Блоги |
Русская рулетка
Далее идет Французская кампания. Поскольку немецкая армия состояла из двух неоднородных частей (моторизованные и пехотные дивизии) первоначально планировалось атаковать пехотными дивизиями, чтобы они немного имели фору перед моторизованными. К тому же пехота вскроет слабые месту, куда уже могут ворваться и пробить оборону танки. Позже это стало стандартной немецкой тактикой, которая была реализована на Балканах и в России.
Но после принятия плана Манштейна из Арденн решили убрать пехотные дивизии вообще – иначе они могут просто забить немногочисленные дороги и помешать танковым дивизиям внезапно ударить по французам.
Моторизированные части двигались столь быстро, что между ними и пехотой образовались гигантские разрывы. Например Гудериан достиг Меза за три дня (по плану на это отводилось пять дней), что вызвало у Гитлера страх за левый фланг и привело к остановке танков у Дюнкерка.
Как только первая часть кампании закончилась, англо-французские войска в Нидерландах были блокированы, немцы столкнулись с проблемой пополнения запчастей, припасов и провианта для дальнейшего наступления к линии Вейгана. С этой целью было решено организовать передовые базы снабжения в многоугольнике Брюссель-Лилль-Валансьен-Шарлеруа-Намюр, но это оказалось сложным из-за разрушенных дорог и мостов.
Около 20 мая генерал-квартирмейстер Вермахта генерал Вагнер потребовал мобилизовать в Германии все грузовики и немедленно передать армии. Первый хаб снабжения был спешно организован в Брюсселе 22 мая, в день из него в войска вывозилось 12 тыс. тонн (включая 2000 тонн из Голландии). Наполнять хаб помогли водные пути из Дуйсбурга до Брюсселя. В результате 5 июня немцы были в силах продолжить наступление.
Из Французской кампании были сделаны два главных вывода с точки зрения логистики – это недостаточно развитая автомобильная промышленность, которая не могла поставить в войска нужное количество автомобилей, и проблемы с топливом.
Ну и далее Кревельд переходит к России. Как пишет Кревельд: «Среди многих тысяч книг, которые написаны о гитлеровском вторжении в Россию, мало кто не упоминает, что причина неудачи Вермахта там – это следствие больших расстояний и отсутствия дорог».
И здесь он начинает с плана Барбаросса, ведь интересно рассмотреть план генерала Маркса с точки зрения логистики и снабжения. В общем Маркс, проанализировав русскую дорожную сеть, выделил две проблемы. Первая: район к северу от Припятских болот обладает большим числом дорог, но сама местность для движения механизированных соединений там сложная (передаем привет Белорусским лесам), то есть снабжать тут получится лучше, но сам блицкриг будет развиваться медленнее. Вторая: район к югу от Припятских болот более благоприятна для движения танков, но дорог там кот наплакал, поэтому блицкриг тут будет развиваться быстро, но вот проблемы со снабжением будут большими.
В общем, не находя выхода из этого тупика, Макрс предложил просто – а давайте разделим силы поровну. Половину войск выделим для удара к северу от Припятских болот, а половину – к югу от них.
Далее план попал к полковнику фон Лоссбергу, который начал изучать советские железные дороги. Лоссберг вообще сделал вывод, что войну в России следует вести только вдоль железных дорог, ибо русские автомобильные дороги – это вообще неизвестная величина.
Большинство русских железных дорог в Россию шло из Польши, кроме того – там было капитальное шоссе Варшава-Москва, в общем, то, что доктор и прописал. Соответственно основной удар надо наносить там.
Но вот удара с юга Лоссберг тоже не смог отказаться – проблему он видел в том, что румынское Плоешти расположено очень рядом с советской границей на юге, и если русские его захватят – Германии грозит нефтяной голод.
Далее в план вмешался сам фюрер, который сказал, что Украина тоже важна, ибо это источник зерна. А еще Кавказ важен, там нефть. А еще Ленинград надо бы захватить, чтобу ударить по большевизму и коммунистическому мировоззрению.
Отсюда и вырисовалась Директива номер 21, удар тремя расходящимися группами армий.
