пожалуйста, не могли бы Вы встать? (Аплодисменты.)
Я вырос и служил в армии во время Холодной войны. И если есть что-то, чему я научился, то это правило, что коммунисты почти всегда лгут. Самая большая ложь, какую они говорят, состоит в том, чтобы верить, будто бы они говорят от имени 1,4 миллиарда людей, подвергающихся слежке, угнетению, страху высказываний.
Все наоборот. КПК боится честного мнения китайского народа больше, чем любого врага. За исключением того, что они боятся потерять власть, им нечего бояться.
Подумайте, насколько лучше будет мир – не говоря уже о людях в Китае – если бы мы смогли услышать от врачей в Ухани, и им было бы позволено поднять тревогу, о появлении нового вируса.
В течение слишком многих десятилетий наши лидеры игнорировали, преуменьшали слова храбрых китайских диссидентов, предупреждавших нас о характере режима, с которым мы имеем дело.
Мы больше не можем игнорировать это. Они знают, как и все знают, что мы никогда не сможем вернуться к статус-кво.
Но изменение поведения КПК не может быть задачей только китайского народа. Свободные нации должны работать, чтобы защитить свободу. Это очень непростая вещь.
Но я верю, что мы можем это сделать. У меня есть вера, потому что мы делали это раньше. Мы знаем, как это происходит.
Я верю, потому что КПК повторяет некоторые из тех же ошибок, какие совершил Советский Союз – отчуждение потенциальных союзников, подрыв доверия в стране и за рубежом, отказ от прав собственности и предсказуемой законности.
У меня есть вера. Я верю в то, что из-за пробуждения, какое я вижу среди других стран, знающих, что мы не можем вернуться в прошлое так же, как мы делаем это здесь, в Америке. Я слышу это из Брюсселя, Сиднея, Ханоя.
Но прежде всего я верю, что мы можем защитить свободу благодаря сладкой привлекательности самой свободы.
Посмотрите, как гонконгцы требуют возможность эмиграции, поскольку КПК усиливает контроль над этим гордым городом. Они машут американскими флагами.
Правда, есть и различия. В отличие от Советского Союза Китай глубоко интегрирован в мировую экономику. Но Пекин больше зависит от нас, чем мы от них. (Аплодисменты.)
Я отвергаю идею о том, что мы живем в эпоху неизбежности, что некая ловушка предопределена, что превосходство КПК – это будущее. Наш подход не обречен на провал, якобы потому что Америка находится на нисходящей линии. Как я уже говорил в Мюнхене в начале этого года, свободный мир продолжает побеждать. Нам просто нужно верить в это, знать это и гордиться этим. Люди со всего мира хотят перейти к открытым обществам. Они приезжают сюда, чтобы учиться, они приезжают сюда, чтобы работать, они приезжают сюда, чтобы построить жизнь для своих семей. Они отчаянно не хотят селиться в Китае.
Наступает пора. Это здорово быть здесь сегодня. Время идеально подходит. Пришло время для действий свободных наций. Не каждая нация будет подходить к Китаю одинаково, но и не должна. Каждой нации придется прийти к собственному пониманию того, как защитить свой суверенитет, как защитить свое экономическое процветание и как защитить свои идеалы от щупалец Коммунистической партии Китая.
Но я призываю каждого лидера каждой страны начать с того, что сделала Америка, – настаивать на взаимности, настаивать на прозрачности и подотчетности со стороны Компартии Китая. Этот набор правителей далеко не однороден.
Эти простые и властные стандарты помогут многого добиться. Слишком долго мы позволяли КПК устанавливать условия взаимодействия, но больше не будем. Свободные нации должны задавать тон. Мы должны действовать в соответствии с нашими принципами.
