Рождество с семьей кайзера Вильгельма II. Из мемуаров Виктории Луизы:

За день до Сочельника слуги замка получали подарки. Их было немало. Императрица вручала подарки каждому индивидуально и обращалась к получателю с личными словами. Такого рода раздачи подарков раньше не было. Его представила только моя мама. Она это переняла из Примкенау, и на первой рождественской вечеринке после восшествия на престол супруга она настаивала, вопреки мнению обергофмаршала, чтобы слугам тоже дарили подарки, а не просто вручали деньги. Подарки раздавались в верхней галерее рядом с мраморным залом. Были накрыты длинные столы, зажжены огоньки на большой елке, и каждый получал желаемый подарок. За несколько недель до этого старший служащий ходил от имени моей матери и записывал пожелания людей.
Затем наступал сочельник. Также и теперь раздача подарков находилась в руках императрицы. Пока она все устраивала, отец прогуливался по территории замка. У этой рождественской прогулки была своя традиция: каждый, кто встречал кайзера, получал от него 10 марок. Словно по тайному знаку, перед домами, где было нечего подметать, начиналась чистка или сгребание снега лопатой. У многих людей внезапно появлялось что-то важное по пути, на котором они встречали кайзера. Они делали это не зря. Все получали по 10 марок, хотя изначально кайзер думал только о постовых, которые должны были стоять на страже в канун Рождества.
Нам, детям, тоже исчерпавшим свои карманные деньги в преддверии Рождества, глядя на пустую казну, однажды пришло в голову встретить нашего отца на прогулке. Все мы во главе с моим братом Йоахимом, побежали ему навстречу. «Это невероятно», - воскликнул мой отец, когда мы окружили его. «Вы тоже чего-то хотите ?!» Не без вздоха он сказал: «Но это ваше право». Мы были очень обрадованы. Нашей казне разрешили пополниться.
Кайзер, который в остальном жил только по часам, не знал времени в тот день. После прогулки он сидел в своей комнате и терпеливо ждал, пока мама закончит свою работу и семейный хор придет в серебряную комнату. Прозвучали отрепетированные песни, а потом мы рассказывали рождественскую историю. Пока все семь детей жили в доме родителей, запоминание не было проблемой. Стало трудно, когда некоторые братья покинули нас, и нам пришлось учить их отрывки.
Затем состоялся праздничный рождественский ужин. Всегда были одни и те же традиционные блюда: карп, «голубой» или так называемый карп в пиве, старинное берлинское блюдо: кусочки карпа в пивном соусе с маковыми шариками из взбитых сливок и хрена. Затем подавали рождественского гуся или даже индейку. На десерт было принято подавать сливовый пудинг, который облили алкоголем и привезли зажженным. Каждый заботился о том, чтобы и его кусок горел, так как говорили, что это приносит счастье. Кайзер перенял у своей матери это особое английское блюдо, а также еще одно блюдо, которое он очень ценил, так называемый «Mince-Pie», пирог с изюмно-яблочной начинкой. Когда во время войны иностранные имена были заменены немецкими словами, в императорском меню вместо Mince-Pie появились «мясные пироги». Отец возразил: "Mince-Pie останется Mince-Pie! У меня было так в детстве, почему это должно быть по-другому! "
После обеда все собирались в Ракушечном зале (Muschelsaal). Он был предназначен для рождественской раздачи подарков. В детстве нам не разрешали присутствовать на рождественском ужине, а потом настал момент, когда мы освободились от страшного волнения. Один из старших братьев явился, чтобы забрать нас. Теперь все ждали, когда прозвенит колокольчик, объявлявший, что двери откроются. До этого мой отец закрывался в Ракушечном зале со старым добрым камердинером Шульцем, чтобы развернуть свои подарки и распределить их на индивидуальных подарочных столиках.
Радость при виде рождественских огней и столов с подарками была такой же, как и во всех немецких семьях. Вполне возможно, что у нас было немного больше шума и суеты, чем с раздачей подарков в других домах. Нас, детей, было всего семеро! Особенностью было то, что у каждого из нас была своя елка; они были отсортированы по размеру в соответствии с нашим возрастом.
Когда мы подошли к своим столам, нам снова пришлось ждать, пока родители принесут каждому из нас свои подарки. Мы тоже смогли выразить пожелания, которые мы часто находили выполненными. Самый большой сюрприз я испытала, когда я получила подарок, о котором я всегда мечтала, что Кристкинд, мы не знали Вайнахтсманна, - принес его мне. Все же я не подозревала, что это желание сбудется. Затем двери открылись и были вручены подарки: вбежали две очаровательных арабских лошадки, одна для Йоахима, а другая для меня. Мы стояли в изумлении и были так счастливы, что не могли сказать ни слова.
Когда мы выросли, мы помогали накануне Рождества нашему отцу и господам из его непосредственного окружения украшать зал. К сожалению, большая часть старого очарования была утеряна. Мы украшали елки друг друга. У нас с Августом Вильгельмом была задача построить большой рождественский вертеп. Он был очень старым и выглядел так, будто прожил в нашей семье столетие или больше. Некоторые из персонажей были повреждены, но никто не возражал. Каждый год его снова выносили и ставили на то же место.
Во вручении подарков в Ракушечном зале приняли участие фрейлины моей матери, господа из личного окружения моего отца, а также учителя. Все они были приняты с той же любящей заботой, как и мы. В записях графини Келлер я нашла краткое описание этого, которое хочу воспроизвести. Графиня получила травму накануне Рождества, так что не смогла провести праздничный вечер с нами как обычно. В ее записи говорилось: «Императрица трогательно добра ко мне. Несмотря на всю занятость и дневные заботы, вчера она приходила ко мне четыре раза, а сегодня утром была со мной перед церковью, она оставила подарки вчера вечером в моей комнате с принцем Адальбертом, а днем она пришла со всеми принцами, маленькой принцессой и остальным хором в мою комнату, и по предложению принца Йоахима они спели мне рождественский гимн".
В день Рождества семья кайзера отправлялась на богослужение в Гарнизонкирхе. Она была празднично украшена, и музыка органа с его фигурами в стиле рококо эпохи Фридриха мне показалась подходящей для рождественского настроения.
Между Рождеством и Новым годом в Новом Дворце для молодежи устраивали небольшие праздники. В детстве нам разрешалось приглашать наших маленьких друзей; в больших залах играли в прятки или привидения. Под еще свежим впечатлением от рождественских подарков, эти фестивали и игры не были лишены забав. Также в программе было посещение театра. В основном мы смотрели комедию типа «Das Glashaus», старинный спектакль, который нам особенно нравился. На этих представлениях мы никогда не знали, кому веселее, нашему отцу или нам.