Основной проблемой плана Кревельд видит следующее. На юге планировалось продвинуться на 600-700 миль, в центре и на севере – на 900-1000 миль. И это в стране, чьи дороги вошли в легенды со времен Наполеона. Главный вопрос – как снабжать армию в таких условиях? Особенно если учесть, что русскую колею надо перешивать на стандартную, либо менять оси вагонов каждый раз при пересечении границы с Россией.
Отдельный вопрос – защита этих поставок, причем даже не от партизан (Кревельд пишет, что русские армии надеялись разбить до линии Двина-Смоленск-Днепр), а от непогоды (осенью в России бывает грязь, зимой – мороз, снег и лед, летом – жара и пыль).
Даже по немецким расчетам, при начале военных действий в июне нехватка топлива в войсках планировалась уже на июль, которое немцы предлагали купировать увеличением поставок топлива из Плоешти. Некоторые высказывались в том ключе, что все нормально, прорвемся, в крайнем случае у русских захватим топливо. На что знающие товарищи им пояснили, что русский бензин имеет низкое октановое число, и теоретически может использоваться в немецкой технике только после добавления туда бензола, а для этого стоит быстро построить новые установки по производству бензола.
И это только одна из проблем. Так, группа армий Центр использовала не меньше чем 2000 различных типов транспортных средств, то есть поставка для них запчастей и комплектующих была той еще головоломкой. Отдельный вопрос – а сколько требуется боеприпасов? В конце концов решили накопить их на 12 месяцев войны, что было признано невозможным. Поэтому… ОКВ скорректировало план, мол, зачем на 12? Давайте на 5 месяцев, за пять-то уж точно русских разгромим. В реальности удалось накопить на 4 месяца, дальше начались перебои с боеприпасами. Но их мало накопить, надо еще доставить в войска.
И опять-таки – фундаментальный вопрос – чем поставлять? Железной дорогой лучше, но у русских ширина колеи шире. В результате было решено положиться на автомобили, для чего их конфисковывали и покупали везде где только можно – от Франции и Швейцарии до Югославии и Швеции. Понятно, что автомобилей не хватило, поэтому начали формировать транспортно-гужевые батальоны на конной тяге. И здесь генерал-квартирмейстер обозначил следующее – даже при всех возможных улучшениях он сможет обеспечить плечо подвоза не более 300 миль (500 км), то есть если русские армии не разобьют до Смоленска – что будет дальше с поставками – он не знает.
Но после принятия плана Манштейна из Арденн решили убрать пехотные дивизии вообще – иначе они могут просто забить немногочисленные дороги и помешать танковым дивизиям внезапно ударить по французам.
Моторизированные части двигались столь быстро, что между ними и пехотой образовались гигантские разрывы. Например Гудериан достиг Меза за три дня (по плану на это отводилось пять дней), что вызвало у Гитлера страх за левый фланг и привело к остановке танков у Дюнкерка.
Как только первая часть кампании закончилась, англо-французские войска в Нидерландах были блокированы, немцы столкнулись с проблемой пополнения запчастей, припасов и провианта для дальнейшего наступления к линии Вейгана. С этой целью было решено организовать передовые базы снабжения в многоугольнике Брюссель-Лилль-Валансьен-Шарлеруа-Намюр, но это оказалось сложным из-за разрушенных дорог и мостов.
Около 20 мая генерал-квартирмейстер Вермахта генерал Вагнер потребовал мобилизовать в Германии все грузовики и немедленно передать армии. Первый хаб снабжения был спешно организован в Брюсселе 22 мая, в день из него в войска вывозилось 12 тыс. тонн (включая 2000 тонн из Голландии). Наполнять хаб помогли водные пути из Дуйсбурга до Брюсселя. В результате 5 июня немцы были в силах продолжить наступление.
Из Французской кампании были сделаны два главных вывода с точки зрения логистики – это недостаточно развитая автомобильная промышленность, которая не могла поставить в войска нужное количество автомобилей, и проблемы с топливом.
Ну и далее Кревельд переходит к России. Как пишет Кревельд: «Среди многих тысяч книг, которые написаны о гитлеровском вторжении в Россию, мало кто не упоминает, что причина неудачи Вермахта там – это следствие больших расстояний и отсутствия дорог».
