«Красное бельмо»
Праздничный календарь сопредельной республики может пополниться двумя новыми датами. Не так давно президент Латвии Эгил Левитс предложил депутатам Сейма объявить 17 марта Днем памяти движения национального сопротивления, а 15 октября - праздником государственного языка. При этом была выражена уверенность, что этот шаг поможет «вернуть в социальную память общества знания о сопротивлении патриотов Латвии оккупационным режимам». Логичен в этой связи вопрос: можно ли ставить знак равенства между бывшими легионерами СС, которые клялись в верности Гитлеру, и теми, кто с оружием в руках освобождал республику от коричневой чумы?
Комментируя свежую инициативу первого лица государства, историк и публицист Владимир Богов (Рига), не без горькой иронии заметил, что совсем скоро «латышская патриотическая мысль придет к тому, что будут официально отмечать день образования вермахта, день основания СС и прочие нацистские радости». При этом имелось в виду, что наряду с героизацией бывших легионеров СС, официальная Рига демонстративно игнорирует тех, кто с оружием в руках сражался против гитлеризма, равно как и памятные даты, ими отмечаемые. В том числе речь идет о праздновании 60-летия Кургана Дружбы – символе нерушимой дружбы народов, сражавшихся с общим врагом. Напомним, что история этого рукотворного монумента берет свое начало в 1959 году, когда бывшие партизаны Белоруссии, Латвии и России (ее представляли ветераны Калининской области) на стыке границ братских республик, в глухом бору, на берегу речки Синяя, насыпали холм. На его вершине был посажен дуб, а у подножия проложены три аллеи. Березовая – шла в сторону Белоруссии, липовая указывала на Латвию, а кленовая – уходила в сторону России. С тех пор, каждое первое воскресенье июля, ветераны, жители Себежского района, многочисленные гости собираются у Кургана, чтобы вспомнить своих боевых товарищей. Позднее здесь были установлены памятники Иманту Судмалису, который стоял у истоков партизанского движения Латвии, зверски замученной фашистами разведчице Марии Пынто, белорусским героям-подпольщикам. После развала Советского Союза границы разделили народы, однако, память о боевом содружестве, Братском партизанском крае по-прежнему жива.
ДУБНЯК, ДАДЗИС И ДРУГИЕ
Если задаться целью и составить специальный словарь терминов Великой Отечественной войны, то в разделе «партизанское движение» обязательно найдется место для словосочетания «партизанский край». Так называлась территория в тылу немецких войск, освобожденная от оккупантов и длительное время удерживаемая народными мстителями. С начала движения сопротивления на оккупированных землях начали возникать зоны свободные от захватчиков. Они были созданы в Ленинградской, Калининской, Смоленской, Псковской и других областях РСФСР, в Белоруссии, северо-западных районах Украины. К весне 1942 года насчитывалось уже 11 партизанских краев. Среди них было и вовсе уникальное образование, получившее название Братский партизанский край, который возник после разгрома в начале осени 1942 года немецких гарнизонов в Освейском, Дрисссенском и Полоцком районов. Тогда в боях принимало участие пять белорусских бригад, но к началу 1943 года территория края начала прирастать благодаря тому, что их действия поддержали народные мстители соседнего, Себежского района, который на то время входил в состав Калининской области, а так же партизаны Латвии. Площадь этого своеобразного географического треугольника «Полоцк, Себеж и Невель» составляла примерно 10 тыс. кв. км с населением более ста тысяч человек. На территории края была восстановлена советская власть, работали школы, колхозы, которые снабжали партизан продовольствием. Были организованы кожевенные и швейные мастерские – они обеспечивали народных мстителей одеждой и обувью, а в поселке Россоны даже открылась общедоступная столовая. Вот что по этому поводу сообщал в центр начальник штаба партизанского движения Калининской области подполковник С. Г. Соколов: «Партизанские бригады организовали круговую оборону, установили внутри своеобразную партизанскую власть. Вся территория была разделена между бригадами… Немцы в течение сего года неоднократно пытались ввязаться в партизанскую войну, организуя карательные экспедиции против наших бригад. Наиболее крупными из них были: январская, в районе озера Язно-Россоны, мартовская – в районе Освея-Миловицы, апрельская – в Кудеверском районе и ноябрьская – в районе Ниша-Глубокое – оз. Язно».
Оккупантам противостояли объединенные вооруженные силы Братского края, куда входили 24 бригады и 2 отдельных отряда общей численностью до 10 тыс. бойцов и командиров. В их числе была, например, бригада под командованием Петра Машерова (позывной Дубняк) – впоследствии первого секретаря ЦК компартии Белоруссии, 1-я латышская бригада Вилиса Самсонса. Подпольный псевдоним этого двадцатилетнего партия был Дадзис, что означало на его родном языке «репейник». Впоследствии он был удостоен звания Героя Советского Союза, полностью оправдав свое боевое прозвище. Особо следует отметить, что боевые действия латвийских партизан не ограничивались территорией республики.
НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
Чем был так опасен Братский край для оккупантов? Дело в том, что с его возникновением под угрозой оказались транспортные артерии, питавшие 16-ю армию, которая осаждала Ленинград, и одновременно - занималась возведением оборонительной линии «Пантера», южный фланг которой проходил через Идрицу и Полоцк. Развернувшаяся рельсовая война срывала бесперебойное снабжение фашистских войск по сети железных дорог, которые проходили через территорию Братского края. Немцы называли его «Красное бельмо», и на то были веские основания. Вот что по этому поводу сообщала своему командованию руководство Себежской районной службы безопасности (СД): «Движение по дорогам из прифронтовой зоны в зону гражданской администрации вследствие перекрытия шоссе между Идрицей и Себежем, а также Полоцком и Дриссой практические прекращено. Партизанам удалось настолько овладеть районом, что они превратили его в неприступную оперативную базу, служащую для подготовки дальнейших действий».
Под постоянным вниманием мстителей была железная дорога Рига-Москва, которая связывала Прибалтику с фронтом, который проходил в районе Великих Лук. От ее бесперебойной работы зависело снабжение частей вермахта оружием и боеприпасами. Однако действия партизан постоянно выводили ее из строя. Не помогала ни усиленная охрана, прочие драконовские меры, когда жителей близлежащих деревень – женщин, стариков, детей в любую погоду выгоняли на полотно в качестве заложников пока велись ремонтные работы. На западе граница края проходила по старой госгранице с Латвией, на юге – по берегам реки Дриссы, а на востоке – по прифронтовой полосе. Партизаны здесь стояли гарнизонами в деревнях, создав сплошную систему обороны. Для этого шоссейные и грунтовые дороги, которые вели в глубь Братского края, были завалены спиленными деревьями, а мосты – разрушены. Как, впрочем, была разрушена и другая важная железнодорожная магистраль Ленинград-Мариуполь. Ее партизаны вывели из строя на всем протяжении. Как ни пытались немцы ее восстановить, но поезда все равно летели под откос, поэтому оккупанты вынуждены были дорогу демонтировать, пустив рельсы и шпалы на ремонт трассы Рига-Москва. В конечном итоге оказалось, что немецкие гарнизоны в Себеже и Идрице оказались внутри Братского партизанского края, а железная дорога между этими населенными пунктами, имеющая стратегическое значение, стала для немцев своеобразным коридором, по которому шло снабжение фронта. Не мудрено, что ее охрана была задачей номер один. Для этого использовались специальные воинские подразделения, вермахт, а также отряды латвийских националистов – айзсаргов. Тем не менее, даже под такой, казалось бы, серьезной защитой фашисты не чувствовали себя в безопасности и не даром. Благодаря совместным действиям русских, белорусских и латышских партизан было выведено из строя 12 тыс. оккупантов, подорвано и пущено под откос 252 эшелона, уничтожено 13 тыс. рельсов. В бессильных попытках подавить народное сопротивление фашисты бросали в бой все новые и новые силы. Причем с каждым разом их количество росло. Так, если в 1942 году гитлеровцы вели борьбу с партизанами силами отдельных гарнизонов, насчитывающих от нескольких сотен до полутора-двух тысяч человек, то с начала 1943-го они вынуждены были направлять войска общей численностью до 60 тыс. солдат и полицейских. Силы карателей порой многократно превосходили партизанские соединения, однако на стороне народных мстителей была поддержка населения, хорошее знание местности и, конечно же – непоколебимая уверенность в своей победе над врагом. Своеобразной столицей Братского края стал поселок Россоны, где собирались командиры отрядов для координации совместных действий. Среди латвийских формирований особо выделялся отряд, которым командовал Вилис Самсонс.
«НАГРЯНЕМ ДЕРЗКО ИЗ ЛЕСНЫХ ГЛУБИН»
Сформированный и экипированный в советском тылу, свой первый боевой рейд по тылам противника отряд Дадзиса, насчитывающий до 200 человек, начал в Пушкиногорском районе Псковской области в июне 1942 года. Как напишет позднее в своей книге «Цена победы» себежский историк Владимир Спириденков, «этот поход долго потом вспоминали местные жители, сокрушавшиеся, что упустили возможность уйти вместе с «десантом советских моряков» – так почему-то называли этот латвийский отряд. Начав движение от Великих Лук, бригада первую часть маршрута прошла практически незамеченной. Однако по мере приближения к месту назначения сохранить рейд в тайне не удалось. Причиной тому стали особенности местности: здесь не было крупных лесных массивов, а небольшие перелески не могли скрыть крупное соединение. Кроме того вся территория хорошо просматривалась с самолетов-разведчиков. Чтобы избежать демаскировки, нельзя было даже разжигать костров, чтобы согреться и обсушиться. Тем не менее, в конце июня партизаны сумели перейти стратегическое шоссе Ленинград-Киев неподалеку от Новгородки.
