Шпага разрешит все споры

В моем детстве драться на шпагах было совершенно естественно. Каждый мальчишка легко прыгал с гаража на землю (коней, как назло, никогда рядом не оказывалось), выхватывал деревянную или алюминиевую шпагу, становился в стойку и кричал: «Защищайтесь!». Шпаги делались из всего, что попадало под руку: от детских (из сварочных электродов), до вполне серьезных из дерева и расплющенных лыжных палок. В кинотеатрах шли французские «Три мушкетера», «Картуш», «Горбун», «Капитан», «Скарамуш», «Зорро», «Фанфан-Тюльпан» … – как тут было не плениться отчаянными героями и ласкающим слух звоном шпаг. Уже потом выяснилось, что мушкетеры по большей мере в бою стреляют из мушкетов и пользуются шпагами лишь в рукопашной, а поединки в спортивной секции вовсе не похожи на то, что происходит на экране. Но любовь к шпаге осталась до седин.

Сегодня, глядя на шпаги и рапиры XVII века в музейных витринах, невольно восхищаешься совершенством линий и выверенностью формы. Кажется, лишь прикоснись к заветной рукояти, и оружие немедля станет отточенным продолжением руки, готовым защитить прекрасную даму и честь того, у кого она есть. Пожалуй, непросто вспомнить другой вид холодного оружия, который за сравнительно короткий век существования на «поле боя» достиг бы такого совершенства.

МЕЧ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ШПАГУ

Шпага, как отдельный вид холодного оружия возникла еще в XVI веке, когда рыцарский доспех стал настолько хорош, что идея просто рубить его мечом вызывала у обладателя такой «скорлупы» лишь ухмылку. Известно, что в битве при Павии (1525 год) король Франции Франциск I был сбит с коня. Обступившие его пехотинцы, не опознав монарха, пытались сразить распластанного на земле монарха. До тех пор пока не прискакал некий оруженосец и не разогнал охамевших вояк, те старались если не убить рыцаря, то хотя бы ранить его. Но как только опасность миновала, Франциск I поднялся с земли, узнал имя спасителя, велел ему преклонить колено, посвятил в рыцари, а затем сдался ему в плен. Доспех на короле был помят и изрублен, но ран у государя не было. Необходимость сражаться против воина в столь неуязвимой броне вызвала к жизни два противоположных вида оружия: увесистый двуручный меч, бывший «по рукам» лишь физически очень крепким воинам, получавшим за службу двойное жалование, и облегченный меч – будущую шпагу.

Войны в Европе шли с короткими промежутками для стирки кружев; огнестрельное оружие еще не достигло той мощности, чтобы господствовать на поле боя, так что воины, в первую очередь, полагались на клинки. В этом случае двуручный меч был всем хорош и многофункционален (В Эрмитаже хранится прекрасный образец такого меча. Он имеет, кроме основного клинка, топорик и крюк, а шар его навершия может использоваться в качестве булавы. – Прим. ред.). Но силачей, которые могли открыть в бою весь потенциал, заложенный в двуручном мече, было сравнительно немного. Так что удары могучего пехотинца, выбивающие рыцаря из седла, не стали распространенным зрелищем в схватках XVI века.

ГРАНЕНОЕ ШИЛО И РОЖДЕНИЕ ШПАГИ

Другое направление борьбы с одетым в крепкие доспехи противником была попытка, разогнавшись, пробить вражеский панцирь. Для этой цели у всадников европейского Средневековья и эпохи Возрождения появились на вооружение кончар и эсток.

Часто между этими двумя видами оружия ставят знак равенства. Это не совсем правильно. Кончар происходил из «семейства» мечей. Его длинный клинок, по сути, был граненым шилом с хорошо закаленным острием. Пока доспех не достиг совершенства, имелся шанс на встречном галопе, выставив кончар вперед, пронзить им доспех и всадника под ним. Однако защитное снаряжение развивалось, панцирь ковался из качественной углеродистой стали, к тому же, против копейных ударов он приобрел своеобразный киль. Теперь удар кончаром становился абсолютно бессмысленным – он попросту уходил в сторону, оставив царапину на стальной пластине. А вот хозяин кончара, нанесший удар, оказывался перед неприятелем практически безоружным. Вести бой кончаром было затруднительно – для рубки это граненое оружие не годилось, а против отказавшейся бежать пехоты такое короткое увесистое копьецо было малоэффективно. Для активных действий тут нужны были сразу две руки, но и в этом случае против алебард и пик им было не отмахаться.

