shmttchrtzntcht

Рассказал знакомый морж, счастливо фыркая у проруби и растираясь свежевыпавшим снегом. Его в воскресенье 18 декабря выпало у нас невероятное количество.
— Помню один веселый снегопад, в 80-х. Меня тогда в Пермь распределили, ну и жена со мной поехала. Устроилась на работу в местный вуз преподавательницей. Однажды там столько снега навалило, что весь первый курс сняли с лекций и отправили расчищать подступы к вузу.
Надзирать за этими работами, выдать лопаты и собрать их потом взялись двое — моя жена, у которой отменили лекцию, и лично заведующая ее кафедрой. Колоритнейшая дама под 80, с почти 60-летним педагогическим стажем, в неизменном пенсне возможно еще дореволюционного происхождения. Во всяком случае именно в этом виде ее наблюдали многие поколения первокурсников, выросших потом в преподавателей.
Эталон культуры, стойкости духа и безупречной литературной речи — вот кем была Инесса Альбертовна! Вывести ее из себя и даже удивить хоть чем-нибудь в студенческой жизни было невозможно — она видела всё. Возглавить первокурсников на принудительные работы в чрезвычайных обстоятельствах — никаких проблем! Зашла на лекцию, произнесла краткую речь с пылкостью комиссара 20-х, вдохновляющего массы на ликвидацию последствий разрухи. Весь курс радостно ринулся разбирать лопаты, полный желания показать свою удаль богатырскую. Пермские ребята и девчата — люди задорные, к уборке снега привычные. Все живо разобрали лопаты и принялись яростно метать снег, попутно успевая перестреливаться снежками. Но одна деваха от лопаты отказалась категорически, осталась стоять в сторонке.
Забастовка в студенческой среде — дело опасное, подлежащее искоренению в корне. Лениво стоящая девица охлаждала трудовой пыл масс в целом. Инесса Альбертовна глянула на нее сквозь свое пенсне и спросила мягко:
— Маша, ты заболела что ли? Зачем тогда на лекцию пришла?
Маша насупилась:
— Нет, я совершенно здорова!
— Так в чем же дело? Физическая нагрузка полезна для здоровья, отнесись к этому как к уроку физкультуры.
— Побегать-попрыгать я согласна, а лопатой работать нет!
— Почему? Ты же кровь с молоком, на тебе пахать можно! А тут просто разминка в общественно полезных целях.
— У меня причина интимная! Не хочу о ней говорить.
Вот тут Инесса Альбертовна удивилась.
— Знаешь, Маша, в моей педагогической практике это первый такой случай. Я же не прошу тебя ничего делать с этой лопатой, кроме как копать ею снег! Каким образом это может быть связано с интимной жизнью?!
Прием сработал — окружающие студенты заржали, дав волю своему пошлому воображению, и принялись рыть снег еще веселее. Новость о проблемах Маши передавалась по цепочке тем, кто не расслышал, вскоре вспышки недоуменного смеха послышались и у дальних.
Заслышав это, Маша не на шутку рассердилась. Сорвала свои варежки и предъявила нежные, хорошо ухоженные руки.
— Вы извините, Инесса Альбертовна, но мне вот этими руками сегодня вечером мужской х[рен] держать потребуется!
Снегоуборочные работы были на какое-то время парализованы. Ошеломленная Инесса Альбертовна велела Маше немедленно удалиться с глаз своих и в меру сил восстановила порядок, вид сохраняла невозмутимый. Но понятно было, что внутри она вся кипит, но и сдерживается не рассмеяться самой. Прорвало ее только при возвращении на кафедру. Впервые на памяти жены она выматерилась! Сначала просто процитировала студентку, а потом в ней видимо взыграла лихая комсомольская молодость 20-х:
— Ну вот что с такими делать? Это же не просто е[ж] вашу мать, это черт знает что!