«Вам давно пора на кладбище»

Президент России Владимир Путин недавно в своем обращении к нации говорил о том, что у нас в стране не может быть только одной болезни под названием «коронавирус», но на деле люди не могут получить помощь по ОМС и вынуждены нести свои кровные в платные клиники, где их еще запугивают и разводят на деньги. В проблеме разбирался корреспондент «Совершенно секретно».

В распоряжении редакции газеты «Совершенно секретно» оказалось постановление главного санитарного врача по Хабаровскому краю Зайцевой Т.А., в котором говорится о том, что в связи с COVID-19 Министерству здравоохранения Хабаровского края, руководителям всех медицинских организаций запрещено проводить плановую госпитализацию пациентов; пациентам запрещено посещение амбулаторно-поликлинических организаций; запрещены плановые профилактические осмотры.

ВОЙНА ВЕДОМСТВ

По словам президента Лиги защитников пациентов Александра Саверского, такие же постановления о прекращении плановой медицинской помощи населению от главных санитарных врачей получили все субъекты Российской Федерации: «Сейчас мы оказались заложниками, возможно, неосознанной пока борьбы ведомств: Роспотребнадзор использует мощности учреждений здравоохранения против COVIDа или просто закрывает на карантин, и ему плевать на все другие виды помощи, а Минздравы субъектов обязаны оказывать такую помощь. И предписание главного санитарного врача региона, где не отражено, как же оказывать помощь, если она нужна, – фактически является непродуманным односторонним решением.

Вчера хоронили мать двоих детей, к которой скорая на сердечный приступ приехала спустя три часа после вызова.

Закрываются гемодиализные центры, а для гемодиализного больного это равносильно смерти. Много отказов в замене суставов (болевой синдром), беременным, травмы, онкология, кардиология, психиатрия».

Корреспондент газеты «Совершенно секретно» испытала на себе все «прелести» «войны ведомств». Моя личная история началась с того, что, как мне казалось, заболело сердце и появилась сильная боль при вдохе. При этом больше никаких симптомов не было. Пару дней я терпела, но, когда поняла, что с каждым днем боль усиливается, стала звонить в поликлинику:

– Здравствуйте, у меня сильные боли в области груди, а, может быть, это пневмония. Я не знаю точно.

– У нас очень большие проблемы с врачами.

– И что мне делать?

– Ближайшее, что вы можете сделать, это в понедельник (через три дня) подойти во второй филиал. Вас направят к дежурному врачу. Лучше приехать к нему к 8 утра, там очень много народу, можете не попасть. К дежурному идут больные люди, в основном с симптомами коронавируса. Терапевты даже по записи не принимают.

– А обследование я смогу сделать в поликлинике, чтобы понять, отчего такая боль? Может быть, пневмония.

– КТ отдали под COVID.

Ждать три дня я не стала, потому что боль нарастала. Собралась и поехала в частную клинику. Там я прошла терапевта, кардиолога и невролога. Мне сделали рентген, КТ и ЭКГ. Исключили заболевания сердца, пневмонию. Поставили диагноз межреберная невралгия и назначили противовоспалительные. За три часа в частной клинике я отдала 19 тыс. рублей. По-хорошему мне снова нужно пойти к неврологу, но платить еще 3 тыс. за прием или пытать счастье в переполненном больными людьми коридоре районной поликлиники, которые штурмом берут кабинет дежурного врача, я не готова. Поэтому буду терпеть и ждать с пониманием того, что кому-то еще хуже.

ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ЗА АППЕНДИЦИТ

Коренная москвичка Анна чуть не легла под нож хирургов за 200 тыс. рублей – помогло то, что у нее нет таких денег, но есть медицинское образование.

«30 апреля вечером у меня началась острая боль в животе, – рассказывает Анна «Совершенно секретно». – В скорой ответили: «У нас очередь 500 человек. Вы будете ждать?». Был вечер, и поликлиника уже не работала. Я поехала в платную поликлинику на Арбат, но там уже ушли УЗИ-специалисты. Хирург посмотрел мой живот, сказал, что, похоже, на аппендицит и дал направление в Первую градскую на госпитализацию».

Анна сразу же поехала в приемный покой больницы: «Там я с трудом отловила хирурга, который мне сказал, что КТ и УЗИ у них нет – все в инфекционном отделении. И при этом добавил, что «он меня в таком состоянии отпустить не может, но может только дать совет: «если есть хоть малейшая возможность, пишите отказ и бегите отсюда, мы все заражены».