Мы должны провести общие линии, какие не могут быть смыты сделками КПК или их уговорами. Действительно, это то, что Соединенные Штаты сделали недавно, когда мы раз и навсегда отвергли незаконные притязания Китая в Южно-Китайском море, поскольку мы призвали страны стать Чистыми Странами, чтобы личная информация их граждан не попала в руки Компартии Китая. Мы сделали это, установив стандарты.
Конечно, это сложно. Это трудно для некоторых небольших стран. Они боятся быть отрезанными. Некоторые из них по этой причине просто не имеют возможности и смелости встать сейчас с нами рядом.
Действительно, у нас есть союзник по НАТО, не вставший на путь, необходимый в отношении Гонконга, потому что он опасается, что Пекин ограничит доступ к китайскому рынку. Такая робость приведет к историческому провалу. Мы не можем повторить это.
Мы не можем повторить ошибки этих прошлых лет. Вызов со стороны Китая требует усилий, энергии со стороны демократий – европейских, африканских, южноамериканских и особенно стран Индо-Тихоокеанского региона.
Если мы не будем действовать сейчас, то в конечном счете КПК разрушит наши свободы и подорвет основанный на правилах порядок, над которым наши общества так усердно работали, чтобы его создать. Если мы сейчас преклоним колено, дети наших детей могут оказаться во власти Коммунистической партии Китая, действия которой сегодня являются главной проблемой для свободного мира.
Генеральному секретарю Си не суждено вечно быть тираном внутри и за пределами Китая, если мы не допустим этого.
Это не о сдерживании. Не думайте так. Это новый сложный вызов, с которым мы никогда ранее не сталкивались. СССР был закрыт от свободного мира. Коммунистический Китай уже внутри наших границ.
Мы не можем решить эту проблему в одиночку. Организация Объединенных Наций, НАТО, страны «Большой семерки», «Большая двадцатка», наша объединенная экономическая, дипломатическая и военная мощь, безусловно, достаточны для решения этой задачи, если мы направим ее четко и с большой смелостью.
Может быть, пришло время для новой группировки стран-единомышленников, нового союза демократий.
У нас есть инструменты. Я знаю, что мы можем сделать это. Теперь нам нужна воля. Цитируя Священное Писание, я спрашиваю: «готов ли наш дух, но наша плоть слаба?»
Если свободный мир не изменится, коммунистический Китай наверняка изменит нас. Не может быть возврата к прошлым практикам, потому что они комфортны, или потому что они удобны.
Обеспечение наших свобод от Коммунистической партии Китая – это миссия нашего времени.
Америка имеет все шансы возглавить ее, потому что наши основополагающие принципы предоставляют нам такую возможность.
Как я сказал в Филадельфии на прошлой неделе, будучи в Зале Независимости, наша нация была основана на принципе, согласно которому все люди обладают определенными неотъемлемыми правами.
И задача нашего правительства – обеспечить эти права. Это простая и мощная истина. Она сделала нас маяком свободы для людей во всем мире, включая людей внутри Китая.
Действительно, Ричард Никсон был прав, когда писал в 1967 году, что «мир не может быть безопасным, пока Китай не изменится». Мы должны прислушаться к его словам.
Сегодня опасность очевидна.
Сегодня происходит пробуждение.
Сегодня свободный мир должен ответить.
Мы никогда не вернемся в прошлое.
Да благословит Бог каждого из вас.
Да благословит Бог китайский народ.
И пусть Бог благословит народ Соединенных Штатов Америки.
Спасибо вам всем.
(Аплодисменты.)
https://www.state.gov/communist-china-and-the-free-worlds-future/
Йорба Линда, Калифорния
23 июля 2020 г.
ГОССЕКРЕТАРЬ ПОМПЕО: Спасибо. Спасибо вам всем. Спасибо, Губернатор, за это очень, очень доброе вступление. Это правда: когда входил в тот тренажерный зал и произносил имя «Помпео», слышался шепот. Дело в том, что у меня был брат Марк, который был хорошим – действительно очень хорошим – баскетболистом.
