БУДНИ ВЕТЕРИНАРНОГО ВРАЧА

- Проходите, - голос Али звучит странно.
В кабинет медленно заходит деревенского вида мужчина, который ставит на смотровой стол переноску, а сам садится на стул и молчит, глядя прямо перед собой. Аля вполголоса говорит мне:
- Так и не сказал, с чем пришёл.

Смотрю на переноску, тоже молча. В гнетущей тишине, наконец, раздаётся глухой голос мужчины:
- Кошка у меня. Ходит за мной, ходит… Плачет… Второй день… Как будто просит чего… - ну, уже что-то. Открываю переноску. Оттуда осторожно выходит худенькая чёрная кошка с маленьким округлым животиком.
- Мяу! - говорит она и, принюхиваясь, с любопытством разглядывает всё вокруг.
- Беременная?
- Наверное, - мужчина кивает головой и продолжает сидеть, безнадёжно глядя в одну точку.

Обследую кошку. Температура слегка понижена - один из признаков наступающих родов. Аккуратно щупаю живот: кошка беспокойная, но не агрессивная - оглядывается, мяукает, топчется на столе.
- Жена у меня… сгорела… - вдруг произносит мужчина таким голосом, что от него леденеет кровь, - прямо на глазах…
- Пожар?
- Плитка потолочная загорелась… - продолжает говорить он всё так же, без интонации, - на неё упала, она и вспыхнула… как свечка… - мужчина на какое-то время замолкает, потом поднимает на меня смертельно уставшие глаза и добавляет: - У нас пять кошек было. Все сбежали. Только эта одна и осталась.

Я не знаю, что отвечать, но, похоже, он и не ждёт никакого ответа или сочувствия. Он не плачет, не жалуется, а просто констатирует то, что произошло.
Когда у человека горе, ему нужно только одно - слушатель. Это то малое, что жизненно необходимо каждому такому человеку: чтобы кто-то просто был рядом и выслушал, ничего не спрашивая и не комментируя. Только это, и всё, - не так уж и много, по сути.

…Мы УЗИм кошку всей сменой: обычный мозговой штурм по субботам и совместное принятие решения. В животе обнаруживается один котёнок. Что ж. Когда плод один, то с родами бывают проблемы из-за того, что в организме не вырабатывается достаточное количество нужных гормонов. Чаще всего такой плод гибнет внутриутробно. Считаем частоту сердечных сокращений, - она критически низкая.
Возвращаемся в кабинет.

- Ей нужно делать кесарево сечение, - объявляю вердикт за всех. - Сама не родит.
Мужчина согласно кивает, продолжая сидеть во всё той же позе, сгорбившись и опустив голову.
Быстро подготавливаем кошку к операции: внутривенный катетер, капельница, бреем живот; в операционной гремят инструменты. Отпускаем хозяина «погулять».

Перед кесаревым, главное - максимально подготовить роженицу так, чтобы между дачей наркоза и извлечением плода прошло как можно меньше времени. Иначе «раскачать» потом наркозного щенка или котёнка бывает проблематично. В нашем случае - тем более.

***
В операционной на свет появляется мокрый чёрный котёнок, и его тут же вручают мне. Из рук в руки: плюх! Дышать он не собирается. Быстро вытираю носик и всю мордочку сухой марлевой салфеткой, аккуратно растираю вялое тельце, держа почти вниз головой, чтобы кровь прилила к мозгу и активизировала дыхательный центр.
- Сильно-то не спасай, - говорят девчонки. - Кому нужен лишний котёнок в деревне?

Блин, я же не узнала - спасать или нет. Но кошке-то он точно нужен! И я продолжаю растирать его со словами:
- Чёрт, забыла спросить. Сорри.
«Хоть бы он был нужен, что ли», - упрямая мысль бьётся в голове, пока я продолжаю тереть котёнка салфеткой. А то совсем обидно будет. Кошку в это время уже зашивают, мониторы пикают, оповещая о стабильности.

Меняю салфетку на сухую и продолжаю тереть тельце, уже поднеся его к трубке, откуда льётся свежий кислород. Надо было спросить... Вот я! А вдруг нужен? Ну, я ещё немножко потру, а там уж…

Спустя целую вечность котёнок вздрагивает, широко развевает рот, судорожно делает вдох и начинает, наконец, дышать - слабо, вяло, но хоть как-то. Кладу его на грелку и под кислород - это два основных условия для выживания новорождённых. Ну, я не виновата, что он решил жить.
Тихо удаляюсь, пятясь задом: хирургия - это вообще не моя стезя. Мои вон - дристуны да почесушники…

***
Через пару часов мужчина возвращается в клинику, и Аля зовёт его в кабинет.
- Было пятеро, а теперь будет двое, - мягко говорит она, вручая мужчине котёнка, завёрнутого, словно в конвертик для новорождённых, в белую марлю и кусок голубой пелёнки. Прям картинка из роддома, только ленточки не хватает, с бантиком.

Переноска с проснувшейся кошкой стоит на столе.
- Ох, куда ж мне, - мужчина бережно берёт котёнка большой мозолистой рукой.
И смотрит на него внезапно ожившим взглядом.


© Ольга Овчинникова