Блоги |
Финско-эстонский союз
Зима 1918–1919 годов стала самым тяжёлым временем для независимого Эстонского государства.
Не имея серьёзных вооружённых сил, добровольцы из отдельных отрядов самообороны не выдерживали противостояния с Красной армией и откатывались на запад. Временное правительство Эстонии обратилось к странам Антанты с просьбой о помощи — защитить независимость своими силами не представлялось возможным. В ноябре 1918 года в Финский залив отправилась британская военная эскадра, а по зову Таллина в страну начали стекаться добровольцы из Скандинавии. Самая внушительная подмога пришла из Финляндии: несколько тысяч добровольцев оттуда участвовали в решающих боях зимы-весны 1919 года и вписали свои имена в историю войны за независимость Эстонии.
«Племенные войны» и миссия Финляндии
Ранний период истории самостоятельного финского государства был сопряжён с тяжёлыми военными испытаниями на полях междоусобного противостояния между «красными» и «белыми». Даже после победы Маннергейма военные действия не закончились — наступил период так называемых «племенных войн». Согласно планам создания Великой Финляндии, которая должна была объединить родственные финнам этносы карел и ингерманландцев, отряды добровольцев при поддержке общественных националистических организаций (а временами негласно и правительства) действовали на территории бывшей Российской империи, раздираемой Гражданской войной.
Наибольшую известность получили акции финских националистов в Восточной Карелии. Вплоть до 1920 года на территории России присутствовали добровольцы, действовавшие во имя Великой Финляндии, пока по Тартускому мирному договору приходы Репола и Поросозеро не вошли в состав Карельской трудовой коммуны. Этими областями дело не ограничивалось. Некоторые офицеры финской армии консультировали ополчение Северной Ингрии, а несколько тысяч добровольцев в боях с большевиками проливали кровь бок о бок с эстонцами.
Эстонцы и финны — родственные друг другу народы. Ещё до октября 1917 года, когда на национальных окраинах империи повеяло воздухом свободы, интеллектуалы по обе стороны Финского залива выдвигали проекты унии или союзного государства. Однако судьбы стран оказались различными: если Финляндия получила независимость от большевиков и к лету 1918 года преодолела свою гражданскую войну, то Эстония с зимы до поздней осени того же года находилась под немецкой оккупацией.
После Компьенского перемирия немцы начали частично уводить свои войска с Восточного фронта, а по их следам стали наступать части Красной армии. Малочисленные эстонские войска вместе с русскими белогвардейскими корпусами не могли противостоять «красным волнам». Для Финляндии помощь братскому народу на этом этапе борьбы имела важное значение не только в культурном, но и в политическом плане. Карл Густав Маннергейм вспоминал:
«Освободительная борьба Эстонии вызывала нашу симпатию, кроме того, она была в интересах Финляндии: было очень заманчиво, чтобы южный берег Финского залива находился в дружеских руках. Ко всему прочему, оказанная помощь продемонстрировала бы всему миру, что Финляндия становится стабилизирующей силой на севере Европы и она достойна признания её независимости».
Финляндия протягивает руку помощи
В самой Финляндии началась настоящая «эстомания». Проходили разнообразные мероприятия в поддержку братьев по ту сторону залива, и в конце концов это вылилось в создание Эстонской комиссии взаимопомощи. Организация занималась сбором денег в пользу этнических собратьев, проводила тематические недели и всячески культивировала идею о необходимости поддержать борьбу эстонцев за независимость в тяжёлые для них времена.
Эстонское временное правительство получало поддержку и на официальном уровне. Хельсинки предоставил Таллину займы, а также переправлял оружие на нужды армии. Первые поставки начались уже в конце ноября, когда финны передали своим союзникам 5000 винтовок с патронами, 17 пулемётов и 24 орудия на нужды армии. Несмотря на весомую помощь, эстонская армия поздней осенью представляла собой жалкое зрелище: объявленная мобилизация завершилась полным провалом — лишь половина от запланированных 25 000 человек явилась на призывные пункты. В связи с этим Таллин договорился о совместных действиях с русскими белогвардейцами.
