Что напророчил «Декамерон»

Международный он по двум причинам. Первая — фактическая. «Декамерон» — совместный проект немецкого театра Deutsches Theater Berlin и Гоголь-центра: играют в двух странах, причем и русские, и немецкие актеры (и даже одна китайская актриса, несмотря на то, что мы уже считаем Ян Гэ своей соотечественницей) — прецедент новаторский. А вторая причина заключается в том, что в спектакле стирается грань между национальностями, языками, традициями и т.д. «Декамерон» сделан таким образом, что когда говорят немецкие актеры, на экраны выводится русский текст, а когда русские — наоборот. И поначалу ты на этот экран все время смотришь. А потом неожиданно сам для себя вдруг перестаешь — все понятно без слов. Серебренников усиливает этот эффект тем, что иногда актеры говорят не на своем родном языке. В эти моменты вообще забываешь, кто есть кто — да это не важно.

В Гоголь-центре и Deutsches Theater Berlin сделали одинаковые декорации, чтобы играть в обеих столицах. Однако москвичи ждали «Декамерона» почти три года — репетиции начались еще в начале 2019-го. В этом как раз и заключается таинственно-магический флёр спектакля. Но чтобы его понять, нужно знать контекст.

Действия романа Боккаччо начинаются во Флоренции 1348 года, в разгар эпидемии чумы, где главной целью было выжить. Невзирая на мораль. Когда задумывался спектакль, еще не было коронавируса и пандемии, сразившей весь мир. Однако, когда в Deutsches Theater Berlin сыграли последнего «Декамерона» — объявили локдаун. Спектакль Серебренникова последнее, что увидел Берлин. Таким образом, режиссер в некотором смысле предсказал предстоящие события.

Перед походом в театр советую Боккаччо хотя бы пролистать, поскольку роман Кирилл Семенович адаптировал под современные реалии, посему хорошо бы представлять себе первоисточник.

Но если этого сделать не удалось, то приходите в театр за полчаса до спектакля и послушайте лекцию Владимира Печейкина. Вообще его лекции перед спектаклями — отдельный вид искусства: тут и про смыслы, и интересно, и с юмором. Параллельно с этим бесплатно раздают коктейли от Тинькофф Банка — они партнеры спектакля.

Впрочем, спектакль вне времени, поэтому придавать этому особенное значение не стоит.

Что же происходит у Боккаччо? Cемеро девушек и трое молодых людей решают уехать из чумного города и поселиться в уединении, где главным их развлечением становится рассказывание друг другу историй на четко заданную тему. Продолжается это 10 дней (в переводе с греческого языка «Декамерон» означает «десятиднев»), соответственно в общей сложности в романе 100 новелл. Впрочем, Серебренников в своей постановке сокращает их количество до десяти, отбирая самые актуальные на сегодняшний день. Сами герои у Боккаччо практически не прописаны, они, скорее, являются посредниками в мир собственных историй. Главное здесь — персонажи новелл. Поэтому режиссер отказывается от четкого распределения ролей — актеры играют сразу несколько персонажей в разных новеллах.

Сцена в спектакле представляет собой гимнастический зал, олицетворяющий борьбу человека с собой и своими чувствами. Еще до начала постановки на сцене находятся шесть очень трогательных бабушек, выполняющих упражнения под руководством суровой женщины-инструктора. Их количество тоже не случайно. Если вспомнить Боккаччо, то в романе каждый день выбиралась «королева», которая раздавала указания и задавала тему для вечерних рассказов. Как мы помним, девушек в книге семь — соответственно, можно предположить, что инструктор — это королева, а бабушки — остальные девушки. Таким образом, Серебренников стирает границы возраста, выдвигая на первый план чувства и переживания героев. Вот как он определяет сверхзадачу спектакля:

Спектакль, и правда, пронизан любовью. Самой разной: счастливой и мучительной, реальной и несбыточной, взаимной и не очень. Любовь настолько поглотила «Декамерона», что вышла даже за рамки спектакля: актриса Ян Гэ призналась, что во время репетиций застряла в Берлине и встретила свою любовь.

Таинственность сопутствующих спектаклю историй завораживает. Любовь эта представлена в современных реалиях, далеких от эпохи возрождения: жена изменяет мужу на его глазах, надев на него якобы очки дополненной реальности; девушка разводит молодого человека в чате и заставляет трясти членом на улице (он ей потом отомстил, но об этом — в спектакле); мужа продают за контракт; ищут любовника на практике по йоге… Все это также перемежается с более классическими и привычными для консервативного зрителя историями, но при этом ни одна новелла не выбивается из общей каймы спектакля. Истории находятся во взаимодополняемом ансамбле, а зритель одновременно пребывает в 1348-м, 2021-м и, кажется, еще в каком-то третьем, пока не наступившем году. Спектакль вводит в некий транс, из которого не хочется выходить, несмотря на все ужасы, происходящие на сцене.

Конечно, отдельное браво необходимо сказать актерскому составу.

Не всегда получается всматриваться в экран и внимательно читать перевод, хочется смотреть в глаза артисту, сопереживать ему. В «Декамероне» это возможно, что лишний раз доказывает профессионализм актерского ансамбля.

Особого внимания заслуживает мужчина в облике женщины, легенда европейских кабаре 1990-х — Жоржетта Ди.

В обычной жизни она мужчина, но, когда выходит на сцену, ее стати и грации может позавидовать любая женщина. В спектакле у нее не главная, но ключевая роль, она связывает песнями все новеллы, обозначая таким образом смену времен года. Жоржетта одна из немногих, в ком еще остался дух старинного театра, в России она, наверное, могла появиться только в Гоголь-центре, и это место идеально гармонирует с ее природой. У нее в спектакле есть большой монолог от лица женщины, в котором заложена чудовищная боль.

Удивительно, что не рожденная в женском теле сумела так точно прочувствовать женскую судьбу. На мой взгляд, это самый сильный момент в спектакле, и сильный именно потому, что это делает Жоржетта. В ней есть железный стержень, способный вынести любые испытания, и режиссеры этим, безусловно, пользуются. Ей не нужно ничего объяснять, давать четкую задачу — она просто играет саму себя, и это чертовски убедительно.

Если в первом акте есть место юмору, то второй акт почти весь трагический. В финале вообще все актеры ложатся в позу йоги «Шавасана» (поза трупа), а спектакль приходит к тезису, что любовь есть смерть. Но «Шавасана» — это и максимальное расслабление, и покой, поэтому, на мой взгляд, этот ход стоит трактовать как цикличность жизни и любви соответственно.

Несмотря на внушительную стоимость билетов — в зале аншлаг. Интерес к адаптации Боккаччо представителями актеров сразу из двух стран неподдельный. И все-таки, все придумки, которые есть в спектакле, преследуют одну и ту же цель: подтвердить тезис о том, что любовь не имеет границ — ни временных, ни пространственных, ни материальных, ни каких-либо еще.

Катя Тарарак
— специально для «Новой»