Давайте поаплодируем почетному караулу «Голубые орлы» и старшему летчику Кайле Хайсмит, и ее замечательному исполнению государственного гимна. (Аплодисменты.)
Спасибо также пастору Лори за эту волнующую молитву.
Я хочу поблагодарить Хью Хьюитта и Фонд Никсона за приглашение выступить в этом важном американском институте. Было здорово, что пел человек из ВВС, представленный морским пехотинцем, причем они пропустили вперед парня из армии перед парнем из флота. (Смех.) Все это классно.
Для меня большая честь быть здесь, в Йорба Линде, где отец Никсона построил дом, в котором тот родился и вырос.
Всем членам правления и сотрудникам Центра Никсона, какие сделали возможным сегодняшнюю встречу, – в наше время это трудно – спасибо за то, что сделали эту встречу возможной для меня и для моей команды.
Особое благословение нам предоставлено тем, что в аудитории присутствуют невероятно особенные люди, включая Криса, которого я знаю, – Криса Никсона. Я также хочу поблагодарить Тришу Никсон и Джули Никсон Эйзенхауэр за поддержку этого визита.
Я хочу поблагодарить нескольких смелых китайских диссидентов, присоединившихся к нам сегодня после совершения долгого путешествия.
И всем остальным уважаемым гостям – (аплодисменты) – всем остальным уважаемым гостям, спасибо, что вы здесь. Те из вас, кто попал под тент, должны были бы доплатить. (Смех).
И те из вас, кто смотрит трансляцию, спасибо за подключение.
И, наконец, как отметил губернатор, я родился здесь, в Санта-Ана, недалеко отсюда. Сегодня в аудитории находятся моя сестра и ее муж. Спасибо всем, что пришли. Могу поспорить, что никогда не думал, что буду стоять здесь.
Мое сегодняшнее выступление является четвертым в серии выступлений о Китае, которые я попросил, чтобы были сделаны советником по национальной безопасности Робертом О'Брайеном, директором ФБР Крисом Рэйем и генеральным прокурором Барром вместе со мной.
У нас есть очень четкая цель, настоящая миссия. Эти выступления призваны объяснить различные аспекты отношений Америки с Китаем, огромные дисбалансы в этих отношениях, которые накапливались в течение десятилетий, а также планы Коммунистической партии Китая по установлению гегемонии.
Нашей целью является прояснить, что угрозы американцам, на которые отвечает политика президента Трампа в отношении Китая, ясны, а наша стратегия по обеспечению этих свобод определена.
Посол О'Брайен говорил об идеологии. Директор ФБР Рэй говорил о шпионаже. Генеральный прокурор Барр рассказал об экономике. И теперь моя цель сегодня состоит в том, чтобы собрать все это вместе для американских граждан и подробно описать, что китайская угроза означает для нашей экономики, для нашей свободы и для будущего свободных демократий во всем мире.
В следующем году исполняется полвека с момента тайной миссии д-ра Киссинджера в Китай, а 50-летие поездки президента Никсона в Китай – от нас не так уж и далеко – в 2022 году.
Мир тогда сильно отличался.
Мы предполагали, что взаимодействие с Китаем приведет к будущему с ясным обещанием согласия и сотрудничества.
Но сегодня – сегодня мы все еще вынуждены носить маски и наблюдать за ростом числа погибших в ходе пандемии, потому что КПК не сдержала своих обещаний миру. Каждое утро мы читаем новые заголовки, говорящие о репрессиях в Гонконге и Синьцзяне.
Мы видим ошеломляющие статистические данные о злоупотреблениях в торговле со стороны Китая, которые отнимают у американцев рабочие места и наносят огромный удар по экономике всей Америки, в том числе и здесь, в южной Калифорнии. И мы наблюдаем за тем, как китайские вооруженные силы становятся все сильнее и сильнее, и действительно все более угрожающими.