Так что кончар нужно было срочно бросать и выхватывать обычный клинок. У крылатых гусар, славе и гордости Речи Посполитой, в арсенал непременно входил кончар (русские и татарские доспехи не имели такого киля, а кольчугу кончар вполне пробивал) и сабля. Тут приходилось мириться еще и с непреложным фактом – на полном ходу вонзив кончар в противника, достать его практически невозможно. Так что этот заточенный граненый стержень был оружием одного смертельного удара. Или же бессмысленной обузой для всадника.

Эсток, по сути, был длинной тяжелой колюще-рубящей шпагой, поздним кончаром. Ромбический в сечении клинок не точился, но при ударе сверху, из седла, ломал кости. Шпажная рукоять давала оружию лучшее управление. Им можно было постараться поразить одоспешенного противника в сочленения доспехов, или, при случае, рубануть пехотинца, чтобы не лез под руку. Вариант проткнуть стальную платину кирасы в данном случае не рассматривался вовсе. Но, спустившись с коня, воин оставлял это оружие поля боя притороченным к седлу и, как прежде поясной меч, отправлялся по своим делам с новым оружием – «облегченным мечом», именуемым шпага.

РОЖДЕННАЯ ДЛЯ ЖЕСТОКОЙ СЕЧИ

Чтобы увидеть переходный тип этого оружия от сурового боевого меча к тонкой, легкой, изящной «игле, которой Парки зашивают саван», достаточно взглянуть на валлонскую шпагу. Порой ее также именуют валлонским мечом и даже валлонским палашом. Это в корне неверно – «валлонка» непременно имеет обоюдоострую заточку, тогда как палаши, в лучшем случае, довольствуются односторонней, плюс несколько подточенная треть клинка со стороны, противоположной лезвию.

Валлонская шпага суровое, бескомпромиссное оружие жестокой сечи. Его сложно назвать красивым, но она вполне функциональна, когда речь идет о взаимном перемалывании войск на поле боя, а не о стремительном поединке, пусть даже и с несколькими противниками. Длинная, до 110 см, широкая (3 – 5 см у пяты клинка – под рукоятью), увесистая – больше килограмма весом, – эта шпага, несомненно, весьма напоминала меч. Однако рукоять имела вполне отчетливые шпажные признаки – защитную дужку, кольцо… Не для указательного пальца, как у более поздних шпаг, позволяющее лучше управлять клинком в утонченном фехтовании, а для большого, что давало более плотный хват, весьма полезный при рубке. Валлонская шпага была излюбленным оружием рейтар и, возникнув в самом начале XVII века, продержалась в арсеналах не один десяток лет. Особой любовью она пользовалась в Швеции, где и вовсе стояла на вооружении до середины XIX века! Но при всех достоинства этой шпаги, у нее имелся вполне достойный соперник в борьбе за сердца тяжелой кавалерии – палаш. Этот потомок меча и сабли, по сути, меч с полуторной заточкой и сабельной, наклоненной вперед, рукоятью, был несколько удобней в конном бою. Валлонская шпага – в пешем. В конечном итоге выиграл палаш, оставшийся на вооружении европейской тяжелой кавалерии вплоть до начала XX века. Впрочем, даже сегодня он в строю, как парадное оружие некоторых воинских частей почетной стражи.

В ЛЮБУЮ ЩЕЛЬ!

Шпага, в привычном для нас понимании этого слова, нашла широкое применение на полях сражений Италии, Испании и Франции. Эти страны вскоре стали настоящими законодателями мод во всем, что имело отношение к этому оружию и его применению. Если валлонская шпага в первую очередь была предназначена для рубящих ударов, но могла и колоть, то ее «южная сестрица» по большей мере была рассчитана на точные уколы в сочленения доспехов, хотя при случае, такой шпагой можно было и рубить. Впрочем, дело совсем непростое – с шага метко попасть в уязвимое место по неподвижно стоящему манекену. А уж когда противник активно движется и старается тебе помешать, так и вовсе задача для больших мастеров. В свою очередь это требовало тщательной многочасовой тренировки каждый день и, как следствие, привело к появлению фехтования, как искусства.

