Руссо против Вольтера

А вот и снова давний спор: надо ли, чтобы сделаться подлинно добротными людьми, первоначально вернуться в состояние варварства, отряхнув с себя оковы лживой цивилизации? Или же эту фазу можно пропустить и, памятуя, что такое культура, ценя её глубинно экспансионистский вопреки всему дух, дух преодоления материала, видя роль античного наследия в средневековье, тихонько идти дальше, исправляя несовершенства заимствованного, подхватив и развивая его? При всей трудности заимствования у уже надломленных «старших братьев» (что требует повышенной разборчивости и искушенности), почему-то кажется, что тем, кому под разными предлогами и оправданиями кажется предпочтительным «варварство», культура уже точно не грозит. Ни здоровая, ни больная, никакая иная. Это такой коварный тест, с которыми они не справились. Не пройденный «детектор лжи». И не о культуре забота снедает их вообще.

Византия? Но если считать её Европой-2, то она-то обошлась без варварской фазы в занулении античности? Как-то плавненько-плавненько стала собой, как к ней ни относись. Римским грекам не понадобилось повышенным образом дичать в сравнении с общими стандартами поздней империи, чтобы византироваться. Кстати, о ветвях: внутри самой «Западной Европы» их было изрядно. Французы не всегда понимали немцев, а те англичан, которые оспаривали кастильские доминанты. Но обмен и взаимное культурное обогащение шло поверх границ, минуя точку зеро, даже если Италия и античность ценились всё больше как общий исток и знаменатель. Уж сколько предубеждений случалось в процессе, синхронно большим европейским военным конфликтам – ничего, справлялись. Правда, не все из пытавшихся.

Если править Уэллса со «славянофильской точки зрения», то тогда и надо пожелать (ему) наваять роман, в котором природные зверюшки вдруг мутируют, предоставленные своим природным задаткам, в приличных людей. Считая лишними насильственные эксперименты. Но только скучен и неподъемно толст был бы нарратив в книжном переплёте, ибо природа никуда не торопится.

На самом деле без муштры/насилия/дрессировки не обходилось и в Европе. Вспомним бедолагу Шиллера, которому тяжко давались годы ученья, или Моцарта, среди которого при всех его задатках неистово культуртрегерствовал суровый папа. Ну да, кого-то тошнило и рвало из иезуитской среды, а кто-то в ней усваивал лучшее и вырастал в Хайдеггера. Это те самые правый и левый типы отношения к «внешним» вещам. Для левого человека они всегда «насилие»: пока их не покрушим-обнулим, не успокоимся. Правый человек делает вещи своими. (Левое безумие на практике лечится смирительной рубашкой и бугаём-санитаром – тупой жесточайшей диктатурой, иначе радикальному шизофренику уже не поможешь.)

Критика одной концепции «Европы» автором, тяготеющим к другой, имеет следующий сомнительный пункт. Ну, предположим, возомнили себя некие придурки «европейским меньшинством» и собираются с ненавистью «внедрять» штампованный калёно-клеймёный еврокультурмультур в стране «азиатских варваров». А население той страны на самом деле в душе «подлинные европейские варвары». Ну, если не варвары, то отношение к ним как к таковым быстро доведёт их до чаемой и любезной автору первозданной кондиции. Так это ж с его точки зрения хорошо! Он это должен приветствовать. Более того, почему-то кажется, что воображаемые «туповнедряющие» сами больше похоже на затейников-азиатов (из погрязшего в грехах Багдада времени перед монгольским нашествием), чем на «истинных европейцев». Так неужто истинные («викинги») стерпят неистинных у себя на шее? Ой, не верится. А если стерпят? То конец легенде. Варвары, которых надо бережно оставить в покое, не обижать и не теснить, холить и лелеять, чтобы они проявили своё варварейшество – какие-то сомнительные. Бутафорские.

Одно худо: нет у комментируемого автором Богомолова ни слова про силовое внедрение какой бы то ни было Европы в мозги россиян. На этот счет автору всё привиделось, то есть добавилось «от себя». Плеть в руке режиссёра «померещилась» для красоты картинки. Являясь предметом фантазий, да. Но не инструментом европейского воспитания в версии сочинителя «манифеста». Напротив же, отрицая «Европу», режиссер сам тянется к Путину под руку, как справедливо заметил Сурков, к Путину, который вот просто ну никак не собирается воспитывать народ. У режима, насколько можно судить, все помыслы сводятся к серфингизму – поймать бы волну народного тренда, куда бы она ни несла, да удержаться на ней до завтра.

Тогда откуда тревоги?