Я повторю вопросы, какие звучат в сердцах и умах американцев от Калифорнии до моего штата Канзас и за его пределами:
- Что получил американский народ за 50 лет взаимодействия с Китаем?
- Действительно ли теории наших лидеров, предполагавшие эволюцию Китая к свободе и демократии, подтвердились?
- Это китайское определение беспроигрышной ситуации?
- И главное, с точки зрения государственного секретаря, стала ли Америка безопаснее? Есть ли у нас большая вероятность мира для себя и мира для поколений, следующих за нами?
Мы должны признать жесткую правду. Мы должны признать суровую истину, какой нам следует руководствоваться в предстоящие годы и десятилетия: если мы хотим иметь свободное 21-е столетие, а не век Китая, о котором мечтает Си Цзиньпин, старая парадигма слепого сотрудничества с Китаем просто не позволит этого сделать. Мы не должны это продолжать и не должны возвращаться к нему.
Как президент Трамп очень ясно дал понять, нам нужна стратегия, защищающая американскую экономику и, по большому счету, наш образ жизни. Свободный мир должен победить эту новую тиранию.
Прежде чем похоронить наследие президента Никсона, я хотел бы пояснить, что он делал то, что, по его мнению, было лучше всего для американского народа в то время, и он вполне мог быть прав.
Он был превосходным исследователем Китая, жестким бойцом Холодной войны и огромным поклонником китайского народа, так же, как я думаю, и мы все.
Он заслуживает огромной похвалы за то, что осознал, что Китай слишком важен, чтобы его игнорировать, даже тогда, когда страна была ослаблена из-за собственной коммунистической жестокости.
В 1967 году в очень известной статье в журнале Foreign Affairs Никсон объяснил свою будущую стратегию. Вот что он тогда написал:
«С точки зрения долгосрочной перспективы мы просто не можем позволить себе навсегда оставить Китай вне содружества наций... Мир не может быть в безопасности, пока Китай не изменится. Таким образом, наша цель – в той степени, насколько возможно, заключается в том, что мы должны влиять на события. Нашей целью должно быть побуждать к изменениям».
Я думаю, что это ключевая фраза во всей статье: «побуждать к изменениям».
Итак, в ходе той исторической поездки в Пекин президент Никсон начал реализацию нашей стратегии взаимодействия. Он благородно искал возможность создания более свободного и безопасного мира и надеялся, что Коммунистическая партия Китая вернет это обязательство.
С течением времени американские политики все больше полагали, что по мере того, как Китай станет более процветающим, он откроется, он станет свободнее дома и будет представлять меньшую угрозу за рубежом, он станет более дружелюбным. Все это казалось, я уверен, таким неизбежным.
Но этот период неизбежности закончился. Политика взаимодействия, какую мы проводили, не принесла в Китай изменений, на которые надеялся президент Никсон.
Правда состоит в том, что наша политика – и политика других свободных стран – воскресила несостоятельную экономику Китая, только чтобы увидеть, как Пекин кусает руки международного сообщества, какие питали его.
Мы раскрыли наши объятия гражданам Китая только для того, чтобы увидеть, как Компартия Китая использует наше свободное и открытое общество. Китай направил пропагандистов на наши пресс-конференции, в наши исследовательские центры, в наши средние школы, в наши колледжи и даже на наши собрания родителей-учителей-студентов.
Мы маргинализировали наших настоящих друзей на Тайване, какой впоследствии превратился в энергичную демократию.
Мы дали Компартии Китая особый экономический режим только для того, чтобы КПК настаивала на замалчивании нарушений прав человека в качестве платы за вход западных компаний в Китай.
Посол О'Брайен на днях привел несколько примеров: Marriott, American Airlines, Delta, United удалили ссылки на Тайвань со своих корпоративных сайтов, чтобы не раздражать Пекин.
