«Час Быка» российской медицины

В редакцию «Совершенно секретно» пришло письмо от 60-летнего человека, переболевшего COVID-19 и побывавшего в ковидной больнице. Понятно, что мнение этого человека (назовем его условно Николаем, чтобы сохранить анонимность) субъективно, но нам показалось, что оно достаточно типично, и разбор этого письма может быть интересен для читателей, перепуганных разноречивой (а порой и взаимоисключающей) информацией о болезни и ее лечении.

Для начала приведем это письмо полностью, без сокращений: «В середине марта 2021 года у меня поднялась температура до 38,6, дико болела голова. Но при этом обоняние не пропало, кашля не было, была лишь полная потеря сил и нежелание принимать пищу. Вызвали врача из платной клиники, и он выписал направление на госпитализацию «по экстренным показаниям». Врач сам вызвал «скорую». «Скорая» приехала и сделала экспресс-тест на COVID-19. Сказали, что он положительный и отвезли в больницу. Там я пролежал две недели, и теперь мне хочется описать свои впечатления.

Прежде всего, я москвич, и мне повезло, что попал я, вроде бы, в очень хороший современный COVID-центр известной клинической больницы. Номер ее называть не стану, но, судя по отзывам в Интернете, ситуация типичная: денег в переоборудование центра вложено очень много (там даже в туалетной комнате сантехника самой крутой немецкой фирмы Hansgrohe), но при этом все как-то бестолково. В туалетной комнате не было крышки на шикарном новом унитазе, а на стенах не было предусмотрено ни одного крючка, чтобы повесить одежду и полотенце. Но главное – это само лечение и те люди, которые его осуществляли. Вопросов тут множество. Впрочем, обо всем по порядку.

По моему мнению, COVID-центр, так разрекламированный в СМИ и открытый лично мэром Собяниным, на деле – полный отстой. Палаты хоть и современные, но совершенно не оборудованные под ковидных больных. Полная профанация! Палаты на двух человек маленькие. Есть телевизор на стене, но при этом не подумали о мебели, где можно было бы сложить свои вещи (в результате все было свалено в кучу на подоконнике). Из палаты выходить нельзя, двигаться можно только от кровати до туалета, а огромные коридоры со свежим воздухом – запретная зона. Мне еще повезло с соседом: он был мой ровесник и очень даже приятный человек. Но часов в девять вечера он выпивал свое снотворное и засыпал, а для меня начиналась пытка. Как же он храпел! И буквально в метре от меня. Я все две недели не мог заснуть. Просил дать мне снотворное, но мне сказали, что это теперь приравняли к наркотическим средствам, и на это нужно специальное разрешение непонятно кого.

Не спать две недели – это еще полбеды. Главная проблема COVID-центра заключается в медперсонале и его отношении к больным. В нашем отделении все (от лечащего врача до уборщиц) были представителями каких-то среднеазиатских республик, многие из которых вообще ничего не понимали по-русски.

Мне поставили диагноз 75% поражения легких, но при этом поступил я в COVID-центр в воскресенье, и меня полдня перемещали (катали) по отделениям больницы. Наконец, определили в отделение терапии.

Лечащий врач, похоже, был абсолютно некомпетентен в лечении больных с ковидом. Приходил в палату крайне редко, измерял сатурацию приборчиком, контролирующим уровень кислорода в крови, и это, похоже, было единственное, что он умел делать. Добиться от него ответа на вопрос (а их было множество) было нереально. Он говорил, что пойдет, узнает, и… больше не возвращался.

Весь ужас заключался в том, что за две недели никто ничего не объяснил, и начало казаться, что врачи просто прячутся от больных и от их родственников. Постоянно кололи антибиотики, ставили капельницы и выдавали горы каких-то таблеток, но при этом непонятно было, какой диагноз и чем лечат. Неизвестность в таких ситуациях ужасна...

Мне четыре раза делали КТ (компьютерную томографию). В Интернете прочитал, что КТ – это достаточно вредная вещь. Слишком высока доза облучения. Но, допустим, это такой важный метод, «золотой стандарт» диагностики воспаления легких, ассоциированного с COVID-19. Но, зачем четыре раза за две недели? И почему результата КТ от лечащего врача было добиться невозможно? В первый раз он сказал, что у меня поражено 75% легких. В Интернете прочитал, что это соответствует тяжелой форме пневмонии. Потом он сказал, что 50–75%. Но это же огромная разница! Результаты третьего и четвертого КТ так и остались для меня загадкой. И что интересно, я четко видел, что все четыре КТ мне делали на одном и том же аппарате фирмы Siemens, но в выписке написали, что меня обследовали на аппарате Toshiba. И как верить такой выписке? Мои ли вообще там результаты?