«Чувствуя себя в этих местах в безопасности, гитлеровское командование переоценило свои силы и послало карателей без предварительной разведки. Их встретил плотный огонь из автоматического оружия, – сообщает историк Владимир Спириденков. – Солдаты в панике бежали, оставив на поле убитых и раненых, а также большое количество боеприпасов».
После этой и ряда других успешных операций отряд Самсонса был выведен в советский тыл на отдых и переформирование. Новое задание последовало совсем скоро: в ночь на 5 декабря 1942 года вместе с бойцами 4-й Калининской партизанской бригады латышский отряд, который на то время насчитывал 234 человека, они перешли линию фронта в районе станции Насва. Перед бойцами Самсонса была поставлена задача: пройти по немецким тылам до Себежского района с выходом на российско-латвийскую границу, чтобы в дальнейшем вести глубинную разведку на территории республики, оккупированной фашистами. К тому времени численность отряда выросла: к нему присоединились несколько местных групп. В том числе и отряд «Смолокуры», под командованием Александра Грома, который до этого действовал в Лудзенском районе Латвии. Постепенно подразделение Самсонса выросло до бригады. Совместно с белорусскими, калининскими партизанами латышские мстители приняли участие в разгроме гарнизона крупного опорного пункта немцев, который базировался в волостном центре Вецслобода (Латвия). Также они отражали атаки гитлеровцев, принимавших участие в карательной экспедиции «Заяц-беляк» (это уже было начало 1943 года. – Прим. ред.). При этом отличился взвод автоматчиков Ратиньша, который несколько часов удерживал оборону у села Павлово, но не отступил. В том же бою был ранен командир, которого вынесла из-под огня санитарка отряда Вента Апсита. Вместе с отрядами им. Сергея, им. Щорса при поддержке белорусских партизан отряда им. Рокоссовского латышские мстители освободили села Доброплёсы и Миловиды. Уже в начале мая бригада совершила рейд по немецким тылам и вышла в Северную Латвию, где позднее прикрывала северо-западную границу Братского края у озера Синее. Вскоре перед бригадой оперативной группой ЦК КП(б) Латвии была поставлена задача парализовать железные дороги Резекне – Остров, Резекне – Себеж и Ирике – Арбене – так начались операции «Концерт» и «Рельсовая война». Настоящей грозой для немцев стали подрывники Вольдемар Поэглис и Василий Кононов – тот самый Кононов, на которого власти современной Латвии устроили настоящую травлю, не простив его боевых заслуг в борьбе с гитлеровской Германией и их латышскими пособниками. Не лишнее замечание: в ходе последней из названных операций этот интернациональный дуэт пустил под откос более 10 эшелонов с живой силой и техникой, а всего на личном счету у В. Поэглиса было 9, а В. Кононова – 11 эшелонов и 4 автомашины. Вот что сообщал Вилис Самсонс начальнику штаба латвийского партизанского движения: «21 октября 1943 года ночью в трех км от Арбене (ныне – город Пыталово. – Прим. авт.) в сторону Пскова взорван эшелон. Под откос пущен паровоз и два вагона, еще три – сильно повреждены. Минировала группа Василия Кононова. 23 октября к северо-востоку от Арбене взорван эшелон, шедший к фронту. Паровоз опрокинут, три вагона разбиты, шесть – повреждены».
Далее из донесения следует, что взрывы вокруг Арбене гремели 19, 21 и 22 сентября. Еще 9 диверсий было проведено в октябре и 6 в ноябре. Об участии отдельных подрывников бригады в диверсионной войне свидетельствует и радиограмма: «Спрогису. Желательно чтобы этих подрывников наградили: Кононов подорвал 11 ценных эшелонов и 4 автомашины, Поэглис – 9 и Кузьмин – 6. Самсонс». В декабре бригада вела тяжелые бои с карателями, принимавшими участие в карательной экспедиции «Рождественская ночь». После прорыва блокады в ночь с 27 на 28 декабря 1943 года часть партизан ушла в советский тыл, а остальные вместе с белорусскими мстителями приняли участие в пленении гарнизона деревни Кобыльники. В дальнейшем бойцы «Репейника» вошли в состав 2-й латышской бригады под командованием П. Ратиньша, которая действовала в Мадонском, Резекненском, Даугавпилсском и Цесинском уездах. И еще одна, на этот раз вполне лирическая деталь: была у латышских партизан и своя боевая песня, а в ней такие строки: «На вражий стан с народным гневом жгучим/Нагрянем дерзко из лесных глубин/Поможет нам и бор дремучий/ Граната верная и карабин».
Понятно, что сегодня на своих сходках бывшие легионеры СС, которых громила не только Красная Армия, но и латышские партизаны, распевают совсем другие песни. Официальной Риге они нравятся больше, чем эта.
Фото автора