Блоги |
Ещё о времени Хрущёва
Прошлые три поста мы с вами говорили о Хрущёве, о его деятельности, о его личности, даже о членах его семьи. Больше всего, конечно, мы говорили о его докладе на ХХ съезде, в котором он разоблачил явление, получившее название «культ личности Сталина», и о незаконных массовых сталинских репрессиях. Последствием этого стала реабилитация миллионов жертв репрессий. Но один аспект я упустила. Дело в том, что Сталин, осуществляя репрессии, старался как можно больше людей сделать соучастниками своего преступления, а что это преступление, он прекрасно понимал. Порядок был такой, что руководители ведомств подписывали списки сотрудников своих ведомств, которых репрессировали, так называемые «расстрельные списки». Своей подписью они как бы эти репрессии санкционировали. Можно было дело представить так, что это именно они – инициаторы репрессий, а Сталин только просто им поверил. Конечно, руководители ведомств, своей подписью санкционировавшие репрессии, могли не понимать, что люди, которых репрессируют, ни в чём не повинны. Могли не понимать, но не могли не догадываться. А когда счёт репрессированных перевалил за миллион, это стало уже очевидно. Трудно себе представить, в каком положении оказались руководители ведомств, подписывавшие списки, когда репрессированные стали возвращаться домой. Александр Фадеев, который подписывал эти списки, как руководитель Союза писателей СССР, вскоре после доклада Хрущёва застрелился. Он оставил не предсмертную записку, а целое большое письмо, в котором написал, что он вынужден был делать против своей совести и почему он не может продолжать жить. Я думаю, это было не единственное самоубийство на такой почве. Вот, собственно, всё, что я хотела добавить к тому, что было раньше написано о времени Хрущёва.