В то же время в Финляндии начал рассматриваться вопрос о централизованной отправке через Финский залив добровольцев. При поддержке Эстонской комиссии взаимопомощи, правительства и членов практически всех политических партий, кроме социал-демократов, в прессе началась активная кампания по призыву добровольцев на помощь братьям, чтобы вместе разобраться с «красной чумой». В общей сложности заявки подало около 10 000 человек. Однако ни достаточного финансирования, ни желания отправлять такое количество солдат у финских политических элит не было. В Хельсинки серьёзно опасались эскалации конфликта с Советской Россией, поэтому хорошие солдаты были нужны прежде всего на родине.
В итоге было принято решение об отправке 4000 человек, а остальные в это время оставались на родине «в запасе». Преимущественно это были совсем молодые люди — возраст большинства не превышал 20 лет. Тем не менее они имели опыт боевых действий в условиях гражданской войны. Ажиотаж был беспримерным. Сложно сказать, что послужило тому причиной: успех агитации или всё ещё кровоточившие раны гражданской войны, а может, детская болезнь любого молодого государства — максималистский национализм. Так или иначе, но уже в декабре на территории Эстонии появились финские добровольцы, принявшие непосредственное участие в решающих боях войны.
Отряды Экстрёма и Кальма
Все финские добровольцы были разделены на два отряда, командирами которых стали Ханс Кальм и Мартин Экстрём — опытные офицеры, прошедшие Первую мировую и гражданскую войны. Их биографии заслуживают отдельного разговора — настолько они насыщены событиями и в то же время являются типичными для «полевых командиров» той бесконечной войны, которая велась от Рура до Урала после подписания Компьенского перемирия.
Эстонец Ханс Кальм служил в Русской императорской армии, получил несколько ранений на Галицийском фронте, но уже в августе 1917 года дезертировал. Некоторое время он прожил в Эстонии, а в 1918 году оказался в Финляндии, принял там самое деятельное участие в противостоянии с «красными», а в июле 1918 года ушёл в запас. Швед Мартин Экстрём имел более экзотический опыт: в 1911 году, после непродолжительной службы в артиллерийском полку на родине, он отправился в командировку в Иран — там шведские офицеры помогали правительству модернизировать жандармерию. Во время Первой мировой войны он уже состоял на германской службе и участвовал в столкновениях с русскими казачьими частями. В 1916 году Экстрём вернулся в Швецию, однако после начала гражданской войны в соседней Финляндии отправился добровольцем на восток и там прошёл путь от лейтенанта до майора.
Первым на территорию Эстонии вступил отряд Мартина Экстрёма. Ситуация в стране становилась тяжёлой, поэтому планам шведа, который собирался потратить некоторое время на подготовку своих бойцов, не суждено было воплотиться в жизнь. Первая партия солдат переправилась через Финский залив 30 декабря 1918 года и практически сразу стала участником тяжёлых сражений неподалёку от Таллина. 12 января при их непосредственном участии эстонцы освободили Раквере, а через неделю финны сыграли важную роль в боях за Нарву, где находилась столица альтернативной Эстонии — Эстляндской трудовой коммуны. Бойцы Экстрёма высадились через Финский залив в тыл оборонявшим город красноармейцам и предопределили исход операции: 17 января город был взят, а «красное» правительство бежало в Советскую Россию. После взятия Нарвы солдаты Экстрёма без суда и следствия казнили 27 сдавшихся или захваченных в плен идеологических противников и соотечественников.
Падение «красной столицы» Эстонии стало самым большим успехом отряда Экстрёма. Согласно контрактам, которые бойцы заключили с временным правительством Эстонии перед отправкой на фронт, добровольцы не могли использоваться в военных действиях на территории России. Поэтому, несмотря на настойчивое желание главнокомандующего эстонской армией Йохана Лайдонера, солдаты Экстрёма остались охранять границу по реке Нарова, в то время как их эстонские и белогвардейские братья по оружию продолжили наступление на восток.
