Долговая тетрадь

— Шеф, не могу, не ломается этот шалаш! — психовал в трубку экскаваторщик Гоша Горбатов. — Чертовщина какая-то!

С самого утра Гошу отправили демонтировать бывший продуктовый магазин «Ручеек». По сравнению с соседними супермаркетами, сляпанными из пестрого пластика и фиктивных скидок, необлицованный серый «Ручеек» выглядел уныло и бесперспективно. На магазине висели какие-то неоплаченные долги, которые не давали ни продать его, ни сдать в аренду.

В итоге было принято решение просто снести этот пережиток светлого прошлого, а на расчищенной земле слепить очередную многоэтажку, где цена за квадратный метр будет приравниваться к половине стоимости бюджетного б/у авто. В обозримом будущем некоторые люди будут стоять перед выбором: купить десяток Renault Loganи открыть таксопарк или взять студию с видом на гаражи и полуживой стадион «Юность».

Горбатов уже третий раз упирал свой ковш то в кровлю, то в грязные, закоптившиеся стены, но магазин отказывался ломаться. Экскаватор гудел, дымил, вставал на дыбы, но произвести впечатление на одноэтажное здание ему не удавалось.

— Ты там два часа уже и до сих пор ничего не демонтировал?! — орал в трубку начальник.

— Ну почему, пару окон выбил, — признался Гоша.

— Завязывай, на вечер уже самосвал заказан, надо будет вывозить мусор. Так что давай, не ленись!

— Понял, — буркнул Горбатов и сбросил вызов.

Выйдя из кабины, Гоша решил зайти в магазин и осмотреться. Возможно, там стены толщиной в метр — тогда он выбрал неверную стратегию.

Внутри было достаточно просторно, пахло плесенью, мышами и почему-то неминуемой взбучкой. Из оборудования остались только старые весы и прилавок, за которым раньше стоял продавец и отпускал товары. Стены оказались совсем не толстыми, за отвалившейся штукатуркой Гоша разглядел не самую лучшую кладку и сквозные дыры размером с палец в растворе.

— Что ж ты мне мозги паришь, — сплюнул на пол Гоша.

— А ну, не плеваться, иначе сейчас швабру выдам, — раздалось откуда-то эхом.

— Чего?! — испугался Гоша и включил фонарик на телефоне. — Кто тут? Ведутся демонтажные работы! А ну, брысь! — крикнул он в пустоту.

Никто не ответил. Гоша посветил в разные стороны, но никого не обнаружил.

— Ау! — позвал он снова.

Тишина. Дойдя до прилавка, Гоша заглянул за него. Тоже никого. В потемках он смог разглядеть какую-то тетрадку, валявшуюся на полу.

«Долговая книга Алевтины Андреевны», — прочитал Горбатов на лицевой стороне, сдув с неё пыль.

Открыв тетрадь, он увидел огромный список фамилий, адресов и цифр.

— Родионов Антон, улица Северная, дом 11, квартира 7, — прочитал Горбатов вслух, и в помещении тут же раздалось:

— Двести двенадцать рублей.

— Да чтоб тебя! — подскочил на месте Гоша. — Кто здесь?!

Тишина. Гоша огляделся — никого.

— У проклятого здания крыша никак не едет, а у меня, похоже, вполне, — потрогал Гоша свой лоб и снова взглянул на записи.

Рядом с адресом виднелось несколько цифр. Сложив их, Гоша получил ровно двести двенадцать рублей.

«Вот те раз», — удивился Горбатов, сопоставив сумму долга с той, что ему только что послышалась.

Он решил попробовать прочесть еще одну фамилию:

— Вера Петровна, Мира, 37, квартира 40.

— Пятьдесят рублей сорок копеек! — снова раздался голос. — И ещё сумку должна вернуть красную!

— Кто говорит?! Покажись! — скомандовал Гоша, но, не дождавшись в очередной раз ответа, прочел еще одно имя, которое больше было похоже на прозвище: — Дюша Теплица.

— Триста писят, — незамедлительно произнёс голос.

— Адрес неполный! — ударил Гоша пальцами по тетради.

— Тепличный комбинат, — внёс пояснения голос. — Плюс обещал листья смести у входа.

