Блоги |
На злобу дня. Про памятник и про Дзержинского
Идёт оживлённая общественная дискуссия на тему о том, восстанавливать ли памятник Дзержинскому в Москве на Лубянской площади, где он стоял с 1958-го по 1991-й год. Я сама видела по телевизору, как на шею Дзержинскому накинули петлю и стащили его с пьедестала под радостные крики огромной толпы. И теперь вдруг такая дискуссия, даже не оживлённая, а оживлённейшая, тема памятника Дзержинскому чуть ли не затмила тему Навального. Я как-то прозевала, как эта тема возникла, и признаюсь, она меня удивила. Я уже как-то цитировала, может, не раз, некоего подростка, который в телепередаче сказал такую фразу: «Раньше красные были хорошие, а белые плохие, а теперь красные плохие, а белые хорошие». И действительно это так. Поэтому меня не удивляет, что кто-то, возможно, коммунисты, предложили вернуть памятник Дзержинскому на Лубянскую площадь, но удивляет дискуссия. Значит, у этой идеи, кроме коммунистов, есть сторонники. А я хочу просто бессовестно воспользоваться этим поводом и написать о Дзержинском, что мне давно хотелось сделать.
Во времена моего детства и отрочества Дзержинский был, может быть, самым популярным из революционеров и занимал особое место. Его называли рыцарем революции, и слово «рыцарь» к его облику очень подходило. Вы знаете, что моего брата назвали Феликсом в честь Дзержинского, и Феликсов тогда появилось очень много. Кроме нашего Феликса я знаю ещё трёх. Двух в Москве и одного в Красноярске.
С 1917 по 1922 год Дзержинский был председателем ВЧК, после ВЧК это ведомство называли ГПУ, НКВД и КГБ, но на самом деле у этих трёх ведомств были разные задачи. ВЧК боролась с реальными врагами революции. Врагов было очень много. После Октябрьской революции население России разделилось на противников и сторонников революции примерно пополам. Если бы не пополам, то Гражданская война не длилась бы целых четыре года. В Гражданской войне победили красные, но те, кто был социальной базой белых, никуда не делись. Эмигрировали немногие, остальные остались жить в Советском Союзе. Трудно себе представить, что, будучи противниками революции, они не пытались с ней бороться. Вот все считают, что Гумилёв и Таганцев были репрессированы невинно, и что всё таганцевское дело было сфабриковано. Те, кто это утверждает, думают, что заступаются за Гумилёва, а на самом деле они представляют Гумилёва полным ничтожеством. Гумилёв не принял революцию, считал её злом, и если бы он с этим злом даже не пытался бороться, то был бы просто подлым трусом. А мы знаем, что Гумилёв был храбрый и благородный человек, и не может быть, чтобы он не боролся со злом. Гумилёв предсказал свою смерть в стихотворении, оно называется «Рабочий», я помещаю его целиком.
Он стоит пред раскаленным горном,
Невысокий старый человек.
Взгляд спокойный кажется покорным
От миганья красноватых век.
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
Кончил, и глаза повеселели.
Возвращается. Блестит луна.
Дома ждет его в большой постели
Сонная и теплая жена.
Пуля, им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.
Вы видите, что Гумилёв описывает свою смерть как исторически закономерную, исторически неизбежную. Он даже не испытывает дурных чувств к рабочему, отлившему для него пулю. Образ рабочего, скорее, положительный. Рабочий ни в чём не виноват, таков ход истории. Для большей убедительности Гумилёв сделал рабочего старым человеком. Если бы это был молодой человек, то молодые люди – максималисты, молодым свойственно совершать необдуманные поступки, радикальные поступки. А старый человек поступает, руководствуясь здравым смыслом, своим жизненным опытом и сложившимися глубокими убеждениями. Конечно, такая позиция делает честь Гумилёву.
ВЧК, которой руководил Дзержинский, боролась с врагами революции, а НКВД и КГБ осуществляли развязанный Сталиным террор против своего народа. Мы уже не раз говорили о том, что Сталин в 30-е годы совершил контрреволюционный переворот, подменил проект коммунистический проектом имперским и установил диктатуру личной власти, которой коммунистический проект не предполагал и не допускал. Для того, чтобы осуществить этот переворот, Сталин уничтожил всех коммунистов в нашей стране, а также всех за рубежом, до кого удалось добраться. При Дзержинском это было бы невозможно. При Дзержинском даже коллективизацию нельзя было бы провести, потому что Дзержинский был убеждённый рыночник.
Но я хочу о Дзержинском написать подробнее. Феликс Эдмундович Дзержинский родился в 1877 году в Ошмянском уезде Виленской губернии (ныне Минская область Белоруссии). Он был потомком старинного, но обедневшего шляхетского рода. В юности Феликс был сказочным красавцем, все гимназистки города были в него влюблены, и не только гимназистки. Но Феликса это не интересовало, он был строгим юношей и хотел стать священником, католическим, конечно, он, как и все поляки, был католиком, а у католических священников – целибат. Родители Феликса не хотели, чтобы он стал священником. Считали, что при его максимализме, если он станет священником, то будет кем-то вроде Савонаролы. Но священником он не стал, этому помешала трагедия, случившаяся в семье. То, о чём я напишу ниже, я слышала от своих родителей. Сейчас мы посмотрели в интернете, и там информации об этом нет. Но я расскажу то, что говорили мои родители. У Феликса был брат, разница в возрасте между братьями была небольшая. Его родители мечтали о дочери, но после сыновей у них долго детей не было, а потом родилась девочка. Девочку обожали родители и братья. Это был такой семейный божок. Однажды братья в саду стреляли в цель. Девочка неожиданно выбежала из-за кустов, и пуля одного из братьев, неизвестно, какого именно, попала в девочку и сразила её насмерть. И Феликс в одночасье утратил веру в Бога. Смерть сестры была настолько нелепой, ненужной, никем не объяснимой, что Бог, если бы он был, такого бы не допустил.
Естественно, что такой человек, как Феликс Дзержинский, для которого служение великой идее было важнее жизни, утратив веру в Бога, должен был найти другую идею, достойную того, чтобы ей служить и отдать за неё жизнь. Вполне понятно, что такой идеей оказалась идея социальной справедливости, социального равенства. Между христианской идеей и социалистической идеей много общего. Есть такое выражение – христианский социализм. В Евангелии написано: «Легче верблюду пройти через угольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное». В социалистической идее нет Бога, но как нравственные учения они во многом совпадают.
Таким образом, Дзержинский и стал революционером.
Продолжение следует.