Наиболее яркий след в истории добровольческого движения во время эстонской Освободительной войны оставил отряд Ханса Кальма — «Парни с Севера» («Pohjan Pojat»). В отличие от коллег под началом Экстрёма, они прибыли в Эстонию в середине января 1919 года и были встречены эстонскими официальными лицами и местными жителями почти восторженно — давала о себе знать роль финнов в освобождении Нарвы. Отряд Кальма был внушительнее сил Экстрёма: под его началом служило около 2500 человек при поддержке артиллерии, имелись конные и лыжные отряды.
Эстонское командование решило перебросить «Парней» на Юг страны, в район города Валка, где шли ожесточённые бои с большевиками за железнодорожные узлы, связывавшие Советскую Россию с только что взятой её войсками Ригой.
Отряд Кальма участвовал в кровопролитном сражении у усадьбы Паю 31 января 1919 года. Союзники атаковали крупный опорный пункт большевиков, который занимали около 1200 красных латышских стрелков. Все попытки дневных атак не приносили эстонцам и финнам успеха — судьбу как отдельной усадьбы, так и всей кампании на юге страны решила ожесточённая рукопашная схватка с наступлением сумерек. Латышские стрелки покинули опорный пункт, потеряв около 300 человек. Потери союзников составили около 200.
Конец добровольческих отрядов
Несмотря на то, что «Парни с Севера» должны были подчиняться эстонскому командованию, Кальм захотел расширить ареал действия своих подчинённых. После сражений под Валгой он приказал перейти латвийскую границу и атаковать город Мариенбург (Алуксне). 21 февраля 1919 года «Парни» начали штурм города, однако безрезультатно — сказались большие потери. Операция увенчалась успехом лишь после того, как на следующий день к городу прибыли эстонские поезда. Бои продолжились, и уже 23 февраля город был освобождён. Обозлённые добровольцы предались грабежам и разбою, после чего отступили на территорию Эстонии на отдых.
Финны несли постоянные потери не только в крупных сражениях, но и в мелких стычках. За всё время своего пребывания в Эстонии отряд Экстрёма потерял около половины личного состава, Кальм недосчитался трети солдат. Ожесточённые бои и большое количество смертей и ранений сильно ударили по дисциплине и боевому духу молодых финских добровольцев. Первоначальная эйфория по поводу прибытия союзников с севера вскоре сменилась недоумением, а затем и недовольством поведением «Парней с Севера». Государственные деятели особо отмечали разгульное пьянство, царившее в добровольческих отрядах. Посланник временного правительства Эстонии в Финляндии, например, писал домой, что во избежание неприятных последствий молодым людям не следует продавать алкогольные напитки. Очень часто финны проявляли неоправданную жестокость по отношению к военнопленным, периодически дрались с эстонцами и, по выражению Константина Пятса в переписке с американским уполномоченным в странах Балтии, «держали себя как в побеждённой стране».
Эти инциденты — вместе с тем, что к концу зимы 1919 года боевые действия перенеслись на территорию Советской России — стали одним из поводов для отзыва финских добровольческих отрядов из Эстонии. Отряд Экстрёма незамедлительно вернулся на родину и был расформирован, зато Кальм вынашивал планы по продолжению борьбы с большевиками — теперь уже на территории Петроградской губернии, в ареалах расселения ингерманландских финнов.