Москвичка Анна вышла из больницы со слезами: «Я поняла, что помощь мне никто не окажет, села в машину, открыла Интернет и стала звонить в частные клиники. В клинике «Мать и дитя» мне сказали, что если подтвердится аппендицит, то они сделают операцию за 200 тыс. В «СМ-клиник» мне назвали цену в 40 тыс. за операцию, на что я купилась и поехала туда, но потом выяснилось, что они не включили в стоимость наркоз и нахождение в стационаре».

Женщина поехала в платную клинику на Ярославское шоссе. Там у нее взяли анализы крови и сделали КТ брюшной полости. «Кровь оказалась хорошей. Мне предложили госпитализацию. И если бы я была не медик, то, конечно бы, согласилась, так как живот сильно болел. Но я увидела по обследованию, что аппендицита нет, и отказалась».

На этом история Анны не закончилась, так как боли и не думали утихать. Женщина стала пытаться методом исключения сама поставить себе диагноз. Утром поехала в районную поликлинику, так как запись к специалистам через Интернет отсутствовала: «Я пришла в поликлинику сразу к заведующей, которая мне сказала, что УЗИ у них нет, и врачей нет. Она стала звонить в больницы, везде отказывались меня принять».

Тогда заведующая предложила Анне поехать в женскую консультацию: «Там меня встретил человек в защитном комбинезоне, она сказала до боли знакомую фразу: «УЗИ нет, врачей нет». Вы понимаете мое состояние? Я сама себе исключила аппендицит. Стала думать, что это гинекология. Меня не приняли в женской консультации».

Уже на пределе отчаяния женщина вновь вернулась к заведующей: «Она мне выписала направление в «Мать и дитя» и сказала, что надо сначала звонить. Я, пока пыталась дозвониться, сразу туда поехала». По дороге у Анны все-таки получилось прорвать телефонную линию, но ее снова ждало разочарование: «Я дозвонилась, со мной очень резко разговаривали. И сказали, что меня не примут по ОМС – только платно. Таким образом я не получила помощи по ОМС. Я прошла все. Круг замкнулся».

Женщине ничего не оставалось делать, как снова поехать в частный медицинский центр: «Мне сделали УЗИ по гинекологии, почек, желчного. Исключили острое состояние и все самое опасное. Боли не утихли, но я успокоилась от того, что могу потерпеть и точно не умру от перитонита, например, или от перекрута яичников».

За два дня из-за отказа поликлиники и больниц осмотреть Анну по ОМС в платных центрах она истратила более 20 тыс. Анна написала жалобу в Минздрав, и через 8 дней после этого ей позвонили из поликлиники и пригласили на прием к хирургу: «Я так поняла, что по жалобе под меня конкретно вызвали врача, но прошло уже восемь дней с момента острой боли».

ТЯЖЕЛАЯ БОРЬБА С ЧИНОВНИКАМИ

Департамент здравоохранения Москвы тщательно отслеживает негатив, который появляется в СМИ. После нашей публикации «История одного COVIDA» (№ 9 (444), май 2020 года) о том, как Ирину Константинову выдворили из 52-й больницы в недолеченном состоянии, женщине стали по несколько раз в день звонить из поликлиники и интересоваться здоровьем, организовали обследование. Такое ощущение, что жалоба сегодня – единственный способ получить хоть какую-то маломальскую помощь с большим запозданием по ОМС.

И, если кто-то может потерпеть и дождаться этой помощи, то для онкологических больных, например, у кого счет жизни идет не на дни, это недопустимо.

У Любови Донцовой рак молочной железы. Это тема для отдельного расследования, как 57-летней пациентке, которая 40 лет наблюдалась в Клинике женского здоровья на Таганке, по халатности пропустили онкологию и довели до стадии метастаз в позвоночнике. Сегодня в период коронавируса женщина уже больше месяца не может сдать перечень анализов, от которых зависит ход дальнейшего лечения и, соответственно, получить это лечение. НМИЦ эндокринологии Минздрава России Любовь не принимают из-за COVIDа, а заместитель главного врача районной поликлиники предлагает подождать еще месяц, так как к терапевтам записи нет. С донельзя ослабленным иммунитетом стоять в очереди из больных к дежурному врачу для женщины будет равносильно самоубийству.