Пролежал в COVID-центре две недели, как в тюрьме. Сложилось впечатление, что все со мной делалось по шаблону и, не дай Бог, какое-то уточнение, какой-то шаг в сторону. Приходили, молча что-то делали и уходили. Над кроватями были оборудованы трубки связи с дежурным по этажу. Мы с соседом звонили, чтобы хоть что-то прояснить, чтобы узнать, зайдет ли, например, сегодня наш так называемый «лечащий врач». Звонки наши вызывали явное раздражение. Спросить про анализы было просто невозможно – начиналась агрессия: мол, а вам зачем, вы что, врач и т.д. А потом трубки «вдруг» дружно перестали работать. Похоже, отключили.

Очень хотелось сбежать домой, но сделать это было невозможно: у меня отобрали паспорт и карточку медицинского страхования, а потом вдруг «пропали» уличные ботинки. При выписке вернули, не потеряли – и за то спасибо!

Короче говоря, все это был какой-то тихий ужас, и я, мучимый полной неизвестностью о своем состоянии и перспективах, уже попросил ручку и бумагу, чтобы написать отказ от госпитализации (вроде бы, такое право у больного есть). И тут вдруг (о чудо!) мне объявили, что у меня, оказывается, «положительная динамика», и завтра меня выписывают.

Слава Богу, выписали. Это, кстати, тоже отдельная «песня», ибо объяснить, где я точно нахожусь, и как к этому месту подъехать, мне никто не мог (больница же огромная). Даже адрес COVID-центра почему-то называли разный. В результате, я пошел к выходу, на который мне указал санитар. Там охранник отказался меня выпускать и заставил идти в другую сторону. Еле дойдя до шлагбаума (обессиленный и с тяжелой сумкой в руках) я вышел на улицу и спросил у случайного прохожего, как эта улица называется. Потом позвонил жене, описал ей все, что находится вокруг меня, чтобы она смогла это место найти.

Как оказалось, во дворе COVID-центра полно свободного места для машин, но туда не пускают, а для всех встречающих предусмотрен лишь небольшой «карманчик» перед шлагбаумом.

Слава Богу, жена меня нашла, и мы приехали домой. За время обязательного послебольничного карантина выяснилось, что я весь синий от уколов, что у меня совершенно убит антибиотиками желудок. Я потерял за две недели 13 кг. Нормальная домашняя еда просто перестала восприниматься. Но самое «смешное» я нашел в выписке, подписанной моим «лечащим врачом» и заведующей отделением: оказалось, что в COVID-центре мне сделали четыре ПЦР-теста на коронавирус, и три из них были… отрицательными.

Да, у меня было двустороннее воспаление легких. Допустим. Но, почему же я попал в COVID-центр? От чего меня лечили? А главное – сколько времени мне теперь потребуется, чтобы восстановиться от подобного лечения?

Конечно, я не специалист, и я точно не могу сохранять полную объективность. Я просто попытался рассказать о том, что произошло лично со мной. Везде пишут, что в регионах все обстоит еще хуже, а мы, москвичи, живем чуть ли ни в раю. Но мое мнение однозначно: нормальной медицины у нас теперь нет, есть одна лишь показуха и разбазаривание средств (уж без дорогущих смесителей фирмы Hansgrohe точно можно было бы обойтись). Комплектация врачами и медперсоналом – это ужас ужасный. Отношение к больным и их обеспокоенным родственникам отвратительное. Никто ничего не знает, и никому ни до чего нет дела. Никакого индивидуального подхода, все стандартизировано, все по «протоколам». И простой вывод: ни в коем случае не отдавайте своих родных и близких в такие COVID-центры. Только вот незадача – а есть ли у нас в стране другие…»

ТЕСТЫ

А теперь попробуем проанализировать то, что написано в письме Николая из Москвы. Начнем с симптомов. У Николая поднялась температура до 38,6, дико болела голова, но при этом обоняние не пропало, кашля не было. Между тем, вроде бы, считается, что основным симптомом коронавируса является потеря вкуса и обоняния, что, по словам известного доктора, кандидата медицинских наук, Евгения Комаровского, «совершенно точно свидетельствует о заражении».

ФОТО: МИХАИЛ ДЖАПАРИДЗЕ/ТАСС

Это удивительно, но при COVID-19 в целом состояние такое же, как при ОРВИ. Если высокая температура держится долго, надо обращаться к медикам, так как только они могут назначить лечение. Самолечение при COVID-19 недопустимо.

