1. Фросины детки
Олег Васильевич мужик за пятьдесят – егерь местного заповедника, уже два десятка лет нес службу на лесном кордоне. Оставив военную стезю в начале века, он выбрал эту профессию и ни разу не пожалел. После перенесенной тяжелой контузии, мечты были лишь о тишине и безлюдии, что он и обрел здесь. Жил тут же. Лесной кордон – огороженный участок внутри которого две избы – одну занимал лесник, другую Олег с супругой Фаиной. Лесник – Сергей, однополчанин Олега, серьезный сорокалетний мужчина, предпочитал лесной глуши ближайший поселок и наведывался на кордон раз - два в неделю. В свое время он – то и предложил своему бывшему командиру роты поселиться здесь. Вместе наводили порядок в запущенном хозяйстве, вместе вели непримиримую борьбу с браконьерами.
Дети Олега и Фаины предпочли городскую суету, выучились, обзавелись семьями, но время от времени наведывались к родителям. Внуки к всеобщему удовольствию, любили оставаться на лето у бабушки с дедом и возвращались родителям к началу учебного года подросшими, окрепшими, полными впечатлений.
День выдался морозный, безветренный. Пушистый снег тонким слоем покрыл наст, лыжи катили хорошо. Обход – круг километров в десять, Олег не торопясь проходил его часа за три.
Зверья на участке было в достатке – зайцы, лисы, семейство волков, были косули, забредали лоси. Проторенной тропой бродили кабаны, спали в корнях деревьев, свернувшись в колючие клубки ежи. Из развалившегося в девяностые годы зверохозяйства сбежало несколько чернобурых лисиц, которые неожиданно прижились здесь и по всему – покидать эти места не собирались. Олег видел их следы, пересекавшие лыжню.
Лыжню Олег проложил с умом – так, что она опоясывала заповедный лес, пересекая дороги, ведущие сквозь него. Через день он делал обход участка, примечая - были ли в лесу незваные гости. Чаще всего с удовлетворением отмечал, что покой заповедника никто не нарушал. Редко появлялись на зимнике следы от машин, но с каждым днем все меньше и меньше – дороги в лесу не расчищают и проехать сквозь него – та еще проблема.
Осталось пройти километр вдоль дороги, а там развилка – одна ветка идет к лесному озеру, где летом в изобилии гнездится птица, другая – на кордон. Начинало темнеть, когда Олег обратил внимание на свежие следы автомобиля – проехали недавно. Здесь остановились, с трудом развернулись на узкой дороге и укатили восвояси.
«Заблудились, – решил Олег, – потому и вернулись назад. Правильно, нечего зверье пугать». У места остановки автомобиля внимательно огляделся – следов не было, никто из машины не выходил. Хотя – что это? Метрах в трех от дороги он увидел взрыхленный снег и следы зверька, ведущие в чащу леса. Подойдя ближе, Олег разобрал следы и сердце кольнуло негодование:
– Ах, люди! Какие же вы бываете сволочные! – Увиденная цепочка следов явно принадлежала кошке, а там, где был взрыхлен снег – место ее падения. – Выкинули из машины! Специально ради этого сюда ехали!
Олег двинулся по следам, но они терялась в чаще, продраться сквозь которую в сгустившейся темноте было почти невозможно.
Фаина посматривала в окно – уже темнеет, задерживается Олег сегодня, не случилось бы чего. В последнее время неприятности обходят их семью, не то, что в первые годы их здесь появления. Года два-три Олег с Сергеем вели ожесточенную войну с браконьерами, но теперь они обходят заповедник стороной, знают, что с местным егерем конфликтовать – себе дороже. Такой он ее супруг – твердый, бескомпромиссный, жесткий к нарушителям, но добрый, до наивности добрый к хорошим людям и зверью. Таким она его полюбила в юности, тогда еще молоденького лейтенанта, таким любит и по сей день, уже седого, прошедшего две войны давно немолодого, но родного человека. Однажды назвав его мужем, она, как и положено жене офицера, покаталась с ним по дальним гарнизонам, помаялась с детьми на съемных квартирах, ожидая его возвращения из «горячих точек». Желание мужа - поселиться в лесной глуши, приняла с пониманием. Главное – вместе, все остальное вторично.
Хлопнула дверь в сенях, стукнули об пол лыжи – пришел! Олег, пряча лицо снимал с себя утепленную куртку. Присел на табурет у двери, обувь не снимает, значит сейчас отогреется и вновь уйдет. Все-таки что-то произошло.
– Холодает, Олег? – Фаина ждала, когда он сам расскажет о проблеме.
– В том-то и дело, Фая. Холодает. Ночью обещали мороз до тридцати, не выжить ей в лесу.