В Голливуде – не слишком далеко отсюда – эпицентре американской творческой свободы и самозванном арбитре социальной справедливости – самоцензурируют даже самое мягкое неблагоприятное упоминание Китая.
Такое корпоративное подчинение КПК происходит и во всем мире.
И как же сработала эта корпоративная верность? Эта лесть вознаграждена? Я приведу цитату из выступления генерала Барра, генерального прокурора Барра. В своей речи на прошлой неделе он сказал, что «конечная цель китайских правителей заключается не в том, чтобы торговать с Соединенными Штатами. Конечная цель – это совершать рейды на Соединенные Штаты».
Китай воровал нашу ценную интеллектуальную собственность и коммерческую тайну, приведя к потере миллионов рабочих мест по всей Америке.
Он оторвал цепочки поставок от Америки, а затем стал поставлять товары, произведенные в результате рабского труда.
Он сделал ключевые водные пути мира менее безопасными для международной торговли.
Президент Никсон однажды сказал, что опасается, не породил ли он «Франкенштейна», открыв мир для КПК. И вот мы здесь.
Теперь люди доброй воли могут спорить, почему свободные нации позволяли всем этим отвратительным вещам происходить все это время. Возможно, мы были наивны в отношении типа коммунизма в Китае. Или же были слишком триумфалистичными в результате нашей победы в холодной войне. Или были слишком страстно капиталистическими. Или же оказались обманутыми разговорами Пекина о «мирном подъеме».
Какова бы ни была причина этому, сегодня Китай является все более авторитарным у себя дома и все более агрессивным в своей враждебности к свободе во всем мире.
И тогда президент Трамп сказал: хватит.
Я не думаю, что многие люди по обе стороны политического спектра оспаривают факты, изложенные мной сегодня. Но даже сейчас некоторые настаивают на том, чтобы мы сохранили диалог только ради диалога.
Чтобы было ясно, мы будем продолжать говорить. Но разговоры теперь стали другими. Несколько недель назад я поехал в Гонолулу, чтобы встретиться с Ян Цзечи.
Это была та же старая история – было много слов, но абсолютно не было предложено изменить какое-либо поведение.
Обещания Яна, как и многие другие, сделанные КПК до этого, были пустыми. Полагаю, что он ожидал, что я уступлю их требованиям, потому что, честно говоря, это то, что делали слишком многие предыдущие администрации США. Я не уступил. И президент Трамп также не будет уступать.
Как хорошо объяснил посол О'Брайен, мы должны помнить, что режим КПК является марксистско-ленинским режимом. Генеральный секретарь Си Цзиньпин – истинный сторонник несостоятельной тоталитарной идеологии.
Именно эта идеология определяет многолетнее стремление к глобальной гегемонии китайского коммунизма. Америка больше не может игнорировать фундаментальные политические и идеологические различия между нашими странами – точно так же, как КПК никогда не игнорировала их.
Мой опыт работы в Комитете по разведке Палаты представителей, а затем на посту директора Центрального разведывательного управления, и мои два с лишним года на посту госсекретаря США привели меня к следующему главному пониманию:
Единственный способ по-настоящему изменить коммунистический Китай – это действовать на основе не того, что говорят китайские лидеры, а на основе того, как они себя ведут. И вы можете видеть, как американская политика реагирует на этот вывод. Президент Рейган сказал, что имел дело с Советским Союзом на основе принципа «доверяй, но проверяй». Когда дело доходит до КПК, я говорю, что мы должны не доверять и проверять. (Аплодисменты.)
Мы, свободолюбивые страны мира, должны побудить Китай измениться, как того хотел и президент Никсон. Мы должны побудить Китай к более творческим и настойчивым изменениям, потому что действия Пекина угрожают нашему народу и нашему процветанию.
Мы должны начать с изменения того, как наши люди и наши партнеры воспринимают Коммунистическую партию Китая. Мы должны сказать правду. Мы не можем относиться к этому воплощению Китая как нормальному.