Медики же начнут с того, что сделают больному тест на коронавирус. Только вот какова его эффективность? В последнее время стало очень много жалоб на неточность ПЦР-тестов. И масла в огонь тут подлила нашумевшая история с Илоном Маском, который сдал четыре анализа подряд в один день и у одной медсестры, а потом получил противоречивые результаты: два положительных и два отрицательных.

«Скорая помощь» делает экспресс-тесты на коронавирус, так вот они чаще прочих показывают ложный результат. Как отмечает замдиректора НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, член-корреспондент РАН Александр Горелов, «когда вам результат нужен через 15–20 минут, здесь результат 50 на 50 – абсолютно точно».

Зачем человека отправляют на госпитализацию? Чтобы оказать ему эффективную профессиональную помощь. Но что происходит на практике? Человека выдергивают из привычной обстановки. Повсюду одинаковые люди в комбинезонах, нельзя свободно передвигаться по отделению, больной целый день находится в замкнутом пространстве своей палаты и чувствует себя, как в тюрьме. На этом фоне у многих начинаются панические психические атаки. Люди в больнице пребывают в стрессе, и им крайне важно внимательное отношение персонала, но его нет – больных слишком много, и тут не до индивидуального подхода.

ФОТО: ВЛАДИМИР ГЕРДО/ТАСС

И еще один важный момент. В Роспотребнадзоре советуют: для больного COVID-19 нужна отдельная комната, нужно соблюдать социальную дистанцию. А как с этим в описанном в письме COVID-центре? Там больные лежат по два человека в палате, буквально в метре друг от друга.

Не спать нормально две недели – это ужасно, и это никак не способствует выздоровлению. Тут и комментировать нечего.

ЧЕМ ЛЕЧИМ

А теперь о тенденции, которая в последнее время приобрела массовый характер. Да, очень много медиков в Москве – это выходцы с Кавказа и из Средней Азии. Сразу хотим предупредить, что мы хорошо относимся ко всем народам. Но проблема тут в другом. К сожалению, российская медицина переживает сейчас не лучшие времена. А труд врачей очень тяжелый! И в таких сложных условиях многие русские разочаровываются в своей профессии. Кстати, это характерно и для других профессий: людям просто невыгодно работать за копейки. Вот и получается, что выходцы с Кавказа и из Средней Азии замещают ушедших. Понятно, что у врача или у таксиста национальности нет. Главное, чтобы специалист действительно толковый был. Но где же таких возьмешь, да еще в таких количествах…

Диагноз 75% поражения легких – это очень серьезно, но, судя по тому, что пишет в своем письме Николай, верить этому диагнозу не стоит. Ведь что такое пневмония или воспаление легких? Это заболевание легких преимущественно инфекционного происхождения, и вызывать пневмонию могут различные микроорганизмы, включая бактерии, вирусы и даже грибы. Как пишет Николай, у него не было кашля (тем более с мокротой), не было лихорадки. Была «лишь полная потеря сил и нежелание принимать пищу».

Так почему же его определили в COVID-центр? Не очень понятно, ибо ему «постоянно кололи антибиотики». Безусловно, чем быстрее человек начнет лечиться, тем лучше. Но назначение антибиотиков заключается в том, чтобы убивать бактерии (обычная пневмония), а на вирусы антибиотики не действуют вообще, поэтому вылечить с их помощью COVID-19 просто невозможно.

Подавляющее большинство пациентов не знает, как вирусную пневмонию отличить от обычной, и как ее нужно лечить. Но следует признать, что и далеко не все врачи хорошо умеют это делать. Да, специалисты говорят, что к вирусной инфекции иногда присоединяется бактериальная. Но она-то как раз и отличается лихорадкой, выделением гнойной мокроты при кашле и т.п. И такие случаи встречаются довольно редко. Например, американские и британские исследователи считают, что сопутствующая бактериальная инфекция бывает у 3–5% больных COVID-19. Но, несмотря на это, у нас, получается, всех пациентов с коронавирусной инфекцией лечат антибиотиками.

Замдиректора НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, член-корреспондент РАН Александр Горелов говорит: «Если строго следовать логике доказательной медицины, любые лекарства и медтехнологии, пока не получено достоверного подтверждения их эффективности и безопасности в результате клинических исследований, применяться не должны. Но эпидемия – особый случай, заболевают сотни тысяч людей. Их нельзя оставлять без помощи, и в таких условиях разрешается использовать препараты, созданные ранее для лечения других инфекций, если есть основания предположить, что они могут помочь».