Весной 1919 года, с началом контрнаступления большевиков, «Парни с Севера» приняли участие в сражениях бок о бок с эстонской национальной армией. Те бои оказались очень тяжёлыми для финнов: 27 человек погибли и около 100 получили ранения. После этого бо́льшая часть личного состава «Парней» отказалась воевать и попросилась на родину. Кальм остался с двумя сотнями верных людей и содействовал созданию ингерманландских полков, служивших в составе эстонской армии. Тем не менее уже в мае Хельсинки не видел смысла в присутствии «Парней» в Эстонии, и 29 мая 1919 года отряд был расформирован. Все добровольцы остались в эстонской армии, а сам Кальм вернулся в Финляндию.-https://warspot.ru/17948-parni-s-severa
Не имея серьёзных вооружённых сил, добровольцы из отдельных отрядов самообороны не выдерживали противостояния с Красной армией и откатывались на запад. Временное правительство Эстонии обратилось к странам Антанты с просьбой о помощи — защитить независимость своими силами не представлялось возможным. В ноябре 1918 года в Финский залив отправилась британская военная эскадра, а по зову Таллина в страну начали стекаться добровольцы из Скандинавии. Самая внушительная подмога пришла из Финляндии: несколько тысяч добровольцев оттуда участвовали в решающих боях зимы-весны 1919 года и вписали свои имена в историю войны за независимость Эстонии.
«Племенные войны» и миссия Финляндии
Ранний период истории самостоятельного финского государства был сопряжён с тяжёлыми военными испытаниями на полях междоусобного противостояния между «красными» и «белыми». Даже после победы Маннергейма военные действия не закончились — наступил период так называемых «племенных войн». Согласно планам создания Великой Финляндии, которая должна была объединить родственные финнам этносы карел и ингерманландцев, отряды добровольцев при поддержке общественных националистических организаций (а временами негласно и правительства) действовали на территории бывшей Российской империи, раздираемой Гражданской войной.
Наибольшую известность получили акции финских националистов в Восточной Карелии. Вплоть до 1920 года на территории России присутствовали добровольцы, действовавшие во имя Великой Финляндии, пока по Тартускому мирному договору приходы Репола и Поросозеро не вошли в состав Карельской трудовой коммуны. Этими областями дело не ограничивалось. Некоторые офицеры финской армии консультировали ополчение Северной Ингрии, а несколько тысяч добровольцев в боях с большевиками проливали кровь бок о бок с эстонцами.
Эстонцы и финны — родственные друг другу народы. Ещё до октября 1917 года, когда на национальных окраинах империи повеяло воздухом свободы, интеллектуалы по обе стороны Финского залива выдвигали проекты унии или союзного государства. Однако судьбы стран оказались различными: если Финляндия получила независимость от большевиков и к лету 1918 года преодолела свою гражданскую войну, то Эстония с зимы до поздней осени того же года находилась под немецкой оккупацией.
После Компьенского перемирия немцы начали частично уводить свои войска с Восточного фронта, а по их следам стали наступать части Красной армии. Малочисленные эстонские войска вместе с русскими белогвардейскими корпусами не могли противостоять «красным волнам». Для Финляндии помощь братскому народу на этом этапе борьбы имела важное значение не только в культурном, но и в политическом плане. Карл Густав Маннергейм вспоминал:
«Освободительная борьба Эстонии вызывала нашу симпатию, кроме того, она была в интересах Финляндии: было очень заманчиво, чтобы южный берег Финского залива находился в дружеских руках. Ко всему прочему, оказанная помощь продемонстрировала бы всему миру, что Финляндия становится стабилизирующей силой на севере Европы и она достойна признания её независимости».
Финляндия протягивает руку помощи
В самой Финляндии началась настоящая «эстомания». Проходили разнообразные мероприятия в поддержку братьев по ту сторону залива, и в конце концов это вылилось в создание Эстонской комиссии взаимопомощи. Организация занималась сбором денег в пользу этнических собратьев, проводила тематические недели и всячески культивировала идею о необходимости поддержать борьбу эстонцев за независимость в тяжёлые для них времена.
Эстонское временное правительство получало поддержку и на официальном уровне. Хельсинки предоставил Таллину займы, а также переправлял оружие на нужды армии. Первые поставки начались уже в конце ноября, когда финны передали своим союзникам 5000 винтовок с патронами, 17 пулемётов и 24 орудия на нужды армии. Несмотря на весомую помощь, эстонская армия поздней осенью представляла собой жалкое зрелище: объявленная мобилизация завершилась полным провалом — лишь половина от запланированных 25 000 человек явилась на призывные пункты. В связи с этим Таллин договорился о совместных действиях с русскими белогвардейцами.