Мы знаем, что торговля с Китаем не похожа на торговлю с нормальной, законопослушной нацией. Пекин угрожает международным соглашениям – он рассматривает международные соглашения как инструменты глобального господства.
Настаивая на справедливых условиях, как это сделал наш торговый представитель при заключении нашей первой торговой сделки, мы можем заставить Китай считаться с кражей интеллектуальной собственности, и политикой, наносящей вред американским рабочим.
Мы также знаем, что вести бизнес с компанией, поддерживаемой КПК, – это не то же самое, что вести бизнес, скажем, с канадской компанией. Они не подчиняются независимым управляющим, многие из них финансируются государством, и поэтому не стремятся к получению прибыли.
Хорошим примером является компания Huawei. Мы перестали притворяться, что Huawei – невинная телекоммуникационная компания, которая просто появляется, чтобы убедиться, что вы можете поговорить со своими друзьями. Мы назвали это «настоящей угрозой национальной безопасности» и приняли соответствующие меры.
Мы также знаем, что если наши компании инвестируют в Китай, то они могут вольно или невольно поддержать грубые нарушения Компартией прав человека.
Таким образом, наши министерства финансов и торговли санкционировали и поместили в черный список китайских лидеров и организации, наносящие ущерб и нарушающие базовые права человека во всем мире. Несколько агентств совместно работали над бизнес-консультациями, чтобы удостовериться, что руководители наших компаний проинформированы о том, как их цепочки поставок ведут себя в Китае.
Мы также знаем, что не все китайские студенты и работники являются обычными студентами и работниками, приезжающими сюда, чтобы заработать немного денег и получить некоторые знания. Слишком многие из них приезжают сюда, чтобы украсть нашу интеллектуальную собственность и забрать ее обратно в свою страну.
Министерство юстиции и другие органы активно преследуют за эти преступления.
Мы знаем, что Народно-освободительная армия – это не нормальная армия. Ее цель – поддержать абсолютное правление элиты Компартии Китая и расширить китайскую империю, а не защищать китайский народ.
Поэтому наше министерство обороны активизировало свои усилия по обеспечению свободы судоходства около и в пределах Восточного и Южно-Китайского морей, а также в Тайваньском проливе. И мы создали Космические силы, чтобы удержать Китай от агрессии на этом последнем рубеже.
Кроме того, мы разработали новую политику Государственного департамента в отношении Китая, продвигая цели президента Трампа по справедливости и взаимности, чтобы изменить дисбалансы, которые увеличивались в течение десятилетий.
Только на этой неделе мы объявили о закрытии китайского консульства в Хьюстоне, потому что это был центр шпионажа и кражи интеллектуальной собственности. (Аплодисменты.)
Две недели назад мы обратили вспять восьмилетний переворот в отношении международного права в Южно-Китайском море.
Мы призвали Китай привести свои ядерные возможности в соответствие со стратегическими реалиями нашего времени.
И Государственный департамент – на всех уровнях, по всему миру – взаимодействует с нашими китайскими коллегами только для того, чтобы требовать от них справедливости и взаимности.
Однако наш подход не может быть просто жестким. Таоке вряд ли приведет к желаемому результату. Мы также должны привлекать и расширять возможности китайского народа – динамичного, свободолюбивого народа, который полностью отличается от Коммунистической партии Китая.
Наш подход начинается с личной дипломатии. (Аплодисменты.) Где бы я ни был, я везде встречал китайских мужчин и женщин с большими талантами и трудолюбием.
Я встречался с уйгурами и этническими казахами, которые бежали из концентрационных лагерей Синьцзяна. Я разговаривал с лидерами демократического движения в Гонконге – от кардинала Дзена до Джимми Лая. Два дня назад в Лондоне я встретился с борцом за свободу Гонконга Натаном Лоу.
А в прошлом месяце в своем кабинете я услышал истории выживших на площади Тяньаньмэнь. Один из них здесь сегодня.