«Я позвонила в свою страховую, попросила мне помочь, – делится с нами Любовь Донцова. – Мне перезвонил методист по фамилии Поляков из КДЦ номер 6 Департамента здравоохранения Москвы. Он очень грубо со мной разговаривал. Суть его хамства сводилась к тому, что я должна доказать, для чего мне нужно сдавать анализы. Но у меня есть все направления». Методист Поляков на слова Любови Донцовой о том, что она будет жаловаться, громко расхохотался и бросил трубку.

«Вы знаете, я привыкла к такому отношению. Один из онкологов на мой вопрос, могу ли я лететь на самолете, ответил: ”Можете. Лучше вы погибнете в авиакатастрофе, чем будете умирать в постели от рака“, а однажды онколог прямым текстом мне сказал: Вам уже давно пора на кладбище. Это потому что стадия рака четвертая, а я борюсь».

Сейчас, по словам нашей героини, коронавирус сломал все планы лечения: «Я была записана к докторам, на обследование. И вот уже два месяца я сама себе предоставлена. Я веду сражение за свою жизнь не только с болезнью, но и с чиновниками, с некоторыми врачами. Даже боль не такая тяжелая, как эта борьба».

ФОТО: ПЁТР КОВАЛЁВ/ТАСС

Владимир боится называть свою фамилию, чтобы «не было еще хуже, чем сейчас». Мужчине 71 год. У него рак пищевода третьей стадии. Диагноз в родном Балтийске ему поставили в конце марта и направили в Национальный медицинский исследовательский центр онкологии имени Н.Н. Петрова в Санкт-Петербурге.

«12 апреля мы прилетели, – рассказывает жена Людмила. – Пошли на консультацию к врачу. Нам снова назначили обследование: КТ, анализы, эндоскопия – все, что мы уже проходили в Калининграде, сказали заново все пройти, но за деньги, включая прием врачей и анализ на коронавирус. Мы отдали за все около 60 тыс. рублей».

После этого Владимира госпитализировали 29 апреля, а на 30-е в 9 утра была назначена операция. «Это последнее обследование, такая лапароскопическая операция, которая должна была показать, есть ли метастазы, чтобы после этого точно определить лечение», – поясняет Людмила. 30 апреля Владимира отправили домой, так и не сделав операцию, в выписке написали, что в учреждении карантин по коронавирусу.

«Мы звонили везде, включая Роспотребнадзор. Дозвонились до начмеда этого института, который в грубой форме нас послал, – рассказывает жена Людмила. – Врач сказал ждать предварительно до 20 мая. Потом выключил свой телефон, и теперь мы не знаем, что нам делать».

За 23 тыс. рублей в месяц Владимир и Людмила сняли квартиру в Санкт-Петербурге: «Летать мужу нельзя, а поезда в Калининградскую область отменены. Нам в выписке написали: наблюдение онколога по месту жительства, но они же знают, что мы остались и снимаем квартиру. Время идет. Лечение никакое не назначили. Опухоль распространилась на желудок. Все хуже и хуже ему становится. Должна была начаться уже химиотерапия. От беспомощности и безнадежности не только кричать, а выть хочется».

БЕСПРЕДЕЛ

В Лигу защитников пациентов каждый день приходят сотни писем от тяжелобольных людей, которые в коронавирусное время остались без помощи врачей по ОМС. Вот некоторые из них.

«Я, Белозор Светлана Дмитриевна 11.06.1952 г. рождения, инвалид второй группы, проживаю в Воронеже. В 2018 году по пути на работу была сбита машиной на дороге. В БСМП г. Воронеж были сделаны две операции на тазобедренном суставе. После первой конструкция сломалась через 7 месяцев, была сделана вторая операция. Через год образовался ложный сустав, нет консолидации, с трудом удалось получить квоту на высокотехнологичную операцию в ЦИТО им. Н.Н. Приорова в Москве. После решения консилиума, сделана третья операция, но снова та же история. Лечащий врач сообщил, что нужно эндопротезирование. Я собрала документы, но из-за коронавируса в институте прием пациентов приостановлен и операцию сделать не могут. У меня очень сильные боли, выписанные лекарства лишь частично обезболивают. Во всех больницах нет приема, сколько ждать? 2,5 года я в коляске, а сейчас и сидеть не могу. Моя жизнь сейчас – лежа… Я живу одна. Кто может помочь в проведении операции? Я в полном отчаянии, везде говорят, нужно ждать, а сколько, если адские боли?».