А если не могут? А если основания предположить не очень обоснованы? Может быть, по этой причине лечащий врач Николая постоянно уходил от вопросов…

Игорь Гундаров, специалист в области эпидемиологии, доктор медицинских наук и профессор по этому поводу говорит следующее: «Специфического эффективного лечения против этого коронавируса как не было, так и нет. И надо об этом прямо и спокойно сказать. Не пичкать людей обилием вредных лекарств <…> Дайте нам, врачам, работать так, как нас учили классические учебники. Ведь медиков сейчас превратили в пешек. Нам запрещено думать, потому что существует двадцать с лишним тысяч стандартов на каждый чих. И если советская, и, вообще, терапевтическая школа исходила из того, что медицина на 50% наука, а на 50% – искусство, то сейчас это все механистическим схоластическим образом обобщено и стандартизировано <…> Нам, врачам, чиновники из Минздрава, так же, как и ВОЗ, где я три года был экспертом, уже несколько раз за уходящий год меняли рекомендуемый перечень препаратов для лечения! Мало того, если вы посмотрите первый список рекомендаций Минздрава по лечению COVID-19, то там 5–7 препаратов с сильнейшими побочными эффектами во главе с сильнейшим антибиотиком, которые мы должны были сразу начать давать больному».

ДИАГНОСТИКА

Теперь о КТ (компьютерной томографии). Николай пишет, что ему за две недели КТ делали четыре раза, причем получить результат было крайне сложно, а порой и невозможно. В Интернете пишут, что КТ легких – это достаточно дорогостоящее исследование. Можно сделать COVID-больному КТ один-два раза в месяц. А можно ведь и через каждые 2–3 дня делать – вроде как, следить за состоянием легких. Понятно, что во втором случае больница получит больше денег из госбюджета. А для больного – лишнее (и немалое) облучение. И при этом специалисты говорят, что без вреда для здоровья человека КТ рекомендуется проводить не более пяти раз в год. Вот такой, получается, «золотой стандарт» диагностики воспаления легких, ассоциированного с COVID-19.

Николай пишет, что с ним в больнице «все делалось по шаблону», и это так и есть. В Москве действительно утвержден единый подход к лечению коронавируса в стационарных условиях. И вот что говорит по этому поводу заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова (кстати, не врач, а юрист и финансист по образованию): «Существуют клинические рекомендации, а также порядки и стандарты медицинской помощи – по сути, правила лечения тех или иных заболеваний. Они должны соблюдаться».

И они соблюдаются. Но при этом сами врачи переживают: поскольку COVID-19 болезнь новая, стандарты спасения больных еще не отработаны, и они постоянно меняются.

Относительно грубости охранников, невозможности нормально припарковать машину у лечебного учреждения, отсутствия четкой информации – об этом тут и говорить не хочется. Это наша давнишняя беда, и она повсеместна.

«ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ»

Но вот человека (не обязательно долеченного) все же выписали из больницы. Если верить Николаю, это как выход на свободу из тюрьмы. Но что дальше? Человек «весь синий от уколов», у него «совершенно убит антибиотиками желудок». Потеряно за две недели 13 кг. Нормальная домашняя еда не воспринимается. Что делать, чтобы восстановиться после такого лечения?

Во-первых, как утверждают американские врачи, больше трети пациентов, выписанных из стационаров, снова возвращаются в больницу с осложнениями различной степени тяжести. Причина? Серьезная интоксикация после COVID-19, которая провоцирует поражения внутренних органов. И тут чем человек старше, тем сильнее и продолжительнее будут его проблемы. Порой же интоксикация может оказаться более опасной, чем сам вирус. Практически у всех имеет место так называемый «постковидный синдром», который мешает вернуться к нормальному активному образу жизни, может вызвать хронические поражения ЖКТ. Ослабленные после больницы люди с трудом переносят даже обычную простуду.

Что же такое происходит? Больница лечит одно и одновременно калечит другое? И зачем такое количество людей направляется в COVID-центры?

ФОТО: ВАЛЕРИЙ ШАРИФУЛИН/ТАСС

Интернет полон рассуждений на эти темы. С одной стороны, точность существующих тестов на COVID-19 составляет 70–80% (по некоторым данным, ошибочными могут оказаться до 30–40% тестов). Если у человека выявлена пневмония, то его расценивают «как в высокой степени больного коронавирусом» даже при отрицательных ПЦР-исследованиях. Более того, в настоящий момент любого больного с двусторонней пневмонией «ведут» как больного коронавирусной инфекцией. И это выгодно всем, кроме самого больного. Типичный пример: в Москве больницы получают за одного ковид-пациента по 200 тыс. рублей. Получают из госбюджета, поэтому главврачам просто выгодно набирать простуженных граждан, записывать всех в коронавирусные больные и получать деньги из городского фонда ОМС.

