Покатался...
На полигоне, у разбитой танками колеи, толпилась группка офицеров. От нее доносились клубы табачного дыма и легкий матерок. Майор погранвойск убеждал флегматичного преподавателя-подполковника: — Поймите, мне этот танк ни в ..., ни в Красную армию, у меня на заставах их и нету вовсе, туда только на лошадях можно попасть! Зачем мне это вождение?
- Нет вождения, нет зачета. — Препод смотрел вдаль, откуда уже появлялись заляпанные грязью танки. Похожие на зелено-коричневых жуков, они ползли по полигону, притормаживая перед наполненными грязью ямами, медленно спускались в них, а после взревев и плюнув клубом сизого дыма выкатывались вместе с волнами коричневой жижи наверх.
- Да я только на тестином москвичонке и ездил, мать его. — Продолжал ныть майор.
— Ну тем более справитесь, там еще проще, все скорости в ряд. И на занятиях не спать надо было, а учить, запоминать, записывать, а то как войдешь с утра в аудиторию, так такой перегар, что сразу за огурцом тянешься.
При слове "перегар" оживился зампотех батальона обеспечения, пытаясь подмигнуть преподу, а на самом деле изображая нервный тик левым глазом, подобрался поближе к беседующим: — А может решим вопрос полюбовно? Ну чего машину то гробить?
- Три коньяка, — подумав сказал подполковник. — И без всяких падений на хвост, лично мне.
-Нну-у-у, — разочарованно протянул зампотех, — я не потяну, оно мне надо? — И выразительно покосился на пограничника.
Тот скривился: — Пустой весь, последний же зачет.
— На нет и суда нет. — Тут, за разговором, танки уже выкатились на площадку и из люков устало выползали бойцы. — Товарищи офицеры — по машинам!!!
Зампотех широким шагом подошел к передовой машине: — Турсунбаев, ты вроде опытный, вон тебе майор, тем более двигло скоро в капиталку!
- Таварища майора, — заныл Турсунбаев, — у меня шапка не работает, совсем не слышно ничего.
— А зачем тебе слышать, ты говорить должен!
Офицеры уже расходились по танкам, а пограничник все уламывал преподавателя.
Зампотех замахал руками: — Майор, иди сюда лучший танк, лучший механик! Залезай сюда.
Майор подошел к танку, запрыгнул на нос и заглянул в люк мехвода: — Ну и угробище, на этом сарае и не стронешься наверное.
— Да тут все просто, садись вот сюда, по боевому.
— Не видно отсюда нифига. — Пограничник втиснулся в люк и выглянул оттуда.
— Зато безопасно! Турсунбаев, давай сюда шапку говорящую.
— У меня и эта не работает.
- Вот ты марал. Ладно поступим так, майор, садись по походному, ну дерни вот этот рычаг, да-да, именно этот, во-о-о-т, подняли сиденье, держи шлемофон. Узбек мой родной, садись с пушкой, пристегивайся ремнем, будешь обезьянкой с пальмой. Связь будете держать ногами, по левому уху э-э-э.. дотронется — влево рули, по правому — вправо, по затылку прилетит — тормози потихоньку. Правая вот эта палка — на себя тянешь — вправо заворачиваешь, левая — влево. Селектор передач вон там, педали как на машине, все пошли! — Закончил зампотех инструктаж и спрыгнул в сторону с танка.
Все остальные танки уже ушли на трассу, запоздавший пограничный танк дернулся и замер.
— Вторую ищет, — закурив, прокомментировал зампотех, — вон вынырнул, счас поедет.
И правда, танк поехал, дергаясь, но набирая скорость и скрылся за поворотом.
Через полчаса почти все танки уже собрались на стартовой площадке. Ждали пограничника. Вот показался летевший на полной скорости танк, не снижая ее — рухнул в яму, словил мощного "дельфина" и ревя двигателем понесся прямо на танки.
— Турсунбек хренов, муфлон конченный, — выплюнув сигарету заорал зампотех. — По башке его бей, по башке!
С дороги порскнули и офицеры, и бойцы, прямо в кюветную грязь. Танк пролетел мимо и сбросив скорость, стал разворачиваться.
— Майор с ума сошел, сейчас на таран пойдет, а все ты, хрен принципиальный. — Мягко укорил подполковника зампотех, стоя по колено в грязи. — И не убежишь по такой жиже.
Но танк остановился, заглох мотор, за пушку держался бледный Турсунбаев, до груди покрытый грязью.
- Майора, я ему стучу, а он едет, я стучу — а он едет. — Лепетал узбек.
Все смотрели на майора, который глиняным столбиком торчал из люка мехвода. Его лицо покрывала корка из грязи. Он поднялся из люка, комбез тоже был весь залит коричневой жижей, стащил шлемофон, грязный овал лица резко контрастировал со светлыми ушами и ежиком волос. Глиняная маска дрогнула, пошла морщинками, открылся в улыбке рот и оттуда донеслось:
— А можно еще разок,а? я доплачу!!!
— Твою ж мать да через забор! — Всхлипнул зампотех.