Гоша полистал страницы и пробежал взглядом по остальным фамилиям, Список был немаленький, но большинство долгов уже было вычеркнуто.

— О! Сергей Сергеевич, — ухмыльнулся Гоша, увидев ФИО и адрес своего шефа, который жил неподалёку.

— Пятнадцать рублей мне этот засранец не донес за пельмени!

— Здесь что, дух или типа того? — спросил Гоша.

— Типа того, — признался голос. — Я тут уже одиннадцать лет сижу неприкаянная, жду, когда эти наглецы долги вернут. — Голос, судя по всему, принадлежал Алевтине Андреевне — хозяйке долговой книги.

— Так я сейчас здание снесу, и не придется вам больше ждать! — попытался обрадовать духа Гоша.

— Ага, щаз-з. Пока я всё до копейки не получу, хрена с два ты тут чего снесешь!

— Да как же так? У меня сроки, самосвал скоро приедет!

— Ха, да я сроки знаешь как меняю! Вчера колбаса была годной еще до девятого числа, а сегодня я заветренную часть срезала — и уже до пятнадцатого. В общем, пока все долги мне не вернутся, считай здание неприступно — на нем печать похлеще ГОСТа.

— Горбатов, ты где? — раздалось с улицы.

— Тут! — отозвался Гоша и выбежал наружу. — Шеф, вы не поверите, что я нашёл!

— Новую работу?! — прикрикнул на него начальник. — Другого объяснения невыполненного задания я не представляю.

— Нет, тетрадку с долгами! — Гоша сунул начальнику под нос старую тетрадь. — Тут и вы есть!

— Издеваешься?! — вены на лбу и шее начальники вздулись, а щеки стали красными, как стоп-сигналы.

— И не думал! Шеф, экскаватор здание не берет.

— Горбатов, ты мне горбатого-то не лепи! Этот карточный домик одним дыханием сносится, как в сказке про поросят!

— Сами попробуйте! — обиделся Гоша.

— И попробую! — начальник махом залетел в кабину и завёл двигатель. — Будешь лопатой и киркой разбирать, если я сейчас стену снесу!

Он со всей силы надавил на рычаг. Ковш уперся в стену, и кабина резко пошла наверх. Не удержавшись, мужчина вылетел из кабины на асфальт, сделав в воздухе половину сальто, вторую половину он докрутил уже на земле.

— Шеф, живой?! — кинулся Гоша к начальнику.

— Вот поросята, етить его, понастроили! — ругался Сергей Сергеевич.

— Шеф, тут такое дело… Не подумайте, что я головой поехал, — тараторил взволнованно Гоша. — Вы, судя по тетради, пятнадцать рублей не донесли в магазин.

— И что? — рявкнул шеф, разглядывая испачканные брюки.— Это было лет пятнадцать назад!

— А давайте попробуем вернуть! Вдруг на магазине проклятие какое?!

— Ты, Гоша, и правда головой поехал! — встал с земли шеф. — Как я деньги верну, если продавщицы давно в живых нет? Она померла за год до закрытия.

— А давайте в тетрадь положим! — предложил Гоша, у которого глаза блестели нездоровым азартом.

— Чушь какая-то, — пробубнил шеф.

Порывшись в карманах, он выудил смятый полтинник и бросил его в тетрадь. Гоша закрыл книгу, а когда открыл, вместо полтинника лежало тридцать пять рублей сдачи, а фамилия Сергея Сергеевича оказалась зачеркнута.

— Что за фигня? — вытаращил глаза шеф, сгребая сдачу.

— Фигня — твоя лапша, которую ты жене на уши вешаешь по поводу секретарши, — заговорила тетрадь, — а долги надо вовремя отдавать!

Шеф отпрянул от тетради.

— Чертовщина! — перекрестился он.

— Это Алевтина Андреевна, — объяснил Гоша. — Она сказала, что пока должники не расплатятся, здание снести не получится.

— Давайте я сам всё разом верну! — предложил шеф.

— Не положено! — гаркнула тетрадь.