Ван Дань тогда был студентом, никогда не перестававшим бороться за свободу для китайского народа. Г-н Ван, не могли бы вы встать, чтобы мы могли вас увидеть? (Аплодисменты.)
Также с нами сегодня находится отец китайского демократического движения Вэй Цзиншен. За его защиту он провел десятилетия в китайских трудовых лагерях. Г-н Вэй, пожалуйста, не могли бы Вы встать? (Аплодисменты.)
Я вырос и служил в армии во время Холодной войны. И если есть что-то, чему я научился, то это правило, что коммунисты почти всегда лгут. Самая большая ложь, какую они говорят, состоит в том, чтобы верить, будто бы они говорят от имени 1,4 миллиарда людей, подвергающихся слежке, угнетению, страху высказываний.
Все наоборот. КПК боится честного мнения китайского народа больше, чем любого врага. За исключением того, что они боятся потерять власть, им нечего бояться.
Подумайте, насколько лучше будет мир – не говоря уже о людях в Китае – если бы мы смогли услышать от врачей в Ухани, и им было бы позволено поднять тревогу, о появлении нового вируса.
В течение слишком многих десятилетий наши лидеры игнорировали, преуменьшали слова храбрых китайских диссидентов, предупреждавших нас о характере режима, с которым мы имеем дело.
Мы больше не можем игнорировать это. Они знают, как и все знают, что мы никогда не сможем вернуться к статус-кво.
Но изменение поведения КПК не может быть задачей только китайского народа. Свободные нации должны работать, чтобы защитить свободу. Это очень непростая вещь.
Но я верю, что мы можем это сделать. У меня есть вера, потому что мы делали это раньше. Мы знаем, как это происходит.
Я верю, потому что КПК повторяет некоторые из тех же ошибок, какие совершил Советский Союз – отчуждение потенциальных союзников, подрыв доверия в стране и за рубежом, отказ от прав собственности и предсказуемой законности.
У меня есть вера. Я верю в то, что из-за пробуждения, какое я вижу среди других стран, знающих, что мы не можем вернуться в прошлое так же, как мы делаем это здесь, в Америке. Я слышу это из Брюсселя, Сиднея, Ханоя.
Но прежде всего я верю, что мы можем защитить свободу благодаря сладкой привлекательности самой свободы.
Посмотрите, как гонконгцы требуют возможность эмиграции, поскольку КПК усиливает контроль над этим гордым городом. Они машут американскими флагами.
Правда, есть и различия. В отличие от Советского Союза Китай глубоко интегрирован в мировую экономику. Но Пекин больше зависит от нас, чем мы от них. (Аплодисменты.)
Я отвергаю идею о том, что мы живем в эпоху неизбежности, что некая ловушка предопределена, что превосходство КПК – это будущее. Наш подход не обречен на провал, якобы потому что Америка находится на нисходящей линии. Как я уже говорил в Мюнхене в начале этого года, свободный мир продолжает побеждать. Нам просто нужно верить в это, знать это и гордиться этим. Люди со всего мира хотят перейти к открытым обществам. Они приезжают сюда, чтобы учиться, они приезжают сюда, чтобы работать, они приезжают сюда, чтобы построить жизнь для своих семей. Они отчаянно не хотят селиться в Китае.
Наступает пора. Это здорово быть здесь сегодня. Время идеально подходит. Пришло время для действий свободных наций. Не каждая нация будет подходить к Китаю одинаково, но и не должна. Каждой нации придется прийти к собственному пониманию того, как защитить свой суверенитет, как защитить свое экономическое процветание и как защитить свои идеалы от щупалец Коммунистической партии Китая.
Но я призываю каждого лидера каждой страны начать с того, что сделала Америка, – настаивать на взаимности, настаивать на прозрачности и подотчетности со стороны Компартии Китая. Этот набор правителей далеко не однороден.
