«Спасать, нельзя сдаваться»: кто вытаскивает пациентов с того света?

18 июня в России отмечается День медицинского работника. На фоне недавно угасшей пандемии значимость этой профессии и уважение к тем, кто каждый день борется за жизни, здоровье и будущее населения стократно возросли. Огромный вклад в борьбу с коронавирусом принадлежит врачам-реаниматологам по всей стране. Однако, бывшие еще недавно на передовой специалисты, снова уходят в тень, отдавая все лавры коллегам. Так кто же все-таки эти люди, проводящие дни и ночи в палатах интенсивной терапии, и почему пациенты не запоминают их лиц?

 «Анестезиолог-реаниматолог» — так полностью звучит эта специальность.

Анестезиология-реанимация — неделимы. Анестезиолог-реаниматолог словно пилот самолета, аккуратно заставляет машину взлететь, контролирует течение полета, выполняет бережную посадку, а в случае возникших в воздухе неполадок принимает непростые и зачастую рискованные решения, от которых будет зависеть чья-то жизнь. Врач индивидуально готовится к каждому конкретному пациенту, скрупулёзно изучая его историю болезни и внимательно проводя беседу, подбирает оптимальные препараты и дозировки для наркоза, «отключает» сознание пациента, отвечает за контроль дыхательной функции, при необходимости применяя ИВЛ (*искусственную вентиляцию легких), устраняет боль, следит за функцией сердца и сосудистым тонусом, работой других органов и систем, а также равновесием гомеостаза после хирургического вмешательства.

Особой бдительности от этих специалистов требуют случаи, когда операция выполняется пациенту, изначально находящемуся в тяжелом состоянии. Одной из таких операций зачастую является трансплантация органа.

«Я рад, что стоял у истоков трансплантации сердца в нашем регионе. Это внеплановая операция, поэтому, когда мне сообщили, что появился донор, то я  срочно выехал, чтобы принять в ней участие. Мы с коллегами прошли всестороннюю подготовку и убедились, что действительно можем выполнить все на высшем уровне. Почти сразу же нам сообщили, что должна состояться вторая пересадка, пациенту в более тяжелом состоянии. Эту операцию нам предстояло провести полностью самостоятельно, без поддержки московских коллег, в отличии от стартовой. Посовещавшись с командой, мы поняли, что справимся.

Из-за тяжести исходного состояния пациента все пошло по достаточно сложному пути: сердце запустилось, но были некоторые трудности в работе органа. Мы справились с ситуацией: пациенту подключили ЭКМО (аппарат экстракорпоральной мембранной оксигенации, который протезирует функцию сердца и легких). На тот момент только три человека в нашем регионе владели этой технологией. И я один из них. Так как на кону стояла жизнь пациента, я решил для себя, что должен находиться рядом с ним непрерывно, до полного его отключения от ЭКМО. Этот период длился пять суток, — все это время я провел на работе. Я был рад, что потратил годы на свою подготовку, так как это был ультимативный экзамен моих знаний и умений», — рассказал заведующий отделением анестезиологии-реанимации филиала центра трансплантологии имени академика В. И. Шумакова в городе Волжском Игорь Валерьевич Горбанев.

Таких историй не одна сотня. Реанимация — отделение, где находятся пациенты после операции и больные в самых нестабильных состояниях. Если другой врач теоретически может справиться «не до конца» и передать пациента реаниматологам, то для них такого варианта не существует, они — последний рубеж. Именно поэтому работа этих специалистов считается очень напряженной и требует стрессоустойчивости, огромного арсенала знаний и навыков, силы духа и твердости руки. Даже профессионалам нужно постоянно держать себя в тонусе, развиваться и осваивать новые ступени мастерства.

«Одним из самых ярких впечатлений стало для меня первое участие в операции аортокоронарного шунтирования в качестве перфузиолога: врача, который во время основного этапа, когда сердце пациента останавливается для выполнения вмешательств, отвечает за работу аппарата искусственного кровообращения. Это устройство берет на себя функции сердца. Перед операцией было немного волнительно, но сам процесс захватывающий. Описать точно эмоции, когда, говоря грубо, ты обеспечиваешь жизнь человека здесь и сейчас, достаточно сложно. Но когда закончился основной этап операции, и пациент благополучно от этого аппарата был отключен, я выдохнул и подумал, как сильно хочу и дальше заниматься этой работой!», — рассказывает Сергей Александрович Веденский.