ВАЛЛОНСКАЯ ШПАГА

Вместе с тем противостояние огнестрельного оружия и неуязвимого доспеха превращало рыцарский панцирь в золотую игрушку. И чем эффективней становились мушкеты и пистоли, тем меньше оставалось доспехов в боевом употреблении. В конце концом от них стали отказываться – скорость и маневренность на поле боя давала больше шансов на благополучный исход схватки, нежели тяжеленный доспех. Вот тут легкой шпаге было самое раздолье. Фехтование ей было куда более вариативно, нежели мечом или валлонкой. Вскоре начали появляться как мастера клинка, ловко владеющие шпагой и готовые обучить желающих, так и фехтовальные трактаты, кодифицирующие технику боя.

Зачастую легкая шпага использовалась не в одиночку, а с дополнительным оружием для левой руки. Это могли быть: дага – специальный кинжал, зачастую ковавшийся оружейником в ансамбле со шпагой; небольшой щиток с металлической полусферой – умбоном в центре, именовавшийся баклером; мог быть обычный плащ, намотанный на руку или зажатая в руке широкополая фетровая шляпа (иногда со стальным каркасом – «черепником»), которой можно было сбивать или отводить удары.

ПАРАДНАЯ ШПАГА

Чем дальше, тем больше шпага отходила от «первоисточника». Если изначально облегченный меч имел отчетливые лезвия, то со временем клинок становился граненым в сечении, в широком ассортименте демонстрируя различные вариации на тему вытянутого ромба. Хотя самые лютые рубаки, не довольствуясь обычными клинками, предпочитали шпаги с клинком фламберг, т.е. пламенеющим. Этот хорошо известный любителям оружия извилистый клинок имел разведенные, как у пилы «зубья». Так что удар подобной шпагой оставлял множество незаживающих ран.

Новая техника боя обусловила и еще одно новшество, преобразившее шпагу и давшее ей известное нам своеобразие. Если во времена меча руку защищала простая крестовина, то теперь этого было категорически мало. Крестовину сменил эфес, состоящий из металлических колец и дуг, дающий надежную защиту руке и позволяющий управлять шпагой одной только кистью. Иным вариантом развития эфеса стала чаша, полностью закрывавшая пальцы от вражеских атак.

ДВОРЦОВАЯ КРАСАВИЦА

Вместе с тем, шпага по-прежнему оставалась суровым боевым оружием, и появиться со шпагой при дворе было категорически дурным тоном. Здесь царили изысканность и изящество, стало быть, и оружие требовалось гармонирующее с кружевами, напудренными париками и жемчужными пуговицами. А оружие было нужно – ибо если равные по положению регулярно демонстрировали остроту языка, то простые горожане в темных закоулках порой совершенно некуртуазно посягали на кошелек и жизнь. Отпор следовало давать и тем, и другим. Надо сказать, что, невзирая на изысканно нелепый вид, множество придворных совершенно не было «мальчиками для битья» и с оружием управлялись весьма ловко. Именно потребность снабдить придворных забияк достойным оружием и породило нового родича шпаги – рапиру, или, как ее еще называли, espadas roperas (клинок для одежды).

Если шпага – это изначально облегченный меч, то рапира – облегченная шпага. Она практически сразу утратила возможность рубить, зато в ловких пальцах иного вельможи она летала как волшебная палочка. Для поединков рапира оказалась настоящей находкой. Боевая шпага, предназначенная для нанесения тяжелых ран, способных, если не убить, то остановить врага, представлялась оружием варварским. При нанесении удара рапирой оставалась лишь маленькая ранка, вполне может быть смертельная, но смерть не слишком пугала тех, кто сталкивался с ней ежечасно, главное, она не уродовала, не оставляла устрашающих шрамов – красота в ту пору ценилась больше жизни.

Та же страсть к прекрасному диктовала и еще одно применение костюмному оружию. Оно стало украшаться так, как оружейникам иных эпох даже не представлялось. В ход шло все: фигурное литье, золотая насечка, гравировка, украшение драгоценными камнями, жемчугами и лаковыми миниатюрами, в рукоять встраивались часы с музыкальным репетиром. В руках мастеров рапира превращалась в настоящее произведение искусства, увидев которое, другой вельможа должен был просто удавиться от зависти (так что функция психологического оружия за подобным шедевром все же оставалась). Парадное оружие в первую очередь, естественно, было показателем статуса, которым можно было фехтовать, а не орудием кровопролития.

Но вместе с тем жизнь при дворе была не только состязанием, кто роскошнее себя изукрасит, но и вечным боем за милость и внимание земных владык. И тут в дело часто пускались клинки. В поединках чести или нет – как повезет. Аристократы не чурались услугами наемных убийц. А, следовательно, приходилось немало времени проводить в фехтовальных залах, тренируя руку и овладевая «секретными техниками». Естественно, для тренировок изукрашенное оружие было совсем не нужно, тут – чем проще, тем лучше. Таким образом, стали появляться тренировочные, а затем и вовсе спортивные шпаги, и рапиры. В залах они были расходным материалом, так что особо высоких требований к качеству клинка тут не было, но баланс спортивного оружия должен был оставаться самым отменным. Иначе тренировка не имела смысла.

Предложение рождает спрос. Постепенно в Европе появилась целая прослойка отменных фехтовальщиков, живших тем, что вызывали на бой кого-либо неугодного тайному нанимателю. Зачастую они использовали оружие с защитной чашей, будто сплетенной из стального кружева. Ловко поймав кончик вражеской рапиры в одно из небольших отверстий, такой фехтовальщик либо обламывал клинок неприятеля, либо же выворачивал его из рук. Такое оружие профессиональных дуэлянтов называлось бретта, а они в честь него – бретерами.

ПУТЬ ВНИЗ

Постепенно развитие огнестрельного оружия все же привело к вытеснению шпаги с полей сражений. Они еще оставались, как часть офицерского снаряжения – уставная шпага, но противостоять ружью со штыком одной только шпагой было весьма затруднительно, а уж когда таких ружей был плотный строй – тут со шпагой делать было нечего.

ШЛЕГЕР

Со временем символическая функция стала главной для шпаги. В России она стала частью дворянского мундира – официального костюма, который следовало надевать любому дворянину, иного мундира не имеющему, отправляясь в казенное присутствие (к губернатору, на прием и т.д.). В XVIII веке появилась дворянская камзольная шпага, не слишком пригодная для боя, но изящная и, главное, демонстрирующая, что перед тобой не абы кто, а настоящий дворянин. Изредка она еще фигурировала в описании дуэлей XVIII – XIX веков, но и тут чаще уступала пистолетам. Пожалуй, эпопея шпаги подошла к концу на исходе XIX века, когда студенты Харьковского университета устроили смуту с требованием разрешить не носить при студенческом мундире положенную им по статусу шпагу. После недолгих пререканий студенческие требования были удовлетворены – шпаги, некогда служившие символом чести, были сданы на склад или остались пылиться в домашних чуланах.

БРЕТТА

С МЕСТА НЕ СОЙТИ!

Хотя, надо сказать, харьковские студенты продемонстрировали редкое миролюбие. Так, в Германии среди местного студенчества еще с XVI века было широко распространенно мензурное фехтование. Соперники, надев специальные очки и защитные костюмы, становились друг против друга и начинали бой на очень гибких и острых шпагах – шлегерах. Главное было продемонстрировать виртуозную технику боя и не оставить занятую позицию, невзирая на текущую по лицу кровь. Его намеренно оставляли открытым, и оно было единственной «благородной» мишенью для противника. Среди германских студентов человек с лицом, покрытым шрамами от поединков, всегда пользовался немалым уважением. Но студенческие годы рано или поздно заканчиваются. А дальше с располосованным лицом могли быть проблемы. Хотя, тут уж каждому свое – для многих полученные в мензурных поединках шрамы были предметом гордости до последних дней. Но, скажем, есть версия, что Карл Маркс носил бороду именно для того, чтобы скрыть под ней следы былых студенческих забав.

И СНОВА ВВЕРХ

На сегодняшний день фехтование заняло подобающее место среди «аристократических» спортивных дисциплин, а вспыхнувший в конце XX века интерес к историческому и артистическому фехтованию дает основания полагать, что еще много поколений с замиранием сердца будут вновь брать в руки шпаги и рапиры, представляя себя отважными мушкетерами.

Фото из архива автора

ИНКРУСТИРОВАННАЯ ШПАГА