— Мама дорогая, — задыхаясь и обливаясь потом, произнёс Сергей Сергеевич. — Ладно, Гоша, беги собирай долги, я пока самосвал отменю, ну её, эту Алевтину Андреевну. Она при жизни-то могла языком дел наворотить, а с ней паранормальной я точно связываться не хочу. Да и магазин сносить надо.

— Понял, шеф, бегу! — кивнул Гоша и нашел в навигаторе первый адрес.

***

— Значит, говоришь, ты — экскаваторщик, который пришел, чтобы забрать у меня двести двенадцать рублей долга, которые я не донёс в магазин, закрывшийся десять лет назад? — опираясь о дверной косяк плечом, спросил Антон Родионов — небритый заспанный мужчина лет сорока, который постоянно потирал нос.

— Ага, — кивнул взмыленный Гоша. — Тут вот весь список: молоко, сигареты, пиво…

— Да-да, что-то помню, — снова потер нос Родионов. — И призрак Алевтины не даёт тебе снести магазин?

— Ага.

— Что ж, я готов вернуть долг.

— Правда? — просиял Гоша.

— Ага, куда класть?

— Вот сюда, — раскрыл Горбатов тетрадь.

Родионов издал неприличный звук носом и плюнул в тетрадь.

— Вот, пожалуйста, — должник вытер рот рукавом, — сдачи не надо. Тоже мне, нашел лоха. Я вообще-то коуч по развитию продаж в интернете.

Тетрадь захлопнулась, скомкалась, затем снова раскрылась и плюнула в ответ в физиономию Родионову.

— Какого… — выругался Антон, вытирая лицо. — Совсем охренели?

— Родионов, обезьяна ты недоэволюционировавшая, — заговорила тетрадь. — Я тебе сказала тогда, чтобы ты до конца месяца деньги занёс?

— Ска-ска-зала, — выпрямился испуганный Антон и снова потер нос.

— Я тебя предупреждала, что если не занесешь, то я твоим родителям расскажу, как ты их дачу по пьяни спалил, а отцовскую машину в реке утопил?

— Д-д-да, Алевтина Андреевна. — Бледный Родионов был на грани обморока.

— У меня связь тут покруче, чем 5G, могу папке твоему целую презентацию отправить прямиком в обеденный сон, а потом ещё ретаргетингом напоминания в режиме видений и прозрений слать буду. Такой агрессивный контент кого хочешь заставит из завещания ребенка вычеркнуть.

— Не-не-не надо! — испугался Родионов и исчез во внутренностях собственной квартиры.

Через минуту он вложил в тетрадь пятьсот рублей со словами:

— Остаток — на нужды передовых технологий. — И захлопнул дверь.

— Откуда вы столько слов знаете? — спросил Гоша у тетради.

— Пф, да знаешь сколько в потустороннем мире инфоцыган, которые людей в интернете кинули? Они ко всем неупокоенным прилетают со своими повышениями конверсии продаж. И ведь не прогнать — духи же. Нахватаешься волей-неволей.

***

Следующей на очереди была Вера Петровна — женщина в возрасте, которая тяжело передвигала ноги и говорила с придыханием.

— Долг отдам, а с сумкой она обломится, — методично отсчитывала деньги из кошелька старушка.

— Петровна, ты совсем офонарела?! Сумку верни! — гавкнула тетрадь.

— А ты мне Ванечку верни, курва бумажная! — кинула остаток мелочи Петровна.

Гоша кое-как поймал на лету деньги тетрадью, и они тут же в ней исчезли.

— Ванечка твой мне даром не нужен был!

— А что же он к тебе тогда по пять раз на дню за спичками бегал?! — завелась Петровна.

— Да потому, что дымил он как паровоз! А еще приходил жаловаться на тебя — что ты ему кашу на воде делаешь!

— Ой ты, нежный какой! Я о нём всю жизнь заботилась, за питанием его следила, а он, видите ли, ходил в чужой подол плакаться! Гад двуличный! Не отдам сумку! Я в ней рассаду ношу!

— Вера Петровна, давайте я вам другую принесу? С мягкими ручками, фирменную! — лебезил Гоша.

— Не надо! Мне эта нравится. А макулатуре своей передай, что я ей все поля перечеркаю, если еще раз сунется ко мне!

— Петровна, я тебе в кошмарах являться буду! — угрожала тетрадь.

