Данил Корецкий: «Я хотел быть сыщиком и журналистом»

Его жизнь могла бы стать основой для интересного романа: работал следователем прокуратуры, занимался фундаментальной наукой, достиг вершины литературного олимпа. Полковник милиции в отставке Данил Корецкий – автор 70 художественных книг, изданных тиражом свыше 20 миллионов экземпляров, и более 250 научных трудов, создатель нового междисциплинарного учения об оружии «Криминальная армалогия». В интервью нашей газете рассказал о том, как в одном человеке уживаются правоохранитель, учёный и писатель.

– Данил Аркадьевич, ваша карьера началась в прокуратуре. Чем запомнилось это время?

– После университета в 1972-м я пришёл в прокуратуру Кировского района Ростова-на-Дону. Моей «линией» было расследование преступлений несовершеннолетних, но их было мало – около 12 дел в год, поэтому приходилось заниматься всем подряд: убийства, изнасилования, взятки, нарушения техники безопасности с человеческими жертвами. Поддерживал обвинения в суде и вёл приём граждан, хотя это работа помощников прокурора.

За год передавал в суд 50-60 уголовных дел, оправдательных приговоров и возвращений на доследование не имел. Раз или два в месяц дежурил и выезжал на все происшествия прокурорской подследственности в городе, на скоропостижные смерти и несчастные случаи со смертельным исходом. За это время получил большой жизненный и профессиональный опыт. Именно о том периоде недавно вышедшая книга «Зелёный следак. (Записки следователя из семидесятых)».

– После прокуратуры был резкий поворот – в науку. Что за ним стояло?

– Заканчивая университет, я получил рекомендацию в аспирантуру, но выбрал следствие. В 1975 году мой наставник, прокурор уголовно-судебного отдела прокуратуры Ростовской области Юрий Артемьевич Костанов, возглавил первый в стране отдел криминологических исследований при Центральной Северо-Кавказской лаборатории судебных экспертиз Министерства юстиции РСФСР. Он пригласил и меня на должность старшего научного сотрудника. Мы занимались изучением преступности и провели ряд интересных исследований – в частности, пришли к выводу о несоответствии расходов на народные дружины эффективности их работы, о необходимости замены суда с народными заседателями судом присяжных, что по тем временам казалось посягательством на основы правосудия. Но через 18 лет суд присяжных заработал в качестве эксперимента, а с 2010-го начал действовать во всей стране. В то время около 70 % убийств и тяжких телесных повреждений совершались на бытовой почве, на эту тему я написал и защитил кандидатскую диссертацию.

А с 1981 по 2010 год проработал в Ростовском факультете Академии МВД СССР, впоследствии – Ростовский юридический институт МВД России. Защитил докторскую по вооружённой преступности. С 2011-го занимаюсь преподавательской деятельностью на юридическом факультете Южного Федерального университета.

– Давайте вспомним о резонансном деле применения оружия сотрудниками милиции в поезде Новороссийск – Томск в 1992 году. Вы проводили экспертизу. Что для вас значит данный рабочий эпизод?

– Это достаточно редкий случай. Ехавший в командировку сержант милиции Т. в вагоне открыл огонь, защищаясь от персонала состава. В итоге шеф-повар вагона-ресторана был убит, его помощник тяжело ранен. По стереотипу таких ситуаций правоохранитель должен был оказаться в тюрьме, гособвинитель просил 12 лет. Но суд, опираясь на служебно-уставную экспертизу, не согласился с обвинением в умышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах, признав лишь превышение необходимой обороны, и ограничился сроком в год и месяц, которые мужчина уже провёл под стражей, а поэтому был освобождён из зала суда. Когда меня спрашивают, чем больше всего горжусь в профессиональном плане, всегда называю этот случай, потому что за ним реальная человеческая судьба моего коллеги.

– Кроме этой экспертизы, приходилось поддерживать связь с практикой?

– Постоянно. Выпустил методические рекомендации по применению оружия сотрудниками милиции и специальной связи. Несколько лет назад, по просьбе своего ученика, посоветовал следственный эксперимент, который помог изобличить убийцу. Давал консультации по квалификации боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ. Сегодня записал поздравление сотрудникам одного ведомственного подразделения, у которого скоро юбилей. Попили чай с настоящими боевыми парнями, прототипами героев моих романов. Я подарил им свои книги, поговорили на профессиональные темы. Рад, что понимаем друг друга и в человеческом плане, и в весьма специальных вопросах.

– Верите детективам других авторов, хотя бы классикам жанра?

– Как правило, нет. Повторю то, что не раз говорил студентам: ни одно дело, «раскрытое» Шерлоком Холмсом, не прошло бы через суд – у знаменитого сыщика нет никаких доказательств, только предположения. Вот «Собака Баскервилей»: хозяин намазал её фосфором, она до смерти напугала владельца расположенного неподалёку поместья. Несмотря на тщательно обоснованную версию Холмса, суд присяжных не вынес бы приговор за убийство с целью завладения наследством. До суда, правда, не дошло – злоумышленник сбежал, но если бы он объяснил, что пытался отпугнуть от своего жилища воров и понятия не имеет, где бегала собака, эта версия полностью его оправдала бы.

Впрочем, детективы, в отличие от уголовных дел, пишут не для того, чтобы в них находили реальные факты, а чтобы их читали, коротая досуг. И делали полезные выводы.

– А вам читатели верят?

– Судя по раскупленным тиражам – да. Я ведь своей рукой «писал» тома уголовных дел, которые успешно проходили через суд. Но если в них были собраны и зафиксированы документальные доказательства, то в книгах на фундаменте достоверности строится здание вымысла. Однако он должен быть правдоподобным – иначе не поверят. К тому же я всю жизнь изучаю преступность. У меня много знакомых, с которых писал своих героев, достаточно ситуаций из их практики.

– Вы – доктор наук, профессор, верят ли вашим книгам другие учёные?

– Не знаю, кто как, но на мои художественные книги существует примерно три десятка ссылок в научной литературе, например, по структуре противоправного мира, криминальным татуировкам, этнической и организованной преступности. Это парадокс, но он свидетельствует, что коллеги из академической сферы воспринимают изложенные в том же «Антикиллере» уровни криминалитета как реальные факты.

#MORE_PHOTO#

И, что особенно важно, верят профессионалы следствия и сыска.

– Средства массовой информации сообщали, что в 2023 году вы стали лауреатом премии «Русский детектив».

– Да, но не писали, что я от неё отказался.

– Действительно, этого не знал. А почему, если не секрет?

– У меня есть государственные награды, медали МВД и других силовых ведомств, четырежды становился лауреатом литературных премий МВД СССР и МВД России, получил премию МВД «Лучший по профессии». Это серьёзные награды. Так что могу уже выбирать, какие премии принимать, а какие нет. Я входил в жюри премии «Русский детектив» и сразу сказал, что претендовать на приз не буду, хватит и того, что часть членов жюри оказались лауреатами. А я написал, что она не прибавит мне ни авторитета, ни самоуважения. Да и вообще, писатели должны не шорт- и лонглистами мериться, а признанием. И это не только тиражи.

Я с удовольствием выступаю перед читателями, нравится, что меня признают в профессиональной среде, задают интересные вопросы, зачастую связанные не с книгами, а с реальными проблемами раскрытия преступлений. Некоторые офицеры и генералы говорили, что пошли в органы, прочитав книги Корецкого. Мои ученики защитили 36 кандидатских и одну докторскую диссертацию, в том числе на темы «Остросюжетная литература в системе мер борьбы с преступностью» и «Преступления футбольных болельщиков», «Гомицидальная преступность». По-моему, это единственные научные исследования по столь актуальным проблемам. Думаю, этим можно гордиться.

– Как соотносятся правда и вымысел в ваших книгах?

– Однажды мой товарищ, известный исследователь криминала журналист Александр Сидоров, назвал наше интервью «Прогулка с Корецким по Тиходонску». Это вымышленный город, расположенный в географических координатах Ростова. Улицы совпадают, но названия другие. Мы гуляли, и я показывал: вот здесь у меня ресторан «Маленький Париж» (а в жизни – коллегия адвокатов), а вот магазин «Мини-Европа» (он там и был). Ко мне даже приезжали искать место смертной казни, описанное в повести «Привести в исполнение». Настоящее я не указывал. Нашли старый зловещего вида забор вокруг развалин, меня сфотографировали на фоне ворот… Хотя к реальности это не имело отношения.

– Данил Аркадьевич, как вы попали в телепрограмму «Что? Где? Когда?»

– Это была часть рекламной кампании издательства. Ролики по ТВ, где в интересных ситуациях анонсировались мои издания, а в эфире викторины девушки в купальниках, чулках, с кошачьими ушками и хвостами держали в руках книги из серии «Чёрная кошка». Вот и пригласили. Мы с женой приехали, поучаствовали в нескольких выпусках. Познакомились со знатоками, сфотографировались. Когда видишь программу изнутри, всё воспринимаешь совершенно иначе – мне понравилось.

– Если представить литературный олимп бывших милиционеров-писателей, кого бы вы на него поместили?

– Андрей Кивинов – очень сильный автор, бывший начальник убойного отдела. Он описывает реальные ситуации, такие, которые не придумаешь.

Андрей Константинов – талантливый и серьёзный человек, хотя в милиции и не служил, но занимался криминальными расследованиями, помогал раскрывать преступления и прекрасно знал нюансы. Сериалы «Бандитский Петербург» и «Русский перевод» – очень серьёзные его работы, выходящие за рамки «развлекалова». Жаль, что он так рано ушёл из жизни.

– В 2018 году вам вручили медаль «За вклад в укрепление международного полицейского содружества». При каких обстоятельствах это произошло?

– Меня наградили на юбилее по поручению экс-руководителя НЦБ Интерпола.

– Вы реализовали юношеские мечты?

– Я хотел быть сыщиком и журналистом. Всё практически сбылось. Только стал не сыщиком, а следователем – это разные вещи. У меня сотни газетных материалов, целые альбомы вырезок. Так что, слава Богу, всё сложилось. Дожил до лет, до которых не все мои сверстники дожили, есть семья – я благодарен судьбе и всем доволен.

– Но некоторые думают, что вы ещё и блогер!

– Я так не считаю, хотя действительно веду телеграм-канал «В мире книг Данила Корецкого». Там проводил эксперименты с литературными способностями искусственного интеллекта, печатаю реальные истории из своей практики, например, «При попытке к бегству», обсуждаю литературные проблемы.

– В заключение: что бы вы пожелали коллегам-правоохранителям?

– Здоровья, благополучия, радости в семейной жизни, побед в тех схватках, в которые приходится вступать, и честной работы. Не только по очевидным моральным и служебным соображениям – нечестная работа часто выявляется, и все видят, чем она заканчивается.

ФОТО: из личного архива Данила Корецкого