В то же время в Финляндии начал рассматриваться вопрос о централизованной отправке через Финский залив добровольцев. При поддержке Эстонской комиссии взаимопомощи, правительства и членов практически всех политических партий, кроме социал-демократов, в прессе началась активная кампания по призыву добровольцев на помощь братьям, чтобы вместе разобраться с «красной чумой». В общей сложности заявки подало около 10 000 человек. Однако ни достаточного финансирования, ни желания отправлять такое количество солдат у финских политических элит не было. В Хельсинки серьёзно опасались эскалации конфликта с Советской Россией, поэтому хорошие солдаты были нужны прежде всего на родине.
В итоге было принято решение об отправке 4000 человек, а остальные в это время оставались на родине «в запасе». Преимущественно это были совсем молодые люди — возраст большинства не превышал 20 лет. Тем не менее они имели опыт боевых действий в условиях гражданской войны. Ажиотаж был беспримерным. Сложно сказать, что послужило тому причиной: успех агитации или всё ещё кровоточившие раны гражданской войны, а может, детская болезнь любого молодого государства — максималистский национализм. Так или иначе, но уже в декабре на территории Эстонии появились финские добровольцы, принявшие непосредственное участие в решающих боях войны.
Отряды Экстрёма и Кальма
Все финские добровольцы были разделены на два отряда, командирами которых стали Ханс Кальм и Мартин Экстрём — опытные офицеры, прошедшие Первую мировую и гражданскую войны. Их биографии заслуживают отдельного разговора — настолько они насыщены событиями и в то же время являются типичными для «полевых командиров» той бесконечной войны, которая велась от Рура до Урала после подписания Компьенского перемирия.
Эстонец Ханс Кальм служил в Русской императорской армии, получил несколько ранений на Галицийском фронте, но уже в августе 1917 года дезертировал. Некоторое время он прожил в Эстонии, а в 1918 году оказался в Финляндии, принял там самое деятельное участие в противостоянии с «красными», а в июле 1918 года ушёл в запас. Швед Мартин Экстрём имел более экзотический опыт: в 1911 году, после непродолжительной службы в артиллерийском полку на родине, он отправился в командировку в Иран — там шведские офицеры помогали правительству модернизировать жандармерию. Во время Первой мировой войны он уже состоял на германской службе и участвовал в столкновениях с русскими казачьими частями. В 1916 году Экстрём вернулся в Швецию, однако после начала гражданской войны в соседней Финляндии отправился добровольцем на восток и там прошёл путь от лейтенанта до майора.
Первым на территорию Эстонии вступил отряд Мартина Экстрёма. Ситуация в стране становилась тяжёлой, поэтому планам шведа, который собирался потратить некоторое время на подготовку своих бойцов, не суждено было воплотиться в жизнь. Первая партия солдат переправилась через Финский залив 30 декабря 1918 года и практически сразу стала участником тяжёлых сражений неподалёку от Таллина. 12 января при их непосредственном участии эстонцы освободили Раквере, а через неделю финны сыграли важную роль в боях за Нарву, где находилась столица альтернативной Эстонии — Эстляндской трудовой коммуны. Бойцы Экстрёма высадились через Финский залив в тыл оборонявшим город красноармейцам и предопределили исход операции: 17 января город был взят, а «красное» правительство бежало в Советскую Россию. После взятия Нарвы солдаты Экстрёма без суда и следствия казнили 27 сдавшихся или захваченных в плен идеологических противников и соотечественников.
Падение «красной столицы» Эстонии стало самым большим успехом отряда Экстрёма. Согласно контрактам, которые бойцы заключили с временным правительством Эстонии перед отправкой на фронт, добровольцы не могли использоваться в военных действиях на территории России. Поэтому, несмотря на настойчивое желание главнокомандующего эстонской армией Йохана Лайдонера, солдаты Экстрёма остались охранять границу по реке Нарова, в то время как их эстонские и белогвардейские братья по оружию продолжили наступление на восток.
