Авторская позиция

Продолжу вчерашнюю тему.

Сначала хочу показать, как неверный фокус мешает решить спор.

Обсуждая интервью с маньяком, противники и сторонники фокусируются на вопросе, можно ли снимать фильмы про маньяков.

Из-за неверного фокуса дискуссия уплывает далеко от сути конфликта.

Фильмы про маньяков и прочих преступников снимали, снимают и, вероятно, будут снимать.

В искусстве и тем более журналистике нет табуированных тем и не должно быть.

Но есть и должны быть табуированные позиции.

Темы могут быть любые, а вот позиции - нет.

Рассматривать преступления можно. Материал художник и журналист могут брать любой. Позиция проявляется в том, что автор делает с этим материалом.

Одобрять преступления нельзя.

Романтизировать и эротизировать насилие нельзя.

Оскорблять человеческие ценности нельзя.

Какая позиция оскорбляет ценности?

Позиция, при которой автор фильма предлагает обсудить пикантные, эротические и романтические детали насилия - оскорбительна.

Восхищаться могучей потенцией маньяка, умиляться его влюбленности в жертву, обращать внимание зрителей, что он заботился о своих пленницах и устраивал их быт в сыром подвале - издевательство над ценностями.

Скрупулезное внимание к эротическим и техническим деталям насилия - тоже.

Пляска автора под ручку с маньяком преподносится как "расследование", в результате которого удалось выяснить, что у маньяка нет эмпатии и совести, что он не сочувствует жертвам и не раскаивается в совершенном, что он доволен и горд собой. А изначально предполагалось, что эмпатия и сострадание у него есть?

Главным же оскорблением является то, о чем я писала вчера.

Автор фильма старается "раскрыть" героя, поддакивая ему и соглашаясь с ним, занимая позицию одобрения.

Тем самым она оскорбляет зрителей, которые смотрят на героя через объектив автора.

Журналист - посредник в диалоге героя и аудитории, ее уполномоченный представитель.

И что происходит в результате такого посредничества?

Автор весь фильм унижается и унижает всех, от лица кого она ведет интервью.

Нарастающий гнев при просмотре адресован не столько маньяку, сколько автору, которая выступает в роли его доброй соседки, воркующей с ним на интимные темы.

Каким образом между насилием и сексом появляется вдруг знак равенства?

Откуда вдруг всплывает тема романтики?

Как выходит, что трех замученных им в сыром подвале и изуродованных младенцев маньяк сравнивает с детьми бывшей пленницы, рожденными на свободе?

Не над двумя девочками он издевался четыре года, а над пятерыми детьми, трое из которых младенцы, одна малолетняя и одна несовершеннолетняя.

И вот это автор фильма считает подходящим материалом для обсуждения эротики и секса.

Это все равно, как снимая фильм про концлагерь освещать, в каких позах нацисты любили заниматься любовью с узниками, какие узницы им нравились больше, а какие меньше.

А потом невинно дискутировать, можно ли снимать фильмы про концлагеря.

Фильмы снимать можно про все.

Вопрос, из какой позиции.

И когда автор в оправдательных речах утверждает, что позиции у журналиста может вообще не быть, это ложь.

Позиция у автора есть всегда. Это тема школьного ЕГЭ. Позиция автора выражается прямо или косвенно, но в любом связанном тексте авторская позиция есть.

Она проявляется в том, какие он задает вопросы, куда ведет диалог, на чем акцентирует внимание, как реагирует, что именно уточняет.

В обсуждаемом случае позиция очевидна - досужее любопытство к сексуально-эротической и даже романтической составляющей преступления.

Именно это и является главным оскорблением.

Вчера я задала вопрос, какое интервью с маньяком было бы в границах.

Четкого ответа никто не дал, поэтому отвечаю сама.

В границах было бы интервью, цель которого - акцент на возмездии за преступление.

Как могло быть построено такое интервью?

Строить такое интервью не нужно, но можно. То есть это совсем не то, что желательно делать, но это то, что делать можно, если определиться с позицией.

Перечисляю некоторые вопросы, а дальше вы тоже попробуйте задать вопросы маньяку в границах.

Таких может быть много.

А потом опишите общий принцип таких вопросов, и почему они в границах.

Это самое главное, что надо понять, если мы изучаем тему границ.

- Вы понимали, что окажетесь в тюрьме?

- Вы выглядите очень испуганным на видео допросов. Что вы чувствовали?

- Когда за вами пришли, у вас возникла паника?

- Что, если бы родственники девочек нашли вас до полиции? Что они сделали бы с вами?

- Представьте, что это вас посадил в подвал маньяк. Как вы действовали бы?

- Что дальше? Как вы будете доживать остатки дней в роли неприкасаемого?

- Вы видели ненависть и отвращение своих пленниц? Как вам удавалось не обращать внимание?

- С вами общаются соседи? Как они относятся к вам?

- Ваша мать умерла. Что она думала о вас перед смертью?

- Вы смотрите на себя в зеркало. Кого вы видите там?


Вот - вопросы про эмпатию и про рефлексию. А совсем не те, которые задавала автор фильма.

Чего бы ни ответил на эти вопросы маньяк, в самих этих вопросах заключается позиция.

И эта позиция - в границах. И вопросы - в границах.

Понятно почему? И почему вопросы про сексуальную жизнь и его отношение к жертвам - далеко от границ?

Основные критерии назовите.