"Цель – это я". Интервью директора ФБК Ивана Жданова после ареста отца
На 66-летнего Юрия Жданова, бывшего замглавы поселка в Ненецком округе и отца директора Фонда борьбы с коррупцией Ивана Жданова, завели уголовное дело о превышении полномочий (часть 1 статьи 281 УК): якобы он несколько лет назад рекомендовал выделить квартиру женщине, которая уже получила жилищную субсидию. Квартиру в итоге вернула себе местная администрация, а Жданова-старшего в минувшие выходные арестовали в Ростове-на-Дону, где он живет после выхода на пенсию.
Его сын, соратник Алексея Навального, не сомневается: арест отца – это попытка оказать давление на него. Сам Иван Жданов сейчас за границей. В интервью Настоящему Времени он рассказал, что ему известно о преследовании отца и что он сам намерен предпринимать.
— Иван, чем чревато помещение вашего отца в СИЗО?
— Ну, конечно, для человека, который никогда не сталкивался с нашей системой наказаний и вообще не представляет, что это такое, не был совершенно к этому готов, это достаточно тяжелое испытание. С учетом и его возраста, и того, что у него проблемы с сердцем – 66 лет человеку, я думаю, что у многих из нас начинаются в это время проблемы, – это чревато тем, что, конечно же, сильно повлияет на его здоровье как минимум.
— Иван, судя по всему, дело это особой важности, раз следователи прилетели аж из Архангельска в Ростов-на-Дону, где живет ваш отец. Следственная группа состоит, как я понимаю, аж из нескольких человек.
— Из девяти следователей по особо важным делам. И, конечно же, это (и много таких маркеров) свидетельствует, что дело – политическое. Если бы какой-нибудь следователь в Нарьян-Маре это решил – я бы еще задумался. А тут девять следователей летят в другой регион, чтобы посадить в СИЗО по статье, по которой крайне редко закрывают в СИЗО человека в возрасте. И это все сливается сразу в телеграм-помойки – те телеграм-каналы, которые обычно используют против нас. Мне показалось, что это все в совокупности указывает на очевидно политическую мотивированность.
— А цель – это вы?
— Ну, конечно же, цель – это я. Цель – перебить во многом еще повестку. Вот сейчас все говорят о медицинских проблемах Алексея Навального. И очевидно, что им нужно придумать много поводов, чтобы как-то перебивать эту повестку. В том числе сделать что-то еще более подлое, но уже не непосредственно против Навального. Получается, используют, как в дзюдо говорят, вес своего противника против него же самого: мне вроде бы нужно как директору ФБК говорить много о кампании, которую мы объявили, о митинге, о кампании Free Navalny, о том, что мы набираем полмиллиона человек, – а мне приходится говорить о том, что с моей семьей такая ситуация. Это, безусловно, перебивает нашу же повестку.
Поэтому тут много достаточно целей, но цель – и надавить, и перебить повестку, и чтобы я в дальнейшем, может быть, как-то замолчал.
— Иван, а отец понимал, что он под ударом? Вы с ним разговаривали об этом?
— Нет, у меня не было ощущения рисков для него абсолютно. Я думал, что тут их уж точно не будет, потому что он уже на пенсии находится, фактически с лета – отпуск с последующим увольнением. И уже давно уехал из Нарьян-Мара – с прошлого года. [До этого были] постоянно какие-то проверки: СК, ФСБ приезжало в этот поселок – поселок маленький, естественно, все об этом знают. Но я не думал, что после пенсии это все продолжится.
— А если возвращаться к самому делу. Вот эта [жительница поселка] Ветрова [которой выделили квартиру], удалось ли вам выяснить, кто она такая? Насколько известно, она депутат поселка и работает в какой-то комиссии, в "Единой России" состоит.
— Это поселок на 6 тысяч человек. Там все перемешано: кто-то в "Единой", кто-то в "Справедливой", а кто-то в оппозиции – это там не имеет такого большого значения. Речь [в деле] идет о дочке. А районный депутат – это Ветрова-старшая. Ну что такое районный депутат в таком поселке? Мне кажется, муниципальные депутаты в Москве обладают большими полномочиями, чем там районные депутаты.
Я с ней не пытался связаться, и у них отношений-то никаких не было. Как намекает следствие, Ветрова-старшая (не которая получила квартиру, а которая мать той, которая получила квартиру) имела какие-то отношения с Юрием Павловичем, более чем дружеские. Но на самом деле есть переписка, они друг друга по имени-отчеству называют, и никакой там компрометирующей переписки и особой дружбы я не заметил.
— У меня есть еще вопрос: почему [дело возбудили] спустя два года? Ведь само решение этой жилищной комиссии носит рекомендательный характер. То есть ваш отец юридически не имел возможности принимать решение и не подписывал назначение о выдаче этой квартиры, правильно ли я понимаю?
— Это самое главное в этом деле. Там прямо и написано в этом протоколе – "рекомендовать главе поселка принять такое решение". И много случаев, когда глава поселка не принимает такое решение, именно он подписывает уже нормативный акт о том, чтобы выделить квартиру. Поэтому, естественно, я не ожидал, [что появится дело]. Проверка-то была еще в 2020 году, это была дисциплинарная проверка, постоянно проверки проводятся. Я обсуждал сегодня с адвокатами это дело, которые тогда по гражданскому делу разбирались с этой ситуацией. Они говорят: "Мы совершенно не думали, что это вообще может быть в уголовной плоскости даже, вообще не предполагали".
— Иван, что вы будете делать? Вернетесь?
— Для меня достаточно очевидно, что эта ситуация задумана для того, чтобы и муки совести были, и чтобы попытаться мне как-то заткнуть рот. Чтобы я не занимался тем, что я делаю. Я не собираюсь вообще менять своих планов из-за этого, и отец это прекрасно понимал. Я когда успел с ним переговорить, он сказал: "Главное – не делай никаких глупостей, все нормально". Поэтому на мои планы это никак не повлияет.