Поговорим о странностях любви

В продолжение дня рождения Александра Сергеевича и поста Кого ж любить? Кому же верить?...

В этом году исполнилось 200 лет, как Пушкин написал (на свою голову) поэму "Гавриилиада" в апреле 1821 года.
Пылкому юноше (Пушкину 22 года) хотелось постебаться над евангельским сюжетом о Благовещении
(возвещение Деве Марии архангелом Гавриилом благой вести о зачатии и рождении божественного Младенца)
и над противоестественной ситуацией: юная дева отдана старику.

Ну и приложил всех. Почтенного седого Иосифа ("ленивый муж") почему-то определил как "плохого столяра и плотника".
Архангел Гавриил у него - типичный паркетный ловелас:
"Кто сей в толпе придворных молодых
С нее очей не сводит голубых?
Пернатый шлем, роскошные уборы,
Сиянье крил и локонов златых,
Высокий стан, взор томный и стыдливый..."
Ну, чем не Дантес в его личной, пушкинской истории - через 15 лет?

            
      
Змей в поэме - этакий странствующий философ, а заодно – коварный сатана, с его чудесным изложением грехопадения Адама-Евы,
что Бог-де готовил Еву себе, а не Адаму! Отсюда у него такая злость и досада и жестокое наказание пары...

"Попы вас обманули,
И Еву я не погубил, а спас!" и - констатация факта - "а с Евою остался я приятель"...

Тут все дружно вспоминаем диптих Дюрера (1507 год), где лукавая Ева, похоже, точно не в обиде на змея:



Ну и концовка типичная для Пушкина всех возрастов ("но я другому отдана и буду век ему верна") – предчувствие семьи,
но только чтоб "в супруге уверенье"...

"Но дни бегут, и время сединою
Мою главу тишком посеребрит,
И важный брак с любезною женою
Пред алтарем меня соединит.

Иосифа прекрасный утешитель!
Молю тебя, колена преклони,
О рогачей заступник и хранитель,
Молю -тогда благослови меня,

Даруй ты мне беспечность и смиренье,
Даруй ты мне терпенье вновь и вновь
Спокойный сон, в супруге уверенье,
В семействе мир и к ближнему любовь!"


Иллюстрация к поэме (1940 год), художник Лидия Жолткевич (1900-1991)



Татьяна Маврина (1902-1996), иллюстрация 1982 года к "Гавриилиаде"

Интересно, что поэма, написанная в Кишинёве ещё в 1821 и ходившая в списках,
только в 1828 году стала вдруг головной болью для Пушкина: на него (как на автора богохульного сочинения) настучали.
А за такие "вольности" в те поры полагалась не только ссылка на каторгу, но и лишение всех прав состояния.

Тут, конечно, Пушкину помогло его личное знакомство с царём ещё с 1826 года,
когда Николай I после встречи с 27-летним Пушкиным поведал миру – Сегодня я беседовал с умнейшим человеком в России.
Кроме того, император после той встречи стал личным цензором Пушкина,
а стало быть, разбирательство в этом щекотливом деле (автор не автор?) было и в интересах царя.

Николай I повелел создать высочайшую комиссию, в которую вошли граф В.П. Кочубей, граф П.А. Толстой и князь А. Н. Голицын.
Мало того, что графья да князь, так ещё и титулованные государственные мужи, каждый разменял 6-й десяток.
А Пушкин, как вышел из службы чиновником 10 класса в Табеле о рангах, так им и остался в свои 29 лет
(до его камер-юнкерства - 9 класс - ещё больше 5 лет).
На первом же заседании Пушкин от всех наветов и намёков открестился. И лучше выдумать не мог.
Окончание будет.
Иллюстрация (1940 год) в начале поста - художник Лидия Жолткевич (1900-1991)