Оксана Протас: «14.04.2020 вызвала врача на дом из Конаковской ЦРБ в связи с высокой температурой и признаками ОРВИ. Пришел врач, сделал назначения и дал направление на флюорографию. На мой вопрос, сделают ли мне мазок на коронавирус, ответил, что он этим не занимается. Утром с температурой 39.7 поползла на флюорографию, и там выслушала от медперсонала такие слова в свой адрес, что это ужас. Оказывается, ”нечего здесь болтаться и заражать здоровых людей“. Как будто это я сама себе выписала направление и отказываюсь от теста. Из дома стала звонить врачу Конаковской ЦРБ. Ответила мне Зорина зам. гл. по лечебной части, что не делают тесты, и не будут делать в связи с приказом Тверского Минздрава. Я позвонила туда – тоже бесполезно. Вечером написала жалобу на сайте Тверского Минздрава о бездействии врачей. Утром мне перезвонила женщина и начала говорить, что напрасно жалуюсь. Тест не будут мне делать. Когда я попросила представиться, чтобы знать с кем я разговариваю, она положила трубку. Завтра мне по предписанию врача нужно прийти на осмотр в поликлинику. Тест не сделан. Завтра я доползу в больницу и опять буду в очереди угрожать вирусом окружающим. Вот так в Тверской области борются с коронавирусом. Все для галочки. В газетах и по телевизору все замечательно. А на самом деле всем наплевать, будешь ты жив или нет. Хотелось бы, чтобы были наказаны медруководители Конаково и Тверской области».

ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ БЫЛА БЫ КОМА

По всем этим обращениям можно писать мемуары. И если читатель думает, что наша задача – выпороть российскую медицину, это не так. Мы хотим помочь тем, кто столкнулся с системой, с халатным отношением отдельно взятых врачей или чиновников. И обратить внимание «небожителей» на реальные проблемы людей. Мы долго искали и нашли историю с хорошим концом, условно хорошим, в сегодняшней ситуации.

Наталья Терещенко из города Клина также была вынуждена писать жалобы не только в Минздрав, но и самому Президенту России: «Мой восьмилетний ребенок имеет диагноз ДЦП. Три года назад ему установили баклофоневую помпу в живот, которая помогает ребенку двигаться. Но этот нейростимулятор каждые четыре месяца необходимо заполнять новым лекарством. Наша дата заправки была назначена заранее – на 3 мая. Но с 20 апреля из-за COVIDа закрыли нейрохирургии, а с 1 по 11 мая закрыли весь НИКИ педиатрии им. академика Ю.Е. Вельтищева». У Натальи началась паника. Она звонила, писала и жаловалась, трубила во все колокола, дошла до администрации города.

«Аппарат у ребенка начал уже пищать, что означало – лекарство на пределе. Если его не поменять, ребенок впадет в кому. 12 мая мы узнали, что Институт педиатрии открылся, мы сели в машину и сразу туда поехали. Прямо в приемном отделении нам провели процедуру по замене лекарства. Когда я узнала, что нам оставалось всего три дня и ребенок мог впасть в кому, я сразу поседела. А ведь мы не одни такие, по России сотни таких детей».

ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД – ЖАЛОВАТЬСЯ!

Президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский в интервью «Совершенно секретно» говорит о том, что не нужно молчать, нужно жаловаться, писать прямо в Следственный комитет РФ. Но это только для тех, у кого есть время, потому что с острой болью, или, когда жизнь ведет счет на часы, где взять это время для жалоб.

«Роспотребнадзор использует сейчас, во время эпидемии, систему здравоохранения как паразит, – рассказывает Саверский. – Фактически идет война ведомств, при которой Роспотребнадзор говорит всем сидеть дома, а Минздрав вынужден отказывать в помощи. Нет задачи сохранить здоровье населения и оказать медицинскую помощь. Нам пишут гемодиализные больные – не могут получить помощь. Представляете, людей начинают за двести километров возить в другой центр, а это инвалиды первой группы. Двести километров туда и двести обратно, и так каждый день. Это же пытка. Если мы не вернем сейчас все в лоно Минздрава, то это шоу будет продолжаться еще долго, потому что у Роспотребнадзора нет задачи оказывать медицинскую помощь населению. Ему в помощь дали полицейский жезл, и теперь Роспотребнадзор отрывается по полной».

