Блоги |
История России XX века. Про Троцкого
Вы, возможно, уже забыли, что я начала было писать историю России ХХ века. Я придавала этой работе большое значение, считала её главной задачей своей жизни. Я и теперь так считаю. Как я уже писала, ХХ век в России был коротким. Он начался в 1914 году, до Первой мировой войны в России благополучно продолжался ХIХ век. А кончился он в начале 90-х номенклатурной революцией и распадом Советского Союза. За эти неполные 80 лет произошли две мировые войны, две революции – Февральская и Октябрьская, сталинские репрессии и распад Советского Союза. Я считаю себя свидетельницей ХХ века. Правда, я родилась в 1925 году и помню себя и окружающую меня жизнь с 1928 года, но люди, которые меня сформировали, сами сформировались в начале ХХ века и даже раньше. Моя няня вообще была из крепостных, я о ней подробно рассказывала. Говорят, личность человека формируется к шести годам, и, значит, мою личность сформировала моя няня. Она появилась у нас в доме, когда моя мама была беременна мной, и уехала от нас после того, как мне исполнилось шесть лет.
Я понимаю, что, может быть, вам история России ХХ века вовсе не интересна, но, тем не менее, считаю своим долгом её написать. В 2017 году, в связи с юбилеем революции, свержения самодержавия, появилось много работ на эту тему. В них излагались разные взгляды, точки зрения и концепции – и все неправильные. Только я знаю, как всё было на самом деле, и собираюсь это изложить. Я уж было начала, написала о Февральской революции, об Октябрьской революции и несколько постов о Гражданской войне. Я написала всё о Белом движении, о Деникине, Врангеле, Колчаке, Юдениче, об атаманах – Махно, Семёнове, Тютюннике, об интервенции и пр… И тут меня отвлекло что-то, что в тот момент казалось мне более актуальным, я оставила писать историю России ХХ века, собираясь вернуться к ней через неделю, но это более актуальное цеплялось одно за другое, и вот я возвращаюсь к этой важнейшей для меня теме только сейчас. Я собираюсь опираться не на труды историков и не на архивные материалы, а на воспоминания людей, которых я лично знала и которым я доверяю. Воспоминания, конечно, штука субъективная, но если их очень много, то из них собирается картинка, отражающая реальность.
Я хочу начать с Троцкого, потому что о нём я до сих пор ничего не писала. О Ленине и, в частности, о его роли в революции я написала несколько постов. Они назывались «История фанатика одной идеи». А о Троцком, который и в революции, и в Гражданской войне играл, может быть, не меньшую роль, чем Ленин, я не писала вовсе. Решение о социалистической революции было принято ЦК по предложению Ленина и Троцкого. Это предложение они продавили с трудом. А день и час Октябрьского переворота выбрал Троцкий.
То, что я не писала о Троцком, неправильно. И это упущение я собираюсь исправить.
Троцкий – это псевдоним Лейбы Бронштейна. В тюрьме, где сидел Лейба Бронштейн, был охранник по фамилии Троцкий. Этот охранник был объектом всеобщих насмешек, над ним все потешались, потому что он был очень смешной. Вот его фамилию Лейба Бронштейн взял в качестве качестве очередной подпольной клички. Он сделал это как сейчас сказали бы «для прикола». Но эта фамилия стала его псевдонимом на всю оставшуюся жизнь, с ней он вошёл в историю. Такое могло случиться только с Троцким. В этом есть какая-то тотальная ирония и самоирония, и умение отстраниться от ситуации и посмотреть на неё со стороны.
Ну, начнём сначала. Лев Троцкий родился в 1879 году в селе Яновка Херсонской губернии. Был пятым ребёнком в семье Давида Леонтьевича (1843—1922) и Анны Львовны Бронштейн (урождённой Животовской) — богатых землеарендаторов из числа еврейских колонистов земледельческого хутора неподалёку от села Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губернии (ныне село Береславка Бобринецкого района Кировоградской области, Украина). Как мы уже говорили, когда писали про Веру Инбер, в семье которой во время учёбы в Одессе жил Троцкий, он учился в училище Святого Павла с 1889 по 1895 годы. Завершил он школьное образование в городе Николаев.
В революционное движение, в участие в «Южнорусском рабочем союзе» его вовлекла Александра Соколовская. Она была старше его, и они полюбили друг друга. Находясь в заключении и в ссылке с 1900 по 1902 год, он женился на ней. Этого брака он никогда официально не разрывал, возможно, чтобы не травмировать женщину, к которой относился всю жизнь неизменно с глубоким уважением. Поэтому он не был официально женат на Наталье Седовой, которая стала любовью всей его жизни. Но вернёмся к его революционной деятельности.
В отличие от других революционеров-политэмигрантов, Троцкий эмигрировал не во Францию или Швейцарию, а в Америку, где познакомился с рабочим профсоюзным движением и даже принял в нём участие. Когда он уезжал из Америки, его американские друзья, рабочие-профсоюзники, в порту провожали его как дорогого друга. После Февральской революции при Временном правительстве, когда Ленин скрывался в Разливе, Троцкий сидел в тюрьме, так же, как и его подруга Наталья Седова. В тюрьме они переписывались, и Троцкий писал Наташе, что он удивлён, как действуют на него стихи, которые он сейчас читает: чтобы не оказаться целиком во власти поэзии, он должен специально следить за собой. Я хочу напомнить, что и Ленин писал о том, какое действие производит на него «Аппассионата» Бетховена. Писал, что когда он слушает эту «нечеловеческую музыку», то хочется гладить всех людей по головкам, а сейчас нужно не гладить по головкам, а бить. Вот и Троцкому, и Ленину нужно было бороться с собой, чтобы не оказаться целиком под размягчающим влиянием музыки и поэзии. А большинству людей не нужно от этого защищаться, ни поэзия, ни музыка на них вообще не влияют.