Наиболее яркий след в истории добровольческого движения во время эстонской Освободительной войны оставил отряд Ханса Кальма — «Парни с Севера» («Pohjan Pojat»). В отличие от коллег под началом Экстрёма, они прибыли в Эстонию в середине января 1919 года и были встречены эстонскими официальными лицами и местными жителями почти восторженно — давала о себе знать роль финнов в освобождении Нарвы. Отряд Кальма был внушительнее сил Экстрёма: под его началом служило около 2500 человек при поддержке артиллерии, имелись конные и лыжные отряды.
Эстонское командование решило перебросить «Парней» на Юг страны, в район города Валка, где шли ожесточённые бои с большевиками за железнодорожные узлы, связывавшие Советскую Россию с только что взятой её войсками Ригой.
Отряд Кальма участвовал в кровопролитном сражении у усадьбы Паю 31 января 1919 года. Союзники атаковали крупный опорный пункт большевиков, который занимали около 1200 красных латышских стрелков. Все попытки дневных атак не приносили эстонцам и финнам успеха — судьбу как отдельной усадьбы, так и всей кампании на юге страны решила ожесточённая рукопашная схватка с наступлением сумерек. Латышские стрелки покинули опорный пункт, потеряв около 300 человек. Потери союзников составили около 200.
Конец добровольческих отрядов
Несмотря на то, что «Парни с Севера» должны были подчиняться эстонскому командованию, Кальм захотел расширить ареал действия своих подчинённых. После сражений под Валгой он приказал перейти латвийскую границу и атаковать город Мариенбург (Алуксне). 21 февраля 1919 года «Парни» начали штурм города, однако безрезультатно — сказались большие потери. Операция увенчалась успехом лишь после того, как на следующий день к городу прибыли эстонские поезда. Бои продолжились, и уже 23 февраля город был освобождён. Обозлённые добровольцы предались грабежам и разбою, после чего отступили на территорию Эстонии на отдых.
Финны несли постоянные потери не только в крупных сражениях, но и в мелких стычках. За всё время своего пребывания в Эстонии отряд Экстрёма потерял около половины личного состава, Кальм недосчитался трети солдат. Ожесточённые бои и большое количество смертей и ранений сильно ударили по дисциплине и боевому духу молодых финских добровольцев. Первоначальная эйфория по поводу прибытия союзников с севера вскоре сменилась недоумением, а затем и недовольством поведением «Парней с Севера». Государственные деятели особо отмечали разгульное пьянство, царившее в добровольческих отрядах. Посланник временного правительства Эстонии в Финляндии, например, писал домой, что во избежание неприятных последствий молодым людям не следует продавать алкогольные напитки. Очень часто финны проявляли неоправданную жестокость по отношению к военнопленным, периодически дрались с эстонцами и, по выражению Константина Пятса в переписке с американским уполномоченным в странах Балтии, «держали себя как в побеждённой стране».
Эти инциденты — вместе с тем, что к концу зимы 1919 года боевые действия перенеслись на территорию Советской России — стали одним из поводов для отзыва финских добровольческих отрядов из Эстонии. Отряд Экстрёма незамедлительно вернулся на родину и был расформирован, зато Кальм вынашивал планы по продолжению борьбы с большевиками — теперь уже на территории Петроградской губернии, в ареалах расселения ингерманландских финнов.
Весной 1919 года, с началом контрнаступления большевиков, «Парни с Севера» приняли участие в сражениях бок о бок с эстонской национальной армией. Те бои оказались очень тяжёлыми для финнов: 27 человек погибли и около 100 получили ранения. После этого бо́льшая часть личного состава «Парней» отказалась воевать и попросилась на родину. Кальм остался с двумя сотнями верных людей и содействовал созданию ингерманландских полков, служивших в составе эстонской армии. Тем не менее уже в мае Хельсинки не видел смысла в присутствии «Парней» в Эстонии, и 29 мая 1919 года отряд был расформирован. Все добровольцы остались в эстонской армии, а сам Кальм вернулся в Финляндию.-https://warspot.ru/17948-parni-s-severa