Президент Лиги защитников пациентов добавляет, что ко всему прочему полстраны сейчас сидит в страхе дома, из-за чего «мы имеем колоссальный отложенный спрос, страшно представить каких размеров: диабет, гипертония, онкология и так далее. Все это обрушится на здравоохранение. Сейчас объявили тестирование на антитела к COVID-19 при том, что плановую помощь население получить не может. Это преступление, на мой взгляд».

А ПО ПРОТОКОЛУ...

Мы позвонили в Минздрав РФ. В пресс-службе «Совершенно секретно» сказали, что в регионах продумана маршрутизация, чтобы пациенты не потерялись. В каждом регионе по-своему. Но, если пациент, не получил помощь по ОМС, то ему нужно жаловаться в местные департаменты здравоохранения.

Пресс-секретарь Департамента здравоохранения Москвы Полина Беляева на наш вопрос о том, куда обращаться нековидным пациентам и что вообще делать людям, которым отказывают в помощи по ОМС, потому что в стране коронавирус, сообщила, что «для экстренной помощи есть «скорая». Я сомневаюсь, что к кому-то «скорая» не приехала. Есть стационары, которые работают в режиме оказания экстренной медицинской помощи: травмы, кровотечения, но это только по «скорой», самим приехать туда нельзя. Вся онкология, онкогематология у нас под контролем».

Полина Беляева скинула нам две ссылки на сайт департамента, где мы смогли прочитать: «Экстренная медицинская помощь будет оказываться в 12 стационарах, утвержденных в приказе Департамента здравоох ранения: ГКБ им. В.В. Вересаева, ГКБ им. А.К. Ерамишанцева, ГКБ им. Ф.И. Иноземцева, ГКБ им В.М. Буянова, ГКБ им. С.С. Юдина, ГКБ им. В.В. Виноградова, ГКБ им. Л.А. Ворохобова, ГКБ им. М.П. Кончаловского, НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, ГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова, ГКБ им. С.П. Боткина, ГКБ им. И.В. Давыдовского.

Все пациенты, которым необходима экстренная медицинская помощь – будут направлены в вышеуказанные больницы. Вся экстренная помощь будет оказываться в полном объеме.

Выбранные для этого стационары оснащены достаточным количеством необходимого высокотехнологичного оборудования, а также кадровыми ресурсами. С учетом этого, а также временной отмены плановых госпитализаций, эти больницы обеспечат оказание всей необходимой медицинской помощи пациентам в экстренных случаях. В них будут соблюдены исчерпывающие противоэпидемиологические меры по недопущению заноса и распространения новой коронавирусной инфекции.

Что касается лечения онкологических заболеваний, принято решение на базе Института оториноларингологии имени Л.И. Свержевского развернуть дополнительные мощности. Пациентам будет обеспечено пребывание в двух-трех местных палатах с полным соблюдением эпидемиологических норм. Корпус рассчитан на 100 коек. Дополнительно пациентам с опухолями предстательной и молочной желез мы организовали проведение гормонотерапии на дому».

То есть, исходя из логики Департамента здравоохранения Москвы, при каждом случае без симптомов коронавируса пациенту также нужно вызывать «скорую», которая повезет его в один из 12-ти стационаров. Но, может быть, именно поэтому наша героиня по имени Анна с симптомами аппендицита оказалась пятисотой в очереди на «скорую помощь»? По словам ведомства, онкобольные находятся на контроле, но почему же тогда Любовь Донцова с четвертой стадией рака не может весь этот коронавирусный период сдать анализы, от которых зависит ход ее дальнейшего лечения?

Перечень таких вопросов можно продолжать бесконечно, наверное, потому что бюрократия имеет весьма посредственное отношение к реальной жизни. Сегодня нужно быть настоящим борцом или миллионером, чтобы получить медицинскую помощь и уж, тем более, пройти обследование. И, пока Роспотребнадзор с Минздравом рвут систему здравоохранения как «тузик грелку», часть людей вынуждены идти в частные клиники, другие писать тома из жалоб, а третьи терпеть, пока само рассосется, а еще хуже – заниматься самолечением. COVID не вечен и не так опасен, как туберкулез, онкология или сердечный приступ – это вам подтвердит любой не ангажированный вирусолог или врач, но, к сожалению, сегодня люди не всегда могут получить помощь по ОМС, а чиновники кормят всех вкусными речами о том, как все идеально устроено в нашей системе здравоохранения.