Эти простые и властные стандарты помогут многого добиться. Слишком долго мы позволяли КПК устанавливать условия взаимодействия, но больше не будем. Свободные нации должны задавать тон. Мы должны действовать в соответствии с нашими принципами.
Мы должны провести общие линии, какие не могут быть смыты сделками КПК или их уговорами. Действительно, это то, что Соединенные Штаты сделали недавно, когда мы раз и навсегда отвергли незаконные притязания Китая в Южно-Китайском море, поскольку мы призвали страны стать Чистыми Странами, чтобы личная информация их граждан не попала в руки Компартии Китая. Мы сделали это, установив стандарты.
Конечно, это сложно. Это трудно для некоторых небольших стран. Они боятся быть отрезанными. Некоторые из них по этой причине просто не имеют возможности и смелости встать сейчас с нами рядом.
Действительно, у нас есть союзник по НАТО, не вставший на путь, необходимый в отношении Гонконга, потому что он опасается, что Пекин ограничит доступ к китайскому рынку. Такая робость приведет к историческому провалу. Мы не можем повторить это.
Мы не можем повторить ошибки этих прошлых лет. Вызов со стороны Китая требует усилий, энергии со стороны демократий – европейских, африканских, южноамериканских и особенно стран Индо-Тихоокеанского региона.
Если мы не будем действовать сейчас, то в конечном счете КПК разрушит наши свободы и подорвет основанный на правилах порядок, над которым наши общества так усердно работали, чтобы его создать. Если мы сейчас преклоним колено, дети наших детей могут оказаться во власти Коммунистической партии Китая, действия которой сегодня являются главной проблемой для свободного мира.
Генеральному секретарю Си не суждено вечно быть тираном внутри и за пределами Китая, если мы не допустим этого.
Это не о сдерживании. Не думайте так. Это новый сложный вызов, с которым мы никогда ранее не сталкивались. СССР был закрыт от свободного мира. Коммунистический Китай уже внутри наших границ.
Мы не можем решить эту проблему в одиночку. Организация Объединенных Наций, НАТО, страны «Большой семерки», «Большая двадцатка», наша объединенная экономическая, дипломатическая и военная мощь, безусловно, достаточны для решения этой задачи, если мы направим ее четко и с большой смелостью.
Может быть, пришло время для новой группировки стран-единомышленников, нового союза демократий.
У нас есть инструменты. Я знаю, что мы можем сделать это. Теперь нам нужна воля. Цитируя Священное Писание, я спрашиваю: «готов ли наш дух, но наша плоть слаба?»
Если свободный мир не изменится, коммунистический Китай наверняка изменит нас. Не может быть возврата к прошлым практикам, потому что они комфортны, или потому что они удобны.
Обеспечение наших свобод от Коммунистической партии Китая – это миссия нашего времени.
Америка имеет все шансы возглавить ее, потому что наши основополагающие принципы предоставляют нам такую возможность.
Как я сказал в Филадельфии на прошлой неделе, будучи в Зале Независимости, наша нация была основана на принципе, согласно которому все люди обладают определенными неотъемлемыми правами.
И задача нашего правительства – обеспечить эти права. Это простая и мощная истина. Она сделала нас маяком свободы для людей во всем мире, включая людей внутри Китая.
Действительно, Ричард Никсон был прав, когда писал в 1967 году, что «мир не может быть безопасным, пока Китай не изменится». Мы должны прислушаться к его словам.
Сегодня опасность очевидна.
Сегодня происходит пробуждение.
Сегодня свободный мир должен ответить.
Мы никогда не вернемся в прошлое.
Да благословит Бог каждого из вас.
Да благословит Бог китайский народ.
И пусть Бог благословит народ Соединенных Штатов Америки.
Спасибо вам всем.
(Аплодисменты.)
https://www.state.gov/communist-china-and-the-free-worlds-future/