– Кому – ей? – Фаина налив в кружку горячего чая покрепче, как любил Олег подала ему.
– Кошке. Не нашел я ее. Стемнело, следов не разглядеть. Сейчас согреюсь, возьму фонарь и отыщу. – Он рассказал ей о том, как нашел следы кошки, которую наверняка выкинули из окна автомобиля. – Пропадет она, если не найти.
– Допивай чай, я оденусь и с тобой! Два фонаря – не один, вдвоем мы ее быстрее отыщем.
Кошка Фрося готовилась стать мамой, впервые в жизни. Она прислушивалась к себе, чувствуя, что там, внутри ее тела зародились и живут ее детки, которых она уже любит. Ее теперь не интересовали нехитрые игрушки – остатки клубочков пряжи, из которых заботливая хозяйка мастерила ей мышек. Походка ее стала осторожной, шаг - мягким. Она полюбила забираться к хозяйке – бабушке Маше, на кровать и рассказывать ей о своих детках, которые скоро народятся. О том, какие они будут красивые, ласковые и аккуратные. Как они будут любить бабушку и веселить ее, пока не подрастут. А когда они станут большими, Фрося научит их ловить мышей, детки вырастут умными, смелыми и добрыми.
Бабушка ласково соглашалась с ней, поглаживая по мягкой шерстке. Вот только в последние дни хозяйке стало не до разговоров. Она тяжело поднималась с кровати, иногда постанывала сквозь зубы - бабушка Маша заболела. Сегодня дом остался нетопленым – не было сил подняться. Фрося забралась к ней под одеяло и прижимаясь к хозяйке, делилась своим теплом:
– Ничего, хозяйка, ты выздоравливай скорее, скоро у меня появятся детки и нам с тобой будет веселее. – Мурлыкала она.
После обеда приехал сын бабушки Маши – Михаил и сказал, что отвезет ее в город, в больницу.
– Фросеньку мою забери на время, – просила бабушка.
– Нельзя ей в квартиру, – ворчал сын, – жена против, говорит, что грязь от кошек и зараза всякая. Я твоей Фросе хозяев нашел в соседней деревне, – слукавил он, - сейчас отвезу ее, оставлю новым хозяевам и вернусь за тобой...
Посадив Фросю в кабину, он проехал пару километров по проселку и свернул на лесную дорогу. Фрося доверчиво рассказывала ему о своих детках, которые скоро народятся, но человек не понимал ее, иначе не поступил бы так. Опустив стекло, он брезгливо взял Фросю за холку и швырнул ее в снег, подальше от машины. Фрося, барахтаясь в сугробе, слышала, как взревел автомобиль, затем звук двигателя стал удаляться. Она осталась одна.
– Успокойтесь, детки, успокойтесь, – мурлыкала Фрося, чувствуя, как бьются в утробе котятки, чувствуя неладное. – Мама с вами и всегда будет с вами.
Напуганная, она ушла подальше от дороги, продралась сквозь частый кустарник и остановилась, озираясь.
Незнакомое место, подозрительные шорохи и запахи, не предвещавшие ничего хорошего. Рано или поздно она станет добычей хищника, скорее рано, чем поздно. Ну уж нет! Древний инстинкт заставил ее искать спасения на дереве. С трудом она взобралась по стволу березы до первой ветки, уселась на нее, сжавшись в комочек и продолжила разговор с детками:
– Простите меня, мои хорошие, что не сберегла вас. Не приведется вам увидеть краски этого мира, тепло летнего солнышка, почувствовать упоительные запахи растений. Не узнаете вы добро и ласку хороших людей, а их ведь так много! Но нашелся среди них один... Нам с вами и его хватило... Зато мы теперь всегда будем вместе, до конца. Все будет хорошо. Немного осталось потерпеть и все закончится.
Прислушавшись к голосу мамы, или осознав тщету надежд, котята успокоились и больше не толкались. Фрося смежила веки и не прекращала мурлыкать, убаюкивая своих деток, а может себя. Холод сковал тело и только забота о не родившихся котятах заставляла ее бороться. Уже в забытьи она услышала внизу голоса людей, но взглянуть вниз не было сил. Ствол дерева тряхнуло, коготки скользнули по гладкой коре, и Фрося упала вниз... На теплые, мягкие руки. Фрося не открыла глаза, даже когда почувствовала, что ее укутали во что-то мягкое. Она не слышала ободряюще-ласковых слов, даже в забытьи она продолжала мурлыкать.
– Жива. – улыбнулся Олег, увидев, что кошка открыла глаза. Фаина постелила ей одеяло у горячей печки, где кошка проспала всю ночь.
– Жива! – мурлыкнула Фрося, взглянула в глаза человеку и ласково прищурилась...
Тагир Нурмухаметов