После Октябрьской революции Троцкий последовательно отказывался от всех государственных постов. Как-то его уговорили принять пост наркома иностранных дел, мотивируя это тем, что он хорошо владеет иностранными языками. Троцкий было согласился, но, увидев, что его заместитель Чичерин владеет иностранными языками ещё лучше, чем он, добился того, что Чичерина сделали наркомом иностранных дел. Всё это несколько удивляет. Такое ощущение, что Троцкий, сыгравший решающую роль в революции, после неё не хотел принадлежать к официальным носителям власти. Зачем-то хотел сохранить независимость. Но, когда началась Гражданская война, по предложению Ленина Троцкому поручили организовать Красную армию. И от этого поручения он отказаться не мог. Он организовал Красную армию и в течение всей Гражданской войны был её главнокомандующим. Ленин говорил, что к товарищу Троцкому у многих товарищей есть всякие претензии, но кто, кроме него, мог бы так быстро организовать армию, которая побеждает? Троцкий мотался по фронтам, и однажды его штабной вагон даже был взят в плен белыми, но вскоре красные его отбили.
Троцкий был блестящим оратором. До сих пор психологи и социальные психологи пытаются разгадать загадку действия его речей на слушателей. Это действие было абсолютным. Некоторые даже считают, что у Троцкого были какие-то паранормальные способности. Говорят, что когда, произнося свои речи, он поднимал руки вверх, то заряжался какой-то энергией неизвестного происхождения. Мой сосед по Смольной улице, Владимир Иванович Славин, был свидетелем этого. Я об этом уже рассказывала в своём ЖЖ и, может быть, не раз, но не могу удержаться, чтобы не рассказать ещё раз, потому что здесь это как-то особенно к месту. Это свидетельство из первых уст, и потому оно особенно ценно. Владимир Иванович Славин, дворянин по происхождению и выпускник Высшего Императорского технического училища (теперь это МГТУ имени Баумана), участвовал в Гражданской войне на стороне красных, был начальником штаба полка. Он рассказал мне о своей встрече с Троцким на фронте.
История такая. Полк потерпел поражение в бою и отступил. Как часто бывает в таких случаях, среди бойцов начинаются разброд и шатание. Бойцы винили командиров, говорили, что командиры их предали, потому что все командиры из господ. Штаб выставил посты вокруг дома, в котором он разместился. Боялись нападения своих собственных бойцов. Неожиданно услышали шум едущей машины, и в помещение штаба вошёл Троцкий. Ко всем несчастьям им только Главковерха не хватало. Объяснили Троцкому ситуацию, он сказал: «Соберите бойцов». Ему объяснили ещё раз, как настроены бойцы и что собирать их не нужно, хорошо, что они сами не пришли. Троцкий повторил: «Соберите бойцов». Ему опять пытались что-то объяснять и возражать, но он повторил ещё раз: «Соберите бойцов». С главнокомандующим не поспоришь, бойцам сказали, чтобы они собирались у штаба. Бойцы собирались с бранью, с матом, с обвинениями и угрозами в адрес командиров. Собрались. Троцкий вышел на крыльцо, поднял руку и сказал, отделяя слово от слова: «Железные! Орлы! Революции!» Мгновенно наступила полная тишина. В этой тишине Троцкий продолжил речь, которая длилась примерно 20 минут, затем Троцкий ушёл, и бойцы стали расходиться. Но расходились они совсем не в том настроении, в каком собирались. Что, собственно, произошло? Троцкий показал им масштаб происходящего, показал, в какой борьбе они участвуют, и объяснил, что от исхода этой борьбы зависит будущее всех людей. Ну, а может быть, дело вовсе не в том, что Троцкий им всё объяснил, а в воздействии самой личности Троцкого.
У меня есть ещё одно свидетельство о Троцком из первых уст, не такое интересное и ценное, как рассказ Владимира Ивановича Славина, но тоже любопытное. Я рассказывала, что в студенческие годы я снимала диван у Софьи Павловны в Выползовом переулке. Софья Павловна была родом из Елисаветграда, в Москву переехала, кажется, в конце 1920-х годов. У неё был земляк и друг, врач по профессии, он часто бывал у неё в гостях. Мне всегда было интересно с ним разговаривать. Вот он рассказал такую историю… Во время Гражданской войны в Елисаветграде его пригласили к Троцкому. Он пришёл и увидел человека настолько уставшего, что непонятно было, как он держится на ногах. Глаза красные от недосыпания, губы потрескались, как в лихорадке, лицо серое. Врач не мог ему помочь, ему необходим был отдых. Причём в режим отдыха нужно было некоторое время переходить, нельзя было сразу остановиться. Врач сказал об этом Троцкому, вернее, людям, которые врача пригласили. Сам Троцкий с ним не общался, не считал, что нуждается в медицинской помощи. Тем не менее, от усталости он не умер, чего опасался врач, нашёл какие-то внутренние ресурсы. У человека, одержимого идеей, обнаруживаются какие-то физические сверхвозможности.
Продолжение следует.