«Для меня крайне важным этапом стало участие в трансплантации печени. Это была первая подобная операция в моей практике. Покорение такой профессиональной вершины стало одним из самых ярких впечатлений за время работы, поскольку это вмешательство является сложным для врача-анестезиолога: пациент был тяжелым, с глубокой дисфункцией систем гомеостаза. Но мы тщательно подготовились, и операция прошла отлично, и справился я тоже без лишней скромности „на отлично“! Это невероятное ощущение — выйти после восьмичасовой операции с полным чувством удовлетворения!», — делится врач-анестезиолог-реаниматолог учреждения Артем Александрович Жидейко.

Но даже самый талантливый врач не в силах в одиночку ежедневно спасать десятки жизней, «висящих на волоске». Всегда есть что-то большее, чем квалификация отдельного специалиста, — сплоченная работа команды. Когда количество стрессовых ситуаций зашкаливает, а любой неверный шаг может обернуться непоправимыми последствиями, важно, чтобы весь коллектив работал, как единый механизм. И если работа в таком отделении выстроена четко, то и совместное КПД всех сотрудников перемножается. Поэтому медицинские сестры, работающие в отделении, должны обладать особым чутьем, чтобы понимать врача за долю секунды без лишних слов.

«Когда я попала в филиал центра Шумакова, там только начинались подготовительные работы по запуску учреждения в работу. А уже через год я была в составе анестезиологической бригады на первой родственной трансплантации. И несмотря на то, что наш коллектив не так давно сформирован, мы уже одна сильная команда, одна дружная семья. Здесь очень многое зависит от заведующего, он — опорная точка работы отделения. Это должен быть умный, сильный, спокойный, уверенный в своих действиях человек, с очень добрым сопереживающим сердцем — настоящий лидер, за которым хочется идти вперед. Нам повезло, поэтому я могу сказать, что действительно люблю свою работу, в ней мое сердце», — рассказала старшая медицинская сестра отделения анестезиологии-реанимации Маргарита Олеговна Краснова.

Врачи-реаниматологи с удовольствием и интересом рассказывают о коллегах, работе, и о пациентах, но о них самих пациенты вспоминают редко. Как правило, причина вовсе не в том, что работу специалистов обесценивают, — просто в отделение реанимации больные часто попадают в состоянии естественной или медикаментозной комы, сразу после операций или при осложнениях, когда сознание затуманено. Этот период выпадает из памяти. Но бывают и исключения:

«Одним из самых запоминающихся в моей практике был пациент, с которым я познакомилась в его семнадцать лет. Тогда мы приняли его в очень тяжелом состоянии: на аппарате искусственной вентиляции легких, с глубокой уремией — состоянием, когда из-за дисфункции почек в крови скапливаются токсины. Нам удалось спасти мальчика, ввести в программу диализной терапии. Это было пять лет назад, а недавно я встретила его уже здесь, в стенах нашей клиники. Он сразу узнал меня», — поделилась Шепелева Юлия Борисовна, врач анестезиолог-реаниматолог филиала.

Опаску, с которой произносят слово «реанимация» можно понять — мало кому хочется побывать там. Но зато каждый взрослый человек, хотя бы благодаря кинематографу, представляет, как выглядит отделение: большие кровати с кнопками и ручками, мониторы с цифрами, та самая линия на экране, пищащий звук и, конечно, дефибрилляторы. Но далеко не во всех медицинских учреждениях реальность похожа на кино, а ведь техническое оснащение играет огромную роль и влияет на возможности врачей.

«Я проходил практику в нескольких учреждениях, но когда тут в Центре я впервые оказался в полностью укомплектованном отделении, то это произвело впечатление: здесь была вся необходимая база, но помимо этого, было и оборудование, о котором я читал только в книгах, а о существовании некоторых аппаратов даже не знал. Практически каждый день здесь врачи сталкиваются со сложнейшими задачами, а для их решения требуется наличие огромного количества сложной аппаратуры, расходных материалов для ее работы и специалистов высокого уровня. Я попал туда, где все это имеется. Это — удивительная страна возможностей и шансов, даже для самых тяжелых больных», — делится впечатлениями врач-ординатор Никита Михайлович Терентьев.

Анестезиология и реанимация предстают в новом свете, если на конкретных примерах разобраться в том, как устроена эта сфера оказания медицинской помощи. Становится ясным, что врач-анестезиолог совсем не тот, кто приходит и «делает укольчик», чтобы пациент уснул, но тот, кто оберегает его в самые тяжелые моменты.