Перезвони попозже, я ем
Народ в электричке скучал, зевал, дремал, тыкался в телефонах. Одна женщина невольно привлекала к себе внимание остальных пассажиров. Эта дама внушительных габаритов всю дорогу меланхолично смотрела в окно и непрерывно ела.
Едва сев в вагон, она покопалась в объёмистой сумке и достала яблоко. Обтёрла салфеткой, оглядела со всех сторон и с аппетитом съела.
Покончив с яблоком, дама достала грушу. Тоже протёрла её салфеткой, оглядела со всех сторон и отправила вслед за яблоком.
Едой в вагоне никого не удивишь. В поездах едят многие. Но эта женщина ела столь аккуратно, основательно и вдумчиво, что любо-дорого посмотреть. Она словно совершала некое священное таинство, исполненная внутреннего достоинства и пищеварительной философии.
Расправившись с грушей, габаритная пассажирка вынула из сумки бутерброды с ветчиной. По привычке хотела обтереть их салфеткой, но передумала и принялась отправлять в рот один за другим непротёртыми.
У неё зазвонил телефон. Вытирая пунцовый рот, жующая дама ответила на звонок.
- Мама! – закричала в трубке девушка. – Тут такое случилось!...
- Перезвони потом, Даша, - невозмутимо сказала крупная дама. – Я ем.
Убрав телефон в карман, пошуршала бумагой и достала пирожки. Восхитительные румяные пирожки (судя по запаху – одни с мясом, другие – с яблоками).
Разместив румяную шеренгу пирожков на могучих коленях, габаритная дама принялась методично их истреблять в строгом порядке – один мясной, один яблочный, один мясной, один яблочный…
Подождав, телефон зазвонил снова. Дама снова поморщилась, но трубку взяла.
- Мама! – опять закричала Даша. – Ты меня слышишь?
- Перезвони позже, - отрезала меланхоличная мама. – Я ем.
Спрятала телефон, доела последний пирожок – и извлекла из сумки горбушку хлеба и варёные яйца. Обтёрла каждое яйцо салфеткой, бережно очистила от скорлупы – и стала уплетать за обе щеки, будто предыдущая снедь была только разминкой.
Пассажиры начали слегка завидовать – до того сладко и смачно ела эта женщина! В вагоне витали дивные гастрономические запахи, а женщина извлекала из сумки всё новые припасы и поедала их с прежним меланхоличным выражением лица.
Даша звонила в третий раз, но мама как раз поглощала кусок домашней пиццы и дала прежний ответ:
- Перезвони позже. Я ем.
Электричка шла, люди входили и выходили, ревизоры проверяли билеты, а габаритная дама ела и ела, и никакая сила на свете не могла оторвать её от этого ритуала.
Наконец одна сердобольная бабушка не выдержала.
- Это, конечно, не моё дело! – сказала бабушка женщине. – Но вы бы поговорили по телефону с дочкой, а потом дальше ели. Вдруг у неё что-то случилось?
- Во время еды я не разговариваю, - сказала жующая дама. – Я не люблю электрички. А когда я что-нибудь не люблю, то я ем.
- Наверное, вы много чего не любите, - ехидно заметила бабушка, намекая на солидные рельефы женщины.
Эту шпильку дама пропустила мимо ушей. С тем же философским лицом доела кусок пиццы, щедро запила чаем из бутылки и вынула из бездонной сумки стопочку творожных ватрушек.
- Когда я ем – я глух и нем, - сказала она бабушке. – Народная мудрость. А то вдруг аппетит испортят?
Бабушка тихо проворчала, что такой волчий аппетит не испортить даже ядерной бомбой, а дама начала поедать ватрушки, запивая чаем. Телефон зазвонил опять.
- Да ответьте же ей нормально! – попросила бабушка. – Вы как будто год не ели, а девка звонит и звонит! Ей-богу, я уже переживаю за вашу Дашу!
Габаритная дама нехотя включила связь с Дашей.
- Ну что у тебя, доча?
- Мама! – закричала Даша. – Выслушай меня! Я не смогу тебя встретить на вокзале, потому что нечаянно съехала с моста и утопила машину!...
Вагон сочувственно вздохнул. Зато ответ габаритной мамы можно было отлить в бронзе:
- Доставай и суши! – сказала она в трубку.
Больше она ничего не сказала. Убрала телефон в карман и укоризненно посмотрела на бабушку.
- Ну вот, я же говорила. Только аппетит испортили!
И меланхолично отправила в рот следующую творожную ватрушку…
(использована иллюстрация из открытого доступа)
© Copyright: Дмитрий Спиридонов 3