Так говорят многие, в том числе и Анастасия Ракова, которая подтвердила, что «был определен специальный тариф в расчете на одного пациента». По ее словам, специальные ежемесячные выплаты идут медицинским и иным работникам медицинских организаций, оказывающим медпомощь в диагностике и лечении COVID-19. Вроде бы, за одну нормативную смену установлены следующие размеры выплат: для врачей «скорой помощи» – 2430 рублей, для врачей стационаров – 3880 рублей и т.д.

А что же больные? Сами врачи, работающие в инфекционных больницах, утверждают, что ни один из тех, кто переболел COVID-19 в тяжелой форме, не выходит из больницы абсолютно здоровым человеком. Эта болезнь не проходит без последствий, причем чувство недомогания может сохраняться на протяжении многих недель и даже месяцев. Из-за того, что болезнь еще недостаточно изучена, врачи толком не знают о влиянии вируса COVID-19 на человека. Но, в любом случае, иммунная система человека получает сильнейший удар.

«ЗАБОЛЕЛ – ЛЕЖИ ДОМА?»

Николай эмоционально призывает ни в коем случае не отдавать своих родных и близких в COVID-центры. И такая возможность есть. Человек, заболевший COVID-19, имеет право остаться дома и лечиться амбулаторно, если ему позволяют жилищные условия. В больницу же должны поступать только те, кого нужно переводить на искусственный кислород. Но только как же тогда быть с огромными деньгами из городского фонда ОМС? Кто же от такого добровольно откажется…

ФОТО: ВАЛЕРИЙ ШАРИФУЛИН/ТАСС

А в заключении – еще раз мнение профессора Игоря Гундарова: «Это психоз, и он разрушает здоровье человека намного сильнее ковида <…> Поэтому и взлетела общая смертность. А структуру этой смертности не дают. Списывают все на ковид, на что-то же надо. Циники, конечно, страшные. А там инфаркты, инсульты, самоубийства и все что угодно – паника, страх, ужас, разочарование и так далее. Вот что делает вмешательство непрофессионалов в узкоспециальную отрасль».

Кстати, примерно то же самое говорит и популярный «доктор Мясников из телевизора» (а на самом деле – главный врач Московской городской клинической больницы № 71): «Мы всех напугали. Половине из тех, кто идет в больницы, она не нужна. Эпидемии не лечатся в госпиталях. Если бы так лечили грипп, мы бы давно обрушили здравоохранение. Заболел – лежи дома. Все равно лекарств от ковида нет».

И как же все-таки быть в такой непростой ситуации простым людям?

И снова совет профессора Игоря Гундарова, знающего и спокойного ковид-реалиста, который убежден в том, что коронавирус – мизерный по патогенности (по мнению этого специалиста, в общем объеме смертей доля коронавирусных составляет 0,01%), а все остальное – это уже вопросы к падким на сенсации СМИ и к властям: «Разумеется, нужно, чтобы витамины были, и чрезвычайно важна психологическая уверенность – ничего страшного нет. А даже если заболею, ну и что? И даже если пневмония, ну и что? 95% выздоравливают, из них 80% – без лекарств. Вот что я бы посоветовал дорогим моим соотечественникам <…> Не дай Бог, сейчас попасть в “Коммунарку”, не говоря уже о каких-то еще специально переоборудованных под ковид непрофильных стационарах. Представляете, что там творится? Ведь сейчас же даже некоторые родильные дома под ковид приспособили, а в них нет никаких специальных технологий для борьбы с инфекцией.

Если почувствовали себя плохо – сразу чай с лимоном, аскорбинка, обильное питье, проветривание помещения. Если температура до 39 градусов, не снижайте, это естественная реакция организма, направленная на то, чтобы активировать антивирусные, антимикробные процессы. Если начала подниматься выше, можно чуть-чуть снизить. Чем вас будут лечить в больнице, да еще в таких экстремальных условиях, в которых находится сейчас вся система здравоохранения? Противовирусных препаратов нет. Если высокая температура затянулась – вызовите врача. Если она бактериальная, только тогда нужно принимать антибиотики. Со всем остальным организм справится сам. Крупнейший пульмонолог Аверьянов говорит примерно следующее: уж, чем мы больных только ни лечим, а они все равно живые, иногда даже вопреки лечению. Нет у нас специфических средств против коронавируса, а что делать, я вам перечислил».