И здесь он начинает с плана Барбаросса, ведь интересно рассмотреть план генерала Маркса с точки зрения логистики и снабжения. В общем Маркс, проанализировав русскую дорожную сеть, выделил две проблемы. Первая: район к северу от Припятских болот обладает большим числом дорог, но сама местность для движения механизированных соединений там сложная (передаем привет Белорусским лесам), то есть снабжать тут получится лучше, но сам блицкриг будет развиваться медленнее. Вторая: район к югу от Припятских болот более благоприятна для движения танков, но дорог там кот наплакал, поэтому блицкриг тут будет развиваться быстро, но вот проблемы со снабжением будут большими.
В общем, не находя выхода из этого тупика, Макрс предложил просто – а давайте разделим силы поровну. Половину войск выделим для удара к северу от Припятских болот, а половину – к югу от них.
Далее план попал к полковнику фон Лоссбергу, который начал изучать советские железные дороги. Лоссберг вообще сделал вывод, что войну в России следует вести только вдоль железных дорог, ибо русские автомобильные дороги – это вообще неизвестная величина.
Большинство русских железных дорог в Россию шло из Польши, кроме того – там было капитальное шоссе Варшава-Москва, в общем, то, что доктор и прописал. Соответственно основной удар надо наносить там.
Но вот удара с юга Лоссберг тоже не смог отказаться – проблему он видел в том, что румынское Плоешти расположено очень рядом с советской границей на юге, и если русские его захватят – Германии грозит нефтяной голод.
Далее в план вмешался сам фюрер, который сказал, что Украина тоже важна, ибо это источник зерна. А еще Кавказ важен, там нефть. А еще Ленинград надо бы захватить, чтобу ударить по большевизму и коммунистическому мировоззрению.
Отсюда и вырисовалась Директива номер 21, удар тремя расходящимися группами армий.
Основной проблемой плана Кревельд видит следующее. На юге планировалось продвинуться на 600-700 миль, в центре и на севере – на 900-1000 миль. И это в стране, чьи дороги вошли в легенды со времен Наполеона. Главный вопрос – как снабжать армию в таких условиях? Особенно если учесть, что русскую колею надо перешивать на стандартную, либо менять оси вагонов каждый раз при пересечении границы с Россией.
Отдельный вопрос – защита этих поставок, причем даже не от партизан (Кревельд пишет, что русские армии надеялись разбить до линии Двина-Смоленск-Днепр), а от непогоды (осенью в России бывает грязь, зимой – мороз, снег и лед, летом – жара и пыль).
Даже по немецким расчетам, при начале военных действий в июне нехватка топлива в войсках планировалась уже на июль, которое немцы предлагали купировать увеличением поставок топлива из Плоешти. Некоторые высказывались в том ключе, что все нормально, прорвемся, в крайнем случае у русских захватим топливо. На что знающие товарищи им пояснили, что русский бензин имеет низкое октановое число, и теоретически может использоваться в немецкой технике только после добавления туда бензола, а для этого стоит быстро построить новые установки по производству бензола.
И это только одна из проблем. Так, группа армий Центр использовала не меньше чем 2000 различных типов транспортных средств, то есть поставка для них запчастей и комплектующих была той еще головоломкой. Отдельный вопрос – а сколько требуется боеприпасов? В конце концов решили накопить их на 12 месяцев войны, что было признано невозможным. Поэтому… ОКВ скорректировало план, мол, зачем на 12? Давайте на 5 месяцев, за пять-то уж точно русских разгромим. В реальности удалось накопить на 4 месяца, дальше начались перебои с боеприпасами. Но их мало накопить, надо еще доставить в войска.
И опять-таки – фундаментальный вопрос – чем поставлять? Железной дорогой лучше, но у русских ширина колеи шире. В результате было решено положиться на автомобили, для чего их конфисковывали и покупали везде где только можно – от Франции и Швейцарии до Югославии и Швеции. Понятно, что автомобилей не хватило, поэтому начали формировать транспортно-гужевые батальоны на конной тяге. И здесь генерал-квартирмейстер обозначил следующее – даже при всех возможных улучшениях он сможет обеспечить плечо подвоза не более 300 миль (500 км), то есть если русские армии не разобьют до Смоленска – что будет дальше с поставками – он не знает.