— Ага, вас там уже половина улицы и вся районная поликлиника собралась, милости прошу! Всё, некогда мне, на дачу надо, огород копать.

— О! Копать — это вам ко мне! У меня же экскаватор! — встрял Гоша.

— С ума сошёл, экскаватором грядки копать? Хотя… — задумалась Петровна, — туалет давно пора переставить, да и яблоньку бы убрать у теплицы. — Она долго бубнила что-то себе под нос. — Ладно, забирай. Только без дураков! Приезжай в субботу! Я тебе работу найду.

— Спасибо! — схватил Гоша сумку и начал с силой запихивать в тетрадь, которая давилась, но всё проглатывала.

***

Обойдя еще несколько адресов, Гоша пришёл к тепличному комбинату.

— Дюша Тепличный тут обитает? — спросил Гоша у охранника на КПП.

— Ага, в своём кабинете в основном обитает, — ухмыльнулся тот. — Это директор наш. По какому вопросу к нему?

Выслушав Гошу, охранник попросил его покинуть территорию.

— Вот ведь дослужился, корнишон! — ругалась тетрадь. — А раньше огурцами ворованными расплачивался со мной.

Тут ворота открылись, и из них выехал дорогой итальянский кабриолет.

— Вот ты где, кабачок переспелый!

Тетрадь выпрыгнула из рук Гоши и вцепилась в лицо мужчины за рулем. Тот еле справился с управлением, чудом не врезавшись в столб.

— Выбирай томат ты сливовидный, кошелек или нос! — кричала тетрадь, залепившая всё лицо Дюше.

— Кошелек! Кошелек! — кричал директор комбината. — Забирай! Я этими копейками подтираюсь! — кинул он тысячу в тетрадь.

— Это не всё! Ты мне листья обещал убрать перед входом!

— Сдурела, что ли? Я уважаемый человек! Общаюсь с серьёзными людьми! — поправил галстук и прическу Дюша.

— Человек, — обратилась к нему тетрадь, — ты, может, и человек, но отнюдь не уважаемый. У меня тут каждый твой украденный огурец записан, начиная с первого ящика и заканчивая вчерашней фурой. Хочешь, данные обнародую?

— Я тебе обнародую! — выхватил Дюша тетрадь из рук Гоши и порвал пополам.

— Вы что наделали? — крикнул Горбатов.

Не успел Дюша ответить, как тетрадей стало две.

— Теперь данные умножены на два. Попробуешь сжечь — и будут тысячи копий! — угрожала тетрадь. — Метла стои́т справа от входа, листья соберешь в мешки и вывезешь на своем дорогом ведерке, понял? — рявкнула она на Дюшу.

В ответ Дюша лишь что-то пробурчал и пошёл за перчатками.

***

— Ну что, вот и всё? Теперь ваша душа спокойна? — спросил Горбатов, когда Дюша погрузил последний мешок в салон своей машины и отъехал от магазина.

— Почти, — ответила тетрадь. — Там на последней странице еще одна фамилия.

Гоша долистал до конца и увидел написанную мелким шрифтом на полях фамилию Горбатов.

— Я же у вас ни разу не был.

— Ты не был. А вот отец твой постоянно заходил после работы. Он всегда сдачу забывал, рассеянный, — сказала тетрадь и сложилась. А когда открылась, Гоша увидел пачку бумажных денег.

— Ничего себе сдачу не брал, — присвистнул Гоша.

— Да это просто с учетом инфляции, — объяснила Алевтина Андреевна. — Бери и не стесняйся. А магазин теперь можно ломать. Правда, жалко его, хорошее место было. Столько воспоминаний…

— А хотите, я кредит возьму?! Этих денег, что вы дали, возможно, хватит на покрытие части долгов. Договор на строительство дома еще не заключен, может, получится что решить. Будем вместе работать!

— Сдурел?! Да знаешь, где я этот магазин видала?! Нет уж, сносите! А мне на заслуженный отдых пора! — закричала тетрадь и самоликвидировалась.

Гоша облегченно выдохнул и, сев в кабину, нажал на рычаг. Крыша магазина затрещала и сдвинулась с места.

Александр Райн