"Литва? Это Россия?"
В целом иммигранты составляют вместе с детьми 17% населения, свидетельствуют последние данные SSB (Статистическое управление Норвегии). Общее число иммигрантов в Норвегии составляет 916 625 человек, в то время как в целом население Норвегии достигло 5,3 млн. человек. SSB сообщило, что число иммигрантов в стране (иммигранты и их дети) за прошлый год выросло почти на 32 000 человек.
49% иммигрантов приехали в страну фьордов из других европейских стран, в основном из Польши, Литвы и Швеции. Еще 47% имеют корни в странах Азии и Африки.
"Литва? Это Россия?"
За редким исключением, норвежцы с трудом представляют себе, где и чем живут литовцы.
Солнечный осенний день в Ставангере. Жители и туристы с зашедшего в город туристического лайнера греются на солнышке у залива в центре города, демонстрируя осенние новинки сезона — кроссовки, ветровки, рюкзаки. Трое мужчин, отец и двое сыновей, перекусывают на скамейке хотдогами.
Надо сказать, что норвежцы не слишком охотно общаются с незнакомыми людьми, а уж с незнакомыми журналистами тем более. Тут нужен подход, но и он не гарантирует успеха.
Подхожу, представляюсь. Услышав, что я интересуюсь их мнением о Литве, трое мужчин приходят в замешательство, и, пока я говорю с молодыми людьми, отец быстро ретируется якобы за новой порцией хотдога.
"Литва? Нет, я никогда не бывал там и смутно представляю, какая у нее столица. Хотя, постойте, я знавал одного литовца, мы работали с ним в одном баре. Это был приятный человек, ничего не могу сказать плохого", - говорит 28-летний Олаф. На вопрос о том, не появилось ли у него желания посетить Литву, он ответил отрицательно.
Его 20-летний брат ничего не мог сказать ни о Литве, ни о Вильнюсе, да и литовцев в своей жизни он еще не встречал.
Заговариваю с расположившейся неподалеку после велосипедной прогулки парой — мужчиной и женщиной. Мужчина с очевидным отчаяньем отреагировал на мои призывы поговорить о Литве и в итоге оставил и свою спутницу, и велосипед, поспешив в бар за кофе.
"Как-как вы говорите? Литвония? Повторите еще раз, здесь так шумно. Ах, Литва, да, да, я знаю, это Россия?", - поинтересовалась Кирсти, которой недавно исполнилось 72 года. На мои слова о том, что это независимое государство, собеседница смутилась.
"Вильнюс? Ах, да, я ведь была в Вильнюсе, да, теперь я вспоминаю, мы вместе с мужем были в туристической поездке по всем балтийским странам. Мы любим путешествовать. Я помню, мне очень там понравилось, но я не могла попробовать ни литовский холодный борщ, потому что не могу есть свеклу, ни цеппелины, потому что не ем картошку. У меня диабет, вот в чем проблема", - сказала она.
К нам присоединяется ее ровесник Ойвинд, он слышал не только о Литве и ее борьбе за независимость, но и о Витаутасе Ландсбергисе.
"Я уже на пенсии и интересуюсь политикой, я знаю, что вы долго боролись за независимость и знаю вашего первого президента, а также то, что сейчас у вас президент женщина", - реабилитировал он своих соотечественников в моих глазах и поспешил по делам.
Еще одна пожилая женщина, которая не захотела представиться, сказала, что также не знает, какой город является столицей Литвы, но добавила, что литовцы довольно часто работают в местных закусочных.
"Литовцы неплохие люди, но очень напряжены, редко улыбаются. Они знают норвежский язык, но, видимо, им сложно понять ставангерский диалект, и они прилагают максимум усилий, чтобы разобрать нашу речь. У меня создалось впечатление, что ставангерский диалект им напоминает немецкий язык, а к немецкому языку и немцам они плохо относятся из-за войны. Но это они зря. Во-первых, наш язык очень отличается от немецкого, а во-вторых, мы тоже боролись с фашизмом", - развила она историческую парадигму.
Подхожу к трем норвежцам, сидящим рядом с рестораном бургеров. "Извините, можно задать вопрос?", - начинаю я издалека. "Нет", - без всяких витиеватостей отрезают двое из них. "Нет, мы сами туристы тут, только приехали из Осло и ничего тут не знаем", - поясняют они. Я собираюсь уходить, как третий сидящий на лавке молодой человек говорит: "Я местный, можете у меня спросить".
После того, как я представляюсь, краем глаза вижу, что туристы, сидевшие до этого уставшие и поникшие, резко взбодрились и моментально исчезли с насиженного места.
Молодой человек смущается, но не отказывается поговорить о Литве.
"Да, я слышал о Литве, это Балтийская страна, но постойте, какая же у нее столица?", - смеется он, пытаясь вспомнить. Он наполовину норвежец, наполовину пакистанец, вырос в Ставангере, любит путешествовать.
"Как-то, несколько лет назад, я был в туристическом круизе, наше судно заходило в Польшу и Ригу. Но я не был в Литве, поэтому смутно представляю, что это такое", - рассказал он. По его словам, он работает в гостинице, где трудится немало литовцев.
"У нас на ресепшене работает литовская женщина. Она в Норвегии три года и прекрасно говорит на норвежском языке. Очень приятная женщина, умеет общаться с людьми, иначе бы она не получила бы эту работу. У нас в целом очень интернациональный коллектив, работают и поляки, и русские, и должен сказать, что восточно-европейцы особенные люди, очень теплые, очень душевные", - сказал он.
При этом "литовцы в Норвегии - вторая по величине группа иммигрантов после поляков. На третьем месте - шведы. Многие люди удивляются, когда упоминаешь этот факт, потому что литовцы не создают впечатление многочисленности, не часто появляются в прессе или публично. Я думаю, это связано с тем, что литовцы разбросаны по всей стране и не концентрируются в каком-то регионе", - рассказала Председатель совета литовских общин Норвегии Лина Балтруконене.
https://ru.delfi.lt/news/live/norvezhcy-o-litve-ya-byla-v-vilnyuse-eto-rossiya.d?id=79425963