Как согреваются души
– Надя, галстук! – Скомандовал Вячеслав Романович, поднимая воротник белой рубашки.
Приняв из рук супруги галстук, он строго взглянул на нее:
– Что ты мне суешь? Дай тот, что я из Лондона привез. Сегодня у генерального буду на приеме. – Супруга нашла то, что он просил и молча подала ему. - А что, повязать – не судьба? – Проворчал Вячеслав Романович и задрав подбородок замер, пока она вязала галстук любимым его узлом.
Оглядев себя в зеркале, он хмыкнул и поправил узел, снисходительно поглядывая на супругу, мол, ничего – то ты не можешь сделать как надо!
– Убери яичницу – не хочу. Налей кофе и сделай тост. – Распоряжался он на кухне, сидя за столом. – Кофе остыл! Ничего не можешь сделать как надо! – Раздражение сквозило в каждом слове.
В проеме кухонной двери появилась внучка Аня – вчера только приехала с дочкой погостить на недельку. Прислонившись к косяку, девочка рассматривала деда, оценивая его поведение с высоты своих пяти прожитых лет.
– Иди ко мне, Анечка. – Засюсюкал Вячеслав Романович, протягивая к ней руки. Усадив ее на колени, он что-то щебетал, придав голосу мягкости. Почему-то хотелось, чтобы эта кроха прильнула к нему, весело засмеялась, обняла деда. Но реакция внучки была неожиданной:
– Деда, почему ты так со мной говоришь? Так говорят только добрые люди.
– А я разве не добрый? – Удивился дед.
– Нет. Не добрый. У тебя вот здесь – холодно. – Анечка коснулась ладошкой его груди. Потом сползла с его колен, подошла к Наде и ласково прильнув к ней, поцеловала в щеку: – С добрым утром, бабуля.
Озадаченный поведением внучки, Вячеслав Романович не сразу услышал короткий гудок машины – шофер уже ждал его у подъезда. Озаботившись, он поднялся из-за стола, одел пальто, обувь, начищенную с вечера и, прихватив портфель, потопал к двери:
– На обед не ждите. Вечером могу задержаться. – Бросил он на ходу.
Спускаясь по лестнице, прислушивался к своим ощущениям. Вроде бы все как всегда – полон энергии, готов горы свернуть руками своих подчиненных. Любой приказ руководства – выполнит, невзирая на трудности. Достаточно лишь приказать, назначить сроки и проверить выполнение. Не должно его волновать - как будут выкручиваться его подчиненные – работа должна быть сделана в указанные сроки, хоть сутками на работе оставайтесь! Проблемы индейцев шерифа не волнуют!
Но что-то скребло душу. Что? Слова внучки – вот что! Обидно было слышать такое от маленького человечка, любимой Анечки.
– Что б ты понимала, мелочь пузатая. – Ворчал он, минуя лестничные площадки. – Я ведь не груб, а строг! С моей работой иначе нельзя, дай слабину – так тут-же на шею сядут, хоть дома, хоть на службе!
Между вторым и третьим этажом мельком увидел котенка месяцев двух от роду. Тот забился под теплую батарею и испуганно поглядывал на спешащих мимо людей.
– Развели заразу в подъезде. Увижу дворника, скажу, чтоб удалил его отсюда!
Но дворника нигде не было, хотя свежий снег за ночь покрыл слоем тротуары и газоны.
– Разгильдяй! – Возмутился Вячеслав Романович. И остановился у подъезда, ожидая, когда подъедет Володя, его личный водитель. – В офис! – Коротко бросил он водителю и нахмурившись, погрузился в свои мысли.
«Никто мне такого сказать бы не смог. – Думал он. – Почему? Да потому, что боятся. А внучка – не боится. Молодец! Устами младенца… Значит она все-таки сказала правду? Это ведь она меня в бездушье упрекнула. - Вячеслав Романович заерзал на сиденье. – Но ведь я не такой, не всегда был таким. Это жизнь меня таким сделала, а в душе я добрый и всем желаю добра». – Пробовал он оправдаться перед собой, но выходило как-то не очень...
– Тяжелая сегодня дорога – гололед. – Неожиданно для себя произнес Вячеслав Романович, обращаясь к Володе. Тот удивленно вскинул глаза – начальник редко говорил с ним, тем более таким доверительным тоном.
– Это ничего - мы на шипах, а вот прохожим – несладко. Да и мороз сегодня поддавливает.
Вроде просто перекинулись парой слов, как бы и ни о чем, а на душе у Вячеслава Романовича стало уютней. Он глянул в окно из теплого автомобиля и отметил – да, морозно и ветерок неприятный – вон люди на остановке мерзнут.
– Володя, смотри, это же наша девочка - Лиза из отдела обеспечения. – Он указал на девушку, которая была едва ли старше его дочери. – Давай-ка заберем ее.
– Как скажете Вячеслав Романович. – Володя остановился рядом с Лизой.
– Лизонька, садись в машину, пока совсем не замерзла. - Вячеслав Романович постарался приветливо улыбнуться, Лиза улыбнулась в ответ и мигом забралась на заднее сиденье. От ее улыбки и блестящих глаз настроение улучшилось еще на порядок. – Что это ты прячешь за пазухой? – Поинтересовался Вячеслав Романович.
– Вот, смотрите. – Она достала из-за пазухи молоденькую кошечку. – Стою на остановке, а она бегает от одного к другому, трется о ноги, плачет. Замерзла, бедная, а людям до нее дела нет, делают вид, что ее беда никого не касается. Я ее растерла - лапки, ушки совсем заледенели и сунула за пазуху, пусть греется. После смены – отвезу домой, у меня будет жить. А уж сын - то как обрадуется!
– Сколько твоему сыну?
– Семь лет сегодня исполняется. В первый класс ходит. Он у меня самостоятельный. В школу, из школы, уроки сделать, обед разогреть – все сам.
Вячеслав Романович вспомнил, как несколько раз в этом месяце он оставлял весь отдел обеспечения работать сверхурочно, хотя особой надобности в этом не было. «А Лизонькин сынишка, значит, один был в это время». – Он вновь почувствовал себя неуютно.
- Вот что, Лизавета. Взялась спасать кошку – спасай. Я тебя на сегодня – в отгул отпускаю, за спасение замерзающих и в честь дня рождения сына. – Великодушно распорядился Вячеслав Романович. - Сделай ему праздник. Твоему начальнику я сам все объясню. Володя, разворачивай машину, подкинем Лизу до дома.
- Ой, Вячеслав Романович, вы такой добрый! – Обрадовалась Лиза. – Наверное тоже кошек любите?
- А что, добрые люди должны любить кошек? – Улыбнулся начальник.
- Не всегда. Но кто любит кошек, тот обязательно добрый! – Уверенно произнесла Лиза.
Когда они подъезжали к офису, Вячеслав Романович спросил у водителя:
- А у тебя есть кошка?
- Две. – Улыбнулся Володя. – Две проказливые морды.
Рабочий день как всегда прошел в деловом ритме и только выбрав время для обеда, вместе со своим заместителем, он позволил себе разговор на отвлеченную тему:
- У тебя, кажется, внуки? – Спросил он.
- Двое. – Улыбнулся тот. – Бандиты!
- Любят тебя?
- Еще бы! – Тот даже прищурился от удовольствия. – Как в гости придут – от меня ни на шаг! Что только мы с ними не творим!
- А кошка у тебя дома есть?
- Как же без кошки? – Искренне удивился заместитель. – Она у нас главная в доме!
- Вот как! – Вскинул брови Вячеслав Романович.
Вечером, отпустив водителя, он поднимался на свой этаж. Между вторым и третьим этажом, рядом с батареей грелся котенок, тот самый. Кто-то постелил ему тряпицу, рядом стояла миска с кормом и лоток с наполнителем.
- Ну, что за люди! – Вздохнул Вячеслав Романович. – Такой маленький и никому до тебя дела нет. Что ж тебе теперь здесь зимовать, как беспризорнику? Пойдем со мной, там у тебя будут и няньки, и подружка.
Он сгреб малыша в охапку, прижал к себе и поднялся на свою площадку. Котенок доверчиво жался к большому человеку и мурлыкал. Тепло, давно забытое тепло тронуло сердце.
- Ой, деда! – Ахнула внучка, увидев котенка. – Я просила бабушку забрать его, а она сказала, что ты не разрешишь.
- Почему это – не разрешу? Очень даже разрешу. – Улыбнулся дед и приобняв супругу чмокнул ее в щечку. – Только его отмыть надо и придумать ему имя.
Через час котенок, названный Тяпой, сидел на коленях Анечки, а та – на коленях деда. Анечка прижималась к деду щекой и радостно улыбалась:
- Дед, а ведь у тебя тут теперь не холодно. – Дотронулась она рукой до его груди. – А совсем тепло. Пусть так будет всегда, ладно, дед?
- Будет, Анечка. Теперь будет. Как же ему не быть, коль в доме есть